akchiskosan - Рики Макарони и Старая Гвардия

— Ведь не стали бы они мне высылать обычное зеркало с тем, чтоб я привел себя в порядок к торжественной встрече соратников, — добавил он.

— Ты прав, — бесцветно согласился Лео. — Это было зеркало Сокровения.

Рики нахмурился. Несколько секунд его двойная память обрабатывала услышанную новость. Несомненно, Рики Макарони был из тех мальчишек, которые с удовольствием бы заглянули в упомянутое зеркало. Оно показывало воплощение самых желанных и дерзких мечтаний — и настолько завораживало, что оторваться от этого могла заставить только определенная зрелость, или же приличный испуг. Именно поэтому, помниться, зная его почти гипнотическое влияние, вождь Упивающихся смертью и уклонялся от контакта с этим магическим предметом.

— Но Лео! — вскричал Рики. — Ты же заглянул в него… на лестнице…

Лео кивнул с печальным достоинством, словно рыцарь, которого спросили, как он выжил после поединка, где получил глубокую рану.

— Надо сказать, это было непросто. Пожалуй, хорошо, что на меня давила необходимость действовать мгновенно. Но я едва не забыл, что это всего лишь кусок стекла, — сказал он.

— А что ты увидел? — робко поинтересовался Рики, сам считая проявление праздного любопытства не вполне уместными, и тем не менее, не в силах удержаться.

— А разве не ясно? — усмехнулся лучший друг. — Мощь и величие — причем там, где я всегда этого хотел.

— Наверняка ты не представлял себя лучшим в мире садовником, — усмехнулся Артур.

— Вот еще! Это уж ближе к Рики. Нет… полный контроль над гоблинами всего мира! Я видел себя главой Международной Ассамблеи Магов, — было заметно, что он все же выбирает, о чем рассказать. — Даже чемпионский титул в квиддиче, хотя я, казалось бы, давно перестал об этом беспокоиться. А еще… — Лео остановился и передернул плечом.

— Что? — потребовал Артур.

— У меня был целый гарем, — признался Лео, придав своему лицу невозмутимое выражение, и, тем не менее, румянец на его щеках проступил.

Рики растерялся, зная, что в своем нормальном состоянии захихикал бы, однако теперь у него не возникло такого желания.

— Как вы знаете, это зеркало ослабляет контроль сознания, — продолжал Лео.

Рики поежился, поскольку друг говорил о том, чего Ричарду Макарони знать не подобало; то, как спокойно Лео обращался к обеим его сущностям, еще не стало привычным.

— Я даже не подозревал за собой многих склонностей, — добавил Лео. Само воспоминание об увидено тогда, похоже, до сих пор производило на него сильное впечатление.

«Все хотят одного и того же», — отметил Волдеморт.

— Ты хочешь сказать, что зеркало бы высветило потаенные желания Темного Лорда, и это заставило бы Рики вспомнить о нем? — поинтересовался Артур.

— Расчет наверняка был именно такой, — ответил Лео.

Рики обхватил голову ладонями.

— Что, по-вашему, со мной теперь будет? — спросил он.

— Потрясение пройдет рано или поздно, — констатировал Лео с должной долей сочувствия.

— Если с тобой до сих пор ничего не случилось, все утрясется, — выразил уверенность Уизли.

«Ненавижу твоих друзей», — донес до сведения юноши Темный лорд.

— Вы не понимаете! — почти простонал Рики, поднимая на ребят взгляд, полный страдания. Ему самому становилось противно при этом, что он так раскис и сам себе напоминает мелодраматичных безмозглых героев из любимых сериалов своих итальянских бабушек.

— Знаю, сейчас это кажется невероятным, — заговорил Лео, успокаивая его, как слабоумного.

— Я не о том! — яростно оборвал Рики. — Поймите, я… бессмертный!

Тут, к несчастью, новая мысль пришла ему в голову, и юноша замер с гримасой ужаса.

— Что такое? — забеспокоился Артур.

«Боже всемогущий! Со мной они станут неврастениками, если так будут реагировать на все мои неровности!» — осознал Рики, но чувство вины уже не могло сдержать язык.

— Как подумаю, Лео, что ты мог выпить зелье на первом курсе, от которого мышка сдохла…

— Перестань, какое это сейчас имеет значение? — поморщился Лео.

— А твоя мама тоже так считает? — догадался спросить Рики.

Упомянув леди Патрицию, он сделал, пожалуй, единственно возможное, чтобы рассердить сочувственно настроенного лучшего друга. Лео вспыхнул, его глаза засверкали недобрым светом.

— Только попробуй, и твое бессмертие станет тебе не в радость, — пообещал он.

— Оно мне и так не в радость. Ты знаешь, какой ценой оно досталось.

На лицах его значительно более юных, чем он сам, друзей отчетливо читалось: «Ну вот, опять завел старую песню».

— Предполагаю, — отчеканил Лео. — надеюсь, ты избавишь меня от подробностей.

Рики вновь схватился за голову.

Какое-то время они молчали.

— А второй курс? — забубнил Рики. — Помните? Если бы проклятье той чокнутой попало в кого-нибудь другого… Белла… Она так была ему предана…

— Рики, перестань себя накручивать, — посоветовал Лео. — Хотя… может, это и полезнее, чем держать в себе.

— Ты прямо как Малфой, — проворчал Рики. Будь здесь миссис Дуглас, он бы, пожалуй, расплакался.

— А что? Весьма достойный слизеринец, — заметил Лео.

— В отличие от меня, — не сдержался Рики.

— С чего ты это взял? Твоя жизнь, как и моя, только начинается. Не очень понимаю, чем тебе может так уж сильно помешать бессмертие, — добавил слизеринский староста.

Рики подавил тяжелый вздох, глядя на друга, которого привык считать авторитетом по многим вопросам, теперь под иным углом зрения. Бесспорно, Лео для своего возраста был очень умным и развитым юношей. Но прагматичного житейского подхода, которому он доверял в силу отсутствия жизненного опыта, было недостаточно, чтобы оценить весь ужас положения Рики.

Он вдруг почувствовал себя жутко старым и… «Я устала», — так сказала Арабелла. Он тоже чувствовал себя бесконечно уставшим от того, что, как говорил старый удав, «никак не мог закончиться».

— Я чувствую, что не засыпаю так, как раньше, — забормотал он невпопад. — Как будто проваливаюсь в сон, чтобы убежать от дневных забот. И сейчас моя голова все чаще болит, когда я бодрствую… стоит задуматься о чем-нибудь таком.

— Может, стоит пока отвлечься? — предложил Лео, не особо, впрочем, надеясь на это средство.

Тут уж Рики не мог сдержать истерического хохота, хотя ему было совсем не смешно. И снова возникло ощущение, как будто он наблюдает за собой со стороны.

— Книги Чаруальда мне в этом году прочесть не суждено, — ответил он, более-менее успокоившись. — А как твой Щит?

Ответа он не ожидал, поскольку, честно говоря, не видел надежды для себя в этом.

— Усиливается, — объявил Лео. — Я теперь, даже незначительно ощущая усиление эмоции, создаю сносный отталкивающий эффект. Профессора предполагают, это результат твоего выбора.