Гэвин Лайл - Темная сторона неба

Она провела глазами по помещению, увидела меня и помахала мне рукой. На ней был строгого покроя голубой морской льняной костюм, в руках она держала голубой чемодан, а на плече висела фотокамера в потертом чехле.

Она опустилась на стул и устало улыбнулась мне.

— Пива. Холодного-холодного, — произнесла она.

Анастасиадис привстал. Мне подумалось, что он растеряется, встретив её сразу лицом к лицу.

— Ширли, — сказал я, — познакомьтесь с мистером Анастасиадисом. Мистер Анастасиадис, мисс Ширли Бёрт. — Анастасиадис галантно склонил голову. Я продолжал: — Мистер Анастасиадис из афинской полиции. Он прибыл сюда, чтобы расследовать убийство, про которое я, по его мнению, что-то знаю.

Анастасиадис медленно перевел на меня холодный взгляд.

Ширли внимательно посмотрела на него.

— А вы не будете заниматься делом одного человека, который улетел черт знает куда и пролетал над Саксосом и Кирой?

— А вы были на Саксосе? — С максимальной вежливостью спросил Анастасиадис. Он наверняка знал, где она побывала.

Ширли обратилась ко мне:

— Я побывала там снова и сфотографировала самолет, который вы нашли на Кире. Там просто кишели полицейские из Афин, всех расспрашивали. Так что теперь я знаю: вы пришили одного малого в Афинах, да? Вы уже признались? Зачем вы это сделали?

Я развел руками.

— Затем, что он говорил, будто более привязан к вам, чем я. Как же я мог простить ему это?

Анастасиадис показался мне несколько обеспокоенным. Я был рад этому: после допроса, который он учинил мне, так ему и надо.

Он убрал свои причиндалы со стола.

— А теперь мне надо идти. — Он протянул руку Ширли. — Мне очень приятно было познакомиться с вами.

— Так вы арестуете его? — спросила она. — И повезете в Афины?

Он с досадой взглянул на меня, словно именно это он и хочет сделать.

— Боюсь, что у меня нет на это полномочий.

— Я сам приеду в Афины, — заверил я его. — В удобное для меня время и удобным для меня способом.

Он снова посмотрел на меня.

— Доброго, — он подчеркнул это слово, — вам пути, командир?

И встал из-за стола. Я проводил его взглядом: он подошел к стойке и указал на нас бармену, как бы рекомендуя обратить на нас особое внимание, и только после этого направился к выходу. У дверей он обернулся, а я поднял руку на прощание.

Это было с его стороны тонко — сказать что-то о нас бармену в ответ на мои уколы.

Ширли пристально посмотрела на меня.

— Так действительно кого-то убили?

— Да. Человека по имени Микис, агента, с которым мы имели дело.

— Это имеет какое-то отношение к вам?

— Убийство? Упаси Господи. Мы только взяли у него груз. А вот почему он убит?. — Я пожал плечами.

Мимо нас проходил бармен, и я заказал ещё два пива.

Ширли подождала, пока он уйдет, а затем спросила:

— Этот Микис был жуликом?

— В нашем мире вовсе не обязательно быть жуликом, чтобы быть убитым, а если ты жулик, то это вовсе не значит, что тебя убьют. Жизнь иногда ужасно несправедлива.

Она кивнула, затем спросила:

— А что случилось с вашим лицом?

Опять этот вопрос.

— Порезался об обтекатель двигателя. В пустыне.

— А что вы делали в пустыне?

Опять все те же вопросы.

— Доставил оборудование и части для американской буровой установки. В Афинах нет никаких новостей насчет катастрофы с самолетом Кена?

Это был не лучший способ с моей стороны сменить тему разговора, но он сработал. Лицо у неё потускнело, она покачала головой.

— Ничего нового. Когда я была на Кире, туда приходил греческий военный катер, но они ничего не нашли.

Принесли пиво, и мы посвятили этому событию паузу. Потом я спросил:

— Вы сделали хорошие снимки на Кире?

Она кивнула.

— Старая «Дакота» под деревьями. Я сделала это в цвете. Я столько нащелкала там, но в «Лайфе» будет на разворот.

— Вы виделись с этим немцем, Николаосом?

— Да, приятный человек. Он поводил меня по острову. Это многое говорит о жителях острова — как они приняли человека, который пятнадцать лет назад был их врагом.

— Да, это действительно интересно. Значит, набрали материала?

— С этими фото я сделаю материал о поисках навабом своих сокровищ, найдет он их или нет. А где он остановился, вы не знаете?

Я потрогал руками сокровища наваба и сказал:

— В «Уаддане». Это большой и хороший отель, он в сторону порта. Любой таксист довезет.

— Спасибо. — Она разделалась со своим пивом, потом встряхнула головой — в знак того, что ей пришла в голову идея. — А вы не знаете, зачем наваб приехал сюда?

Я пожал плечами.

— Здесь море свободы. Кое-какие вещи проходят через Ливию в Танжер. Может, поэтому.

Она рассеянно кивнула и взяла свой багаж.

— Поеду найду гостиницу.

— Вы будете возле наваба?

— Конечно. В самом этом «Уаддане», если меня там примут.

— Загляну к вам, если смогу.

Чем ближе она будет держаться наваба, тем больше шанс, что она не столкнется с Кеном.

— Заскакивайте.

Она встала из-за стола, я тоже встал вслед за ней. Меня ничто больше не держало в аэропорту. Я взял её чемодан и открыл перед ней дверь. Раскаленное солнце накинулось на нас. Я проводил её до стоянки такси.

Из-за угла появился Кен.

Я как набрал воздух в легкие, так и замер. Ширли окаменела. Кен медленно подошел к нам, смахнул ладонью волосы с глаз и сказал:

— Привет! А ты что делаешь в этих местах?

Ширли промолвила:

— Так ты жив?

Он снова провел рукой по волосам.

— Да, я о'кей, спасибо.

Он несколько растерялся.

— Ты разбился?

— Да как тебе сказать?.. Нет. Тут дело было в том, чтобы расторгнуть контракт с навабом. Мне показалось, что так проще… Тогда показалось.

— А почему ты мне не сказал?

Он улыбнулся, но улыбка вышла неестественной.

— Видишь ли, дорогая, проблема была между мной и навабом. У нас… Так что зачем мне было говорить тебе?

Она резко выпрямилась, потом повернулась кругом. Лицо её было каменным. Она выхватила свой чемодан у меня из рук и решительным шагом скрылась за углом.

Кен взглянул на меня и беспомощно развел руками.

— Мне надо выпить.

— И мне тоже.

Мы вернулись в бар и сели за стойку. Кен пачкой денег постучал по стойке, и бармен был тут как тут. Кен заказал два двойных виски. Бармен быстро принес заказ, потом посмотрел на меня и сказал с улыбкой на лице:

— Вы только что были здесь, да? С дамой?

— Да. А теперь я здесь с джентльменом. Если это не возбраняется.

Бармен выглядел несколько озадаченным. Кен искоса взглянул на меня, затем сказал:

— Сделайте отдельный счет для моего друга. Если и это не возбраняется.

Лицо бармена стало ещё более озадаченным. Я спросил его:

— Вы будете брать бриллиантами или рубинами?

Кен сказал:

— Ох, эта коррупция, — и бросил ливийцу через стойку купюру в один фунт. Бармен сразу отошел, улыбнулся и удалился.