Луи Буссенар - Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

На все хватило двадцати минут.

Виконт, счастливый как ребенок, открыл мешок и с удовольствием стал зачерпывать горстями луидоры, пропуская их сквозь пальцы. Затем он пересчитал монеты, словно для того, чтобы убедиться в реальности обладания ими.

Выпив еще немного вина, гость и хозяин наконец решили идти спать, поскольку было уже поздно. В комнате стояли две кровати, и виконт с удовольствием развалился на одной из них с видом человека, которому долгие годы приходилось довольствоваться соломенной подстилкой в амбарах и хлевах. Папаша Фуссе устроился на второй, и десять минут спустя оба крепко спали.

Но едва они уснули, как их разбудил страшный грохот, похожий на залп артиллерийского орудия.

— К оружию! — закричал громовым голосом виконт, которому снилась битва.

Второй удар, еще более страшный, чем первый, раздался в ночной тишине, и громко залаяли собаки.

— Разбойники! Разбойники! Господь всемогущий, защити нас! — простонала служанка, прибежавшая из хлева, где ухаживала за больной коровой.

Ошеломленный папаша Фуссе наспех оделся, пока виконт, который лег не снимая лохмотьев, высекал огонь, чтобы зажечь свет.

Раздались новые удары, за которыми послышался устрашающий треск, а во дворе раздались крики, напоминавшие вой хищных животных.

Наконец виконту удалось зажечь свечу. Он бросился на кухню, сорвал висевшее над камином ружье, схватил стоявшие рядом вилы и вернулся в комнату, где дрожал от страха бедный Фуссе.

Его сын Бернар, бледный как полотно, выбежал из своей комнаты полуодетый.

— Держи ружье, — крикнул ему старый Монвиль, — я возьму вилы, и, черт возьми, будем защищаться!

Бандиты на «свидание» не опоздали. В половине восьмого вечера они уже собрались в лесу Тощего Кролика, который называется так и в наше время.

Красавчик Франсуа, явившись туда к девяти часам вместе с Толстяком Нормандцем, застал свою банду в сборе и во всеоружии.

При свете факелов он деловито произвел смотр разбойников и заявил, что вполне доволен.

Перед ним стояли тридцать бандитов, одетых в костюмы национальной гвардии, каждый был вооружен саблей и ружьем. Им предстояло охранять дорогу, ведущую из Мийуарда в Пупюи, чтобы задержать местных жителей, если крики о помощи случайно достигнут деревни.

Остальные бандиты были одеты как обычно — одним нравилось производить впечатление, другие предпочитали нищенские лохмотья. Все были вооружены саблями, пистолетами и дубинками, только у двоих имелись ружья со штыками. Большинство размалевало себе лица сажей.

Главарь, как всегда, был в черной маске, в куртке из синей беррийской ткани, на боку висела большая кавалерийская сабля в кожаных ножнах.

В десять часов он дал сигнал к наступлению. Выйдя из леса, банда неслышно прошла вдоль домов Беньо и тут же направилась на юг к Мийуарду.

В половине одиннадцатого разбойники приблизились к охотничьей пустоши, которая в то время окружала хутор, от нее в наше время мало что осталось.

Человек, прятавшийся у обочины дороги, громко свистнул и крикнул:

— Кто идет?

В ответ прозвучало:

— Оборванцы!

Заветное слово было сказано, и человек, стоявший в дозоре с тех пор, как спустились сумерки, вышел на дорогу. Это был Лонжюмо. Он сообщил, что не видел ничего подозрительного.

Все спокойно. В дорогу!

И вот показался Мийуард. Главарь приказал двадцати мнимым гвардейцам занять дорогу на Пупюи и охранять ее, держа ружья наготове. Те засели по обе стороны дороги на расстоянии окрика, готовые в случае необходимости присоединиться к остальной банде.

Десять разбойников окружили пустошь, а оставшиеся двадцать, те, кто должен был нанести основной удар, обследовали подступы к ферме Фуссе.

Из сарая, находившегося неподалеку от фермы, где среди вязанок конопли кто-то прятался, послышался негромкий свист.

— Кто идет?

— Это я.

— Это вы, Главарь? Я узнал вас по голосу.

— Давно ты здесь, Кривой? — спросил Фэнфэн.

— Полтора часа.

— Где Беспалый, который должен быть с тобой?

— По другую сторону фермы.

— Ничего нового?

— Есть новости, Главарь, и очень важные.

— Какие?

— Мы с Беспалым вышли на разведку и заметили свет в одном окне, выходящем в сад. Сад окружен стенами, но Беспалый подсадил меня, я перепрыгнул через ограду и подошел к окну, на котором оказались железные решетки. Оно было занавешено. Но все же я смог разглядеть часть комнаты через щель между занавесками.

Странные вещи я увидел, ей-богу, Главарь. Большой стол был весь уставлен блюдами, бутылками и всякой прочей снедью. За столом сидели два человека, один — папаша Фуссе, которого я хорошо знаю, а второй — какой-то попрошайка.

— Э! Надо же! Попрошайка? — прервал его удивленный Главарь.

— У них был такой вид, как будто они свои в доску: чокались, пили, разговаривали и считали деньги. На столе лежала целая куча настоящего золота, и старый оборванец его все перебирал, а оно звенело так, что меня от этой музыки пробирало до костей. Луч света падал на монеты, они блестели и звякали — короче, радовали и глаз и слух, осталось только ухватить в кулак.

— Дальше!

— Когда они устали есть и пить, болтать без умолку и звенеть монетами, то, видно, легли спать, потому что я слышал скрип кроватей. Потом задули свечку, а я вернулся к Беспалому, который вытащил меня назад. Вот, Главарь, все, что я знаю.

— Отлично, малыш, очень хорошо, я доволен тобой. Наверняка старый Фуссе намеревался что-нибудь купить, но при чем здесь нищий?

— Черт возьми! — ответил Кривой из Жуи. — Да чтобы переправить груду золота в другое место, не вызывая подозрений.

— Ты прав, черт тебя дери! Чем мы можем пробить ворота?

— Главарь, есть валок, о котором я вам говорил позавчера.

Фэнфэн осмотрел валок. Это был большой деревянный цилиндр, его использовали, чтобы разравнивать засеянное поле.

Главарь приказал восьмерым бандитам встать парами и положить валок на платки, которые они держали в руках. Когда все было готово, он скомандовал:

— Взяли!

Короткими перебежками разбойники перенесли таран к большим воротам и начали его раскачивать. Сила была на стороне бандитов, поэтому не церемонясь Фэнфэн выстрелил из пистолета.

За этим условным сигналом последовал треск — бревно ударилось в ворота, которые, как и говорил Кривой из Жуи, были сделаны из новых крепких бревен.

Они устояли после первого удара, треснули от второго, начали разваливаться от третьего и рухнули после четвертого.

По приказу Главаря, Кривой из Жуи, уже ознакомившийся с фермой, первым бросился во двор во главе шайки негодяев, пронзительно крича, чтобы нагнать страха:

— Вперед, банда Фэнфэна! Тридцать сюда, сорок туда!