Томас Майн Рид - Библиотека мировой литературы для детей, т. 39

— Почему я не убила ее на месте? — прошептала она. — Может быть, еще не поздно вернуться? Но что изменится, если я убью ее? Ведь этим не вернешь его сердца. Оно для меня потеряно, потеряно навсегда! Ведь эти слова вырвались из глубины его души. Только она живет в его мечтах! Для меня, бедной, не осталось надежды! Нет, это он должен умереть! Это он сделал меня несчастной… Но, если я убью его, что тогда? Во что превратится моя жизнь? В нестерпимую пытку!.. А разве сейчас это не пытка? Я не могу больше выносить эти мучения! И мне нет другого утешения, кроме мести. Не только она, но и он — оба должны умереть! Но не сейчас, а тогда, когда он сможет понять, от чьей руки он гибнет! Святая дева, дай мне силы отомстить!

Исидора шпорит лошадь и быстро поднимается по крутому откосу.

Выехав на верхнюю равнину, она не останавливается и не дает лошади отдохнуть, а мчится бешеным галопом по прерии, по-видимому сама не зная куда. Ни голос, ни поводья не управляют лошадью, и только шпоры гонят ее вперед.

Предоставленный самому себе, конь мчится по той же дороге, по которой прискакал сюда. Она ведет к Леоне. Но туда ли он должен вести свою хозяйку?

Всаднице, кажется, все равно. Опустив голову, погрузившись в глубокие думы, она не замечает ничего, даже бешеного галопа своей лошади. Не замечает она и приближающейся к ней темной вереницы всадников, пока конь, фыркнув, не останавливается как вкопанный.

Тогда она видит в прерии конный отряд.

Индейцы? Нет, белые — судя не столько по цвету кожи, сколько по седлам и посадке; это подтверждается и бородами, но цвета кожи нельзя разобрать под густым слоем пыли.

— Техасцы, — бормочет Исидора. — Наверно, отряд, разыскивающий команчей… Но индейцев здесь нет. Если в поселке говорят правду, они уже далеко отсюда.

Мексиканке не хочется с ними встречаться. В другое время она не стала бы избегать их, но в минуту горя ей неприятны вопросы и любопытные взгляды.

Есть время скрыться. Она все еще находится среди кустов. По-видимому, всадники не видят ее. Свернув в заросли, можно остаться незамеченной.

Но не успела Исидора этого сделать, как ее конь громко заржал. Двадцать других лошадей отвечают ему.

Все же еще можно ускакать. Ее, несомненно, будут преследовать. Но догонят ли, особенно по этим извилистым тропинкам, так хорошо ей знакомым?

С этой мыслью она уже поворачивает лошадь, но тотчас снова останавливает ее и спокойно ожидает несущийся к ней отряд. Ее слова объясняют, почему она это сделала.

— Они слишком хорошо одеты для простых охотников. Это, должно быть, отряд, о котором я слышала, — во главе с отцом… Да-да, это они. Вот возможность отомстить! Это воля божья.

Вместо того чтобы свернуть в заросли, Исидора выезжает на открытое место и с решительным видом направляется навстречу всадникам. Она натягивает поводья и ждет их приближения. У нее созрел предательский план.

Через минуту мексиканку со всех сторон окружают всадники.

Их человек сто, они вооружены самым разнообразным оружием, одеты пестро. Единственно, что делает их похожими друг на друга, — это налет бурой пыли на их одежде и суровое выражение лиц, едва смягченное чуть заметным любопытством.

Очутившись в таком обществе, кто угодно испугался бы, тем более женщина, но Исидора не проявляет и тени страха. Она не считает опасными людей, которые так бесцеремонно окружили ее. Некоторых из них она знает по виду. Но пожилого человека, который, должно быть, возглавляет отряд и сейчас обращается к ней с вопросом, она никогда раньше не видела, хотя догадывается, кто он. Это, вероятно, отец убитого юноши, отец девушки, которую она хотела бы видеть убитой или, во всяком случае, опозоренной.

Какой благоприятный случай!

— Вы говорите по-французски, мадемуазель? — спрашивает ее Вудли Пойндекстер, полагая, что этот язык она скорее поймет.

— Очень немного, сеньор. Лучше говорите по-английски.

— По-английски? Тем лучше для нас. Скажите мне, мисс, вы никого не видели здесь? Я хочу сказать — не встретили ли вы какого-нибудь всадника или, быть может, вы заметили чей-нибудь лагерь?

Исидора либо колеблется, либо обдумывает свой ответ.

Плантатор вежливо продолжает свои расспросы:

— Разрешите спросить вас, где вы живете?

— На Рио-Гранде, сеньор.

— Вы сейчас прямо оттуда?

— Нет, с Леоны.

— С Леоны!

— Это племянница старого Мартинеса, — объясняет один из присутствующих. — Его плантации граничат с вашими, мистер Пойндекстер.

— Да-да, это верно. Я племянница дона Сильвио Мартинеса.

— Вы едете прямо из его асиенды? Простите мою настойчивость, но поверьте, мисс, мы расспрашиваем вас не из праздного любопытства. Нас побуждают к этому очень серьезные причины.

— Да, я еду прямо из асиенды Мартинеса, — отвечает Исидора, словно не заметив его последних слов. — Я выехала из дома моего дяди ровно два часа назад.

— Тогда, без сомнения, вы слыхали, что совершено убийство?

— Да, сеньор. Вчера в доме дяди Сильвио об этом говорили.

— Но сегодня, когда вы выехали, не было ли каких-нибудь свежих новостей в поселке? У нас были вести оттуда, но более ранние. Вы ничего не слышали, мисс?

— Я слышала только, что на розыски убийцы поехал отряд. Ваш отряд, сеньор?

— Да, да, наверно, они имели в виду нас… Вы больше ничего не слышали?

— О да, но только очень странное, сеньоры, настолько странное, что вы подумаете — я шучу.

— Что же такое? — спрашивают человек двадцать одновременно, с напряженным любопытством глядя на прелестную всадницу.

— Говорят, что видели кого-то без головы… на лошади… где- то тут… Господи помилуй! Мы, должно быть, поблизости от этого места. Это где-то около Нуэсес, недалеко от брода, где дорога поворачивает на Рио-Гранде. Так говорили вакеро.

— Ах, так, значит, его видели какие-то вакеро?

— Да, сеньоры, их было трое, и они клянутся, что видели его.

Исидору несколько, удивляет то странное спокойствие, с каким выслушали техасцы ее рассказ. Кто-то объясняет причину этого:

— Мы тоже его видели, этого всадника без головы, только издалека. А ваши вакеро близко его видели — они разобрали, что это такое?

— Святая мадонна, нет!

— А вы этого не знаете, мисс?

— Что вы, нет! Я только слышала об этом, как уже сказала. Но что оно такое, кто знает!

Некоторое время все молчат, задумавшись.

Потом плантатор продолжает расспросы:

— Вы никого не встретили в этих местах мисс?

— Нет, встретила.

— Кого же? Не будете ли вы так добры описать…

— Женщину.

— Женщину? — повторяют несколько голосов.

— Да, сеньоры.

— Какую женщину?

— Американку.

— Американку? Здесь? Одну?

— Да.

— Кто же это?

— Кто знает!

— Вы не знаете ее? А как она выглядит?