Владимир Козлов - Кофе от баронессы Кюцберг

Привет пацаны!

Огромный вам каторжанский привет. Спасибо вам за подогрев. Он кстати пришёлся. Жора Хлястик приехал с больнички теперь мне весьма хорошо. Родная кровь рядом. Калина тоже рядом находится, но мы его не видим. Он на кичмане сидит. Живём хорошо. От работы я категорически отказался, почему? – объяснять долго. Хожу, больше занимаюсь спортом и читаю книги. Зона, правда, красная и сучья, но нас никто не смеет обижать. Иногда устраивают маски – шоу. Калина однажды попал к ним на концерт. После чего кровью ссал, две недели. Горыныч дал дуба из – за своей жадности. У меня пацаны к вам просьба старого характера. Меня надо подогреть, а то мне неудобно перед кентами. Продукты можете передать, через вахту на Жору. Вызовите его на свиданку. Положено до двадцати килограмм, но если будет больше, везите. Всё на зону протащим. И, постарайтесь найти дури, но не подумайте, что я, её употребляю. Это всё нужно для дела. Дурь передадите Хлястику, он хоть танк протащит через вахту. Пока всё. Жму ваши лапы, и жду вас. Перед поездкой, не забудьте зайти к Беде Ивану Романовичу. Он вам передаст лекарство для Жоры.

Жизнь ворам, процветать и крепнуть людскому ходу воровскому!!!

Колчак.

– Все ясно, – сказал Юрка Пуга, – с травкой в городе проблем нет, а вот где, бабки достать на продукты, это вопрос.

– Я знаю, где можно у одного частника втроём за один день неплохо подработать, – внёс своё предложение Джага.

– Ты чего дурак, что – ли пахать идти, да лучше киоск подломить, – возмутился Юрка Пуга.

– Это ты не совсем умный, – укорил Марека Пугу, – киоск подломить, значит идти нары делить с Колчаком. Я думаю надо поговорить со всеми пацанами, кто его знает, а его весь город знает. Никто не откажет ему помочь. Думаю, только таким способом мы сможем решить финансовую проблему.

– Это правильно, – обрадовался умной мысли Джага, – тем боле нам придётся по этому вопросу обращаться ни один раз к пацанам.

– Вот я и говорю, что надо вести запись кто, сколько даст, и говорить им, что когда он освободится, всем это зачтётся – сказал Марека.

Они сошлись на этом варианте, и сразу пошли по друзьям осуществлять свой план.

К вечеру собрали приличную сумму денег, которой вполне хватило на продукты.

Через день они были на зоне у Колчака, но увидать его не смогли. На свидание пришёл Жора Хлястик. Он пришёл постаревший в богатом спортивном костюме и хриплым голосом проговорил:

– Привет пацаны, как житуха?

На самом деле он никого не помнил, так, как в заключение находился уже длительное время.

– Нормально, – ответил Марека.

– А Колчак где, чего он не пришёл? – спросил Джага.

– В изоляторе он. В козьем корпусе бучу устроил. Молодой парень ещё, – кровь играет. Меня не всегда слушает. Вот и залетел на пятнадцать суток. А так по жизни он молодец, – объяснил Хлястик, – просил вас поблагодарить и передаёт вам большой привет, и так же просил матери не говорить, что он в шизухе находится.

– Зачем нам надо посвящать в это его мать, – сказал Джага.

– Вы привезли, о чём он вас просил в письме? – спросил Жора, когда вышел в коридор дежурный.

– Всё привезли, – обрадовал Жору Марека.

– Давайте быстро сюда, пока кума и режимника нет. Они часто сюда заходят. При них сложно протащить в зону нелегалу. А вы посидите ещё немного и езжайте домой, – прохрипел он.

Марека подошёл к решётке и передал весь заказ Колчака ему.

– Там продуктов мы привезли, много, – прошептал Марека, – один не утащишь.

– Молодцы ребятки! Ой, как клёво вы всё устроили, век не забуду, – запихивая траву себе в одежду, приговаривал Хлястик.

Через решётку он пожал им руки, и они вышли через тройные двери на улицу, где их ждал Юрка Пуга. На свидание его не пустили, так, как больше двух человек в комнату свиданий запрещено было пускать.

– Фу у меня такое ощущение было там, будь – то я сам в тюрьме нахожусь, – облегчённо выдохнул воздух из себя Марека, подходя к Юрке Пуге.

– Что страшно было? – с ехидством спросил Пуга.

– А ты как думаешь, спалили бы с таким грузом и оставили бы там сидеть без суда и следствия. Хорошо не обыскивали на коротких свиданиях ни кого. А на длительных шмонали приезжих, как положено. Заводили в специальную комнату.

– Ладно, парни совесть наша перед другом чиста, и на душе после этого легче стало, – сказал Джага.

– Жалко его самого не видали, – сокрушался Марека, – придётся матери его, сказку новую сочинять.

– Конечно, не скажешь – же ей, что он в штрафном изоляторе сидит, – рассуждал Джага.

– Нет, конечно, – сказал Марека, – я скажу, ей, что дали только пять минут с ним и с Жорой поговорить, а за это время как следует, и поздороваться не успеешь.

Они два раза ещё подъезжали к Колчаку, но его самого так, ни разу и не видали. Все движения по подогревам координировал Хлястик. Потом ребят многих заберут в армию, и иногда к Вовке будет приезжать один Марека. Ему по состоянию здоровья выдадут военный билет.

Прошло два года, со дня нахождения Колчака на зоне. За это время в великой стране СССР планеты Земля произошли мощные катаклизмы. Наступил другой общественный строй и СССР канул в Лету. Отныне Советский Союз стал называться Россия. Все зеки ждали амнистии, на той волне, что они были осуждены в одной стране, а срок отбывают в другой стране. Поэтому законодатели просто обязаны объявить гуманный акт для сидельцев, который называется амнистией. Но стояла тишина, а заключённым оставалось только тешить себя призрачными мечтами.

Освободились Дыня и Шимми, но Вовка и Жора этого момента не видели. Жора вновь был в тюремной больнице. А Колчак сидел в БУРЕ. (барак усиленного режима)

…До их освобождения Дыни и Шимми в производственной зоне найдут поражённым током Кнопу. Администрация лютовала, считая, что несчастным случаем там близко не пахнет, но доказать убийство было не возможно, никаких следов на месте преступления не было, кроме засунутого в штаны Кнопе высоковольтного кабеля.

В этот день под горячую руку попался и Колчак с Базой.

У них на промышленной зоне найдут литр водки и их обоих посадят за это в БУР на шесть месяцев, где, наконец – то Колчак во время прогулки мог ежедневно встречаться с Калиной.

Вовка Калину помнил хорошо, он был лет на десять старше Колчака и играл в хоккей вначале за команду Водник, затем перешёл в команду мастеров.

От былого крепкого Калины осталась, одна кожа да кости. Он постоянно жаловался на почки и гипертонию. Два раза пока Колчак находился в Буре, Калину увозили в тюремную больницу. А третий раз их отправили вместе на этап в тюрьму. Калина ехал в тюремную больницу, а Колчак вместе с Базой с заменёнными им режимами шли на более строгий режим в лесную зону.