Сергей Возный - Пастух для крокодилов [СИ]

Вздохнув, открыл глаза и уперся взглядом в крокодила. Самого натурального, огромного, что твой грузовик. Расстояние до рептилии не превышает пары метров — по вертикали, к счастью. Внизу крокодил беснуется, отделенный от человека не только пространством, но и решетчатым деревянным полом. Дотянуться не способен, при всем желании.

Осознав сей факт, Богдан перешел к детальному обзору местности. Результаты выглядели неутешительно — в двух словах можно было оценить их как «полный звиздец». Полнейший! Клетка из толстого бамбука висит аккурат над крокодильим прудом, три человека внутри. Богдан, Суханов и Кира. Распяты на бамбуковых же рамах. Толстые веревки, проходя сквозь каркас, удерживают рамы на весу, ноги болтаются над полом, впечатление от всей картины наимерзейшее.

— Богдан, ты очнулся?! — громкий шепот принадлежал Кире. — Зачем они это делают, Богдаш?

Богуславский не ответил, лишь зубами заскрипел и отвернулся. Обидно ему было, стыдно до слез, и словами не описать. Супермен, блин! Бывший спецслужбист, бывший нелегал, телохранитель… теперь тоже, наверное, бывший. Накололи, как мальчика, заговорили, отвлекли! А ведь должен был предвидеть — слыхал неоднократно про восточные каверзы! Про ароматы, отключающие сознание, про яды, проникающие сквозь кожу и несущие человеку «отложенную смерть». Много чего. Мудрая Азия тут давным-давно обошла просвещенную технократическую Европу, а иной здешний лекарь переплюнет по части отрав даже легендарное семейство Борджиа.

Ладно, чего уж теперь!

Ожидание продлилось недолго: заскрипел помост, открылась дверка, и шагнул на террасу Куо Шинг Лай, собственной персоной. Глянул ласково на бушующих внизу рептилий, отослал небрежным жестом маячившего сзади «брата», а улыбка блеснула вовсе дружелюбно.

— Здравствуйте, господа. Ещьё раз.

— Плюнуть бы в тебя, да не люблю эффектных жестов, — проворчал очнувшийся уже Суханов. — Подойди, хоть поближе-то, господин Су Кин Сын!

— О, сэр Соухэнд, гдье же ваше самообладание? Совьетую брать примьер с вашего охранника. Он опредьеленно умьеет проигрывать, да?

— Я этому долго учился, — ответил Богдан, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и равнодушно. — Будьте так любезны, господин Куо Шинг Лай, объясните, какая муха вас укусила? Сидели, понимаешь, беседовали, а потом…

— Муха? — вскинул сайбанец нитевидные брови. — О да, шутка, я поньимаю! Видьите ли, сэр Богги. От нас ньикто не уходьит совсьем. К сожальению, это едьинственный способ сохраньить наше посьеление в тайнье. Тем болье, послье того, как вы, сэр Богги, предпрьиняли ночную прогулку по острову…

О, черт! Телохранитель ощутил, как мгновенная краска стыда и злости заливает лицо — представил себя, ползущего и перебегающего под насмешливыми чужими взглядами.

— А сегоднья вы так сразу захотьели уехать. Почьему? Увьидели там костьи ваших предшествьенников?

— Что?

— Не увьидели? Странно, — поразмыслив пару секунд, Повелитель продолжил тоном скучающего лектора. — Вьидите ли, господа, не вы первые здьесь. Наш остров, при всей его э-э… затьерянности все же посьещают иногда льюди. Крестьяне, охотники, партьизаны. Мы не можем позвольить им уйти. И не можем позвольить, чтобы человечьеский материал пропадал зря.

— Так вы что… крокодилам их скармливали? — голос Киры стал вдруг хриплым. — Живых людей?!

Богдан чего-то подобного ожидал, а потому глядел на сайбанца с брезгливым любопытством. Аргументы хотел услышать. Мотивации.

— Вьидите ли мисс Ки, для мьеня и моей паствы очьень важны рьитуалы. Не убийство, ньет — жертвоприношения. Крокодил сльишком свят для нас, чтобы кормьить его мьясом ольеней и свиней, он есть воплощьение Небьесного Существа. То есть, обычно нам все же приходится, но если уж выпала возможность…

— Слушай Куо, — сказал Богуславский доверительно, как учили когда-то. — Слушай, ну зачем тебе все это, а? Ты же, вроде, умный мужик, в Союзе учился, мир повидал. Не дикарь. Чего ты дурью-то маешься?

— Льюбовь, мистер Богги, — ответил Повелитель так же тихо и серьезно, даже акцент стал поменьше. — Каждый нуждается в любви, каждый. Я хочу, чтобы паства льюбила меня.

— Так и думал, что ты п…р, — хмыкнул Суханов, заставив Богдана поморщиться. Клиент своим хамством вполне мог сорвать наметившиеся «подходцы».

— П…р? — на лице Куо Шинг Лая вновь отразилось удивление, затем рассмеялся. — Это который… которого… русская ньенормативная льексика, да?

— Она самая!

— О, ньет, сэр Соухэнд, вынужден глубоко разочьяровать. Льюбовь двух мужчини — это их дьело, но я это не поощряю. Моя паства не льюбит мужчин, и женщин не льюбит тоже. Травы, которые я даю, изльечивают от всякой физьической страсти, к кому бы то ни было. Я не хочу, чтобы их льюбовь ко мне дельилась с другьими.

— Да вы просто извращенец, — сказал Кира, едва слышно всхлипнув, хотя глаза остались сухими. — Импотент! Маньяк!

— Кто-кто, простьите? А-а, — широко улыбнувшись, Повелитель приблизился к девушке и медленно, с явным наслаждением провел рукой по ее телу, сверху-вниз.

— Я не совьетовал бы вам, мисс Ки, подвергать сомньению мои мужские способности, да. Это невьежливо. Впрочем, у вас будет возможность познать все самой, и это будьет ваш шанс выжить.

В ответ девушка опять всхлипнула — на сей раз гораздо громче. Застонала почти.

«Спокойно, не дергаться!» — приказал себе Богдан, удерживая в груди беспредельную злость, замешанную на матерщине. Не время сейчас. И не место. Вздохнув пару раз, улыбнулся и ввел, наконец, в игру последний козырь:

— Господин Куо, вы деловой человек?

— Как поньять?

— Так и понимайте. Вам нужны по настоящему большие деньги?

— У вас они есть, мистер Богги?

— Увы. Зато они есть у правительства страны и в частности, у генерала Пхай Гонга. Эти деньги он готов заплатить за нас, за троих.

— Богдан! — ни голос, ни выражение лица Суханова не блистали дружелюбием, но телохранитель лишь пожал плечами:

— А что мы теряем-то, Дмитрий Константиныч? Там, все-таки, есть вариант, что нас просто посадят в тюрьму. Или посольство заступится. Да и генерал, в конце концов, тоже человек — вдруг вы с ним сторгуетесь! Все лучше, чем кормить собой каких-то зубастых жаб!

Повелитель, оскорбление в адрес «земных братьев» снес равнодушно — стоял себе молча и разглядывал всю троицу. Без особого любопытства разглядывал, и это уже ПО НАСТОЯЩЕМУ плохо.

— Я подозревал подобное, господа. Несомньенно, вы те самые государствьенные преступньики, организаторы заговора. Пробльема в том, что я не пьитаю любви к Пхай Гонгу.

— Думаю, это взаимно, — усмехнулся Суханов, однако стройного хода чужих мыслей поломать не смог.

— Я не пьитаю к нему любви и не хочу его дьенег. А потому он вас не получит.