Луи Буссенар - Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

При звуках выстрела и ударов в ворота слуги в ужасе вскочили и заметались, крича в темноте:

— Разбойники! Боже праведный! Что ж с нами такое будет?

Работники попрятались под кроватями, между кормушек, среди соломы. Когда, в свою очередь, дверь конюшни под ударом дрогнула и с треском соскочила с петель, они забились в угол, стуча зубами и по-детски хныча от страха.

Десять разбойников ворвались в конюшню со страшными криками и гнусными ругательствами. Один из них держал в руке огромную зажженную головешку, которую поднес к снопу соломы; та вспыхнула, озарив все вокруг ослепительным светом, и испуганные кони зафыркали и шумно заметались.

Кривой из Жуи заметил пару ног, торчавших из-под кровати.

Он подозвал Беспалого с ружьем и сказал ему:

— Уколи-ка мне его штыком, да смотри не убивай.

Разбойник принялся колоть беднягу, который издавал душераздирающие крики и выскочил из-под кровати под смех бандитов. Это был молотильщик, Франсуа Грезель. Его схватили, натянули на лицо холщовый колпак и связали по рукам и ногам.

В следующее мгновение наступила очередь скотника, затем — второго молотильщика и самого молодого возчика. Выгнанные из своих убежищ бандитами, которые кололи их саблями и штыками, работники, бледные как призраки, с выпученными глазами, обезумев от ужаса, кричали:

— Не убивайте нас! Не убивайте нас!

Но не хватало еще двоих. Бандиты начали рыскать повсюду, поскольку любой побег мог испортить все дело и вынудить банду уйти с фермы раньше времени.

Возчик Луи Легре, по прозвищу Простак Пижо, спрятался в щель между стеной конюшни и садовой оградой. Но сад также охранялся. Лишь только он с трудом протиснулся в узкое отверстие, как снаружи на него обрушился шквал палочных ударов. Ему стоило больших трудов увернуться от них. Ободрав лицо и руки, он прыгнул за короб с овсом, набросил на себя накидку и затаился. К несчастью, Беспалый заметил его и заставил выйти, тыча в поясницу горящей головней и рискуя поджечь. Бедняга, увидев, что у него загорелась рубашка, выскочил из укрытия под громкий хохот Беспалого и гнусные насмешки остальных бандитов.

Оставалось найти пастуха Жана Шемена. Он спрятался на чердаке, протиснувшись в дырку между двумя потолочными балками. Там он закопался в сено и сидел с бьющимся сердцем, почти не дыша.

Но Жак из Этампа заметил его. Трое бандитов, забравшись на чердак тем же путем, принялись прощупывать сено остриями сабель. Пастух, которому сабля глубоко вонзилась в бедро, завыл от боли и в конце концов сдался.

Эта сцена, столь долго описываемая, не продлилась и десяти минут. Все слуги были крепко связаны и лишены возможности сопротивляться. Их, как домашний скот, выволокли на кухню, освещенную ярким пламенем камина, разожженного бандитами.

Пока Кривой из Жуи столь же дерзко, сколь успешно, осуществлял первую часть операции, Толстяк Нормандец во главе остальной шайки проник в хозяйский дом.

Фэнфэн, не снимавший маски, наблюдал за происходящим.

Сначала Толстяк Нормандец собирался выбить дверь, но оказалось, что служанка едва успела притворить ее, прибежав из хлева.

Бандит открыл дверь ударом ноги и увидел девушку, которая села на пол с фонарем в руках и громко причитала.

— А ну заткни пасть! — грубо прикрикнул он. — Где твои хозяева, старый Фуссе и его сын?

Но несчастная, потеряв голову от ужаса, ничего не слышала, не видела и продолжала кричать, как обезумевшее животное.

Чтобы девушка замолчала, Толстяк Нормандец с силой ударил несчастную кулаком по лицу. Этим страшным ударом он рассек ей губу, выбил зубы и отбросил на землю.

В это время бандиты тащили по двору возчиков, молотильщиков, дворового мальчика и пастуха.

Фэнфэн попытался открыть дверь, ведущую из кухни в комнаты. Кривой из Жуи, указав на слуг, спросил:

— Гляди, Главарь! Целая гора мяса. Что делать со всем этим?

— Сбрось их в погреб, чтобы нам не мешали.

Услыхав эти слова, Кривой открыл деревянный люк и крикнул товарищам:

— А ну-ка, ребята, кидайте все это добро вниз!

И он указал на черную, зияющую, страшную дыру, из которой поднимались влажные пары вина, сыра и молочной сыворотки.

С неслыханной жестокостью злодеи побросали туда несчастных со связанными руками, которые тяжело падали на каменные плиты.

Последней была служанка.

— А ну прыгай, девка, как говорят у нас на свадьбах! — крикнул ей Лонжюмо. — Ах, не хочешь прыгать? Ну, тогда получай!

И он изо всех сил ударил ее ногой в поясницу. Девушка рухнула вниз за остальными и упала с жутким глухим звуком.

Все работники оказались в погребе.

Чтобы они не могли выбраться, Главарь приказал просунуть в железное кольцо люка толстую деревянную палку.

Уверенные в том, что больше никто не помешает им в их страшном деле, бандиты бросились на поиски отца и сына Фуссе. Те, по всей видимости, забаррикадировались в комнатах вместе с человеком, которого Кривой из Жуи назвал попрошайкой.

Не теряя времени на бесполезные переговоры, Фэнфэн отыскал в углу тяжелое коромысло для большой бадьи, которое показалось ему пригодным для задуманного дела.

Он крепко схватил коромысло и сокрушительно ударил его концом в дверь, которая после третьего удара разлетелась на куски, и бандиты во главе с Главарем бросились в первую комнату. Она была пуста. На пороге второй комнаты они натолкнулись на Бернара Фуссе, бледного, но решительно сжимавшего ружье.

— Негодяи! — воскликнул молодой человек. — Вы не войдете!

— Брось оружие, или ты покойник! — прорычал Фэнфэн громовым голосом.

Намереваясь защищать до последней капли крови своего отца и его гостя, Бернар невозмутимо спустил курок.

Фэнфэн, в которого фермер целился с расстояния четырех шагов, внезапно поднырнул под ружье и толкнул его вверх.

Заряд свинца пробил потолок. Облако дыма заполнило комнату, а когда оно немного рассеялось, разбойники увидели Бернара, лежавшего на спине и хрипевшего в стальных руках Главаря.

— Я мог бы размозжить тебе голову одним ударом каблука, — сказал Фэнфэн, — но ты мне нужен живой. Я собираюсь поджарить тебя перед стариком, если он откажется говорить.

Фэнфэн схватил Бернара под мышки, словно мешок, бросил его своим негодяям и добавил:

— Киньте-ка его в подвал к остальным.

Толстяк Нормандец и Большой Драгун подхватили юношу на лету и пинками кованых сапог сбросили его в люк, успев вдобавок раскроить ему щеку саблей и оглушить ударами дубины.

Внезапно дверь распахнулась. На пороге появились Никола Фуссе и старый Монвиль.

— Я сдаюсь! — с достоинством сказал фермер. — Но освободите моего сына и этого нищего, который зашел сюда случайно.

— Ничего подобного! Я готов разделить с вами опасность! — запротестовал виконт, порываясь выйти вперед.