Карл Май - Том 11. Из Багдада в Стамбул. На Тихом океане: рассказы

Капитан задумчиво потер лоб.

— Я сочувствую вашему другу, но не представляю, чем могу быть полезен.

— Этот мужчина сразу же сошел с корабля?

— Сразу. И он тут же позвал на корабль хаммаля (носильщика), и тот взял вещи — это был только сверток. Я узнал бы этого хаммаля. А человека звали Афрак бен Хулам.

— Это вымышленное имя.

— Может быть. Зайдите как-нибудь на борт. Я обещаю показать вам этого хаммаля, когда он окажется рядом.

Я ушел. Друзья ждали на берегу. Якуб Афара собирался отвести нас в дом своего брата. Ни я, ни Линдсей не предполагали воспользоваться его гостеприимством, но познакомиться все же следовало. Мафлей, крупный торговец, жил вблизи Ени-Джами, Новой мечети, и внутреннее убранство его дома отнюдь не говорило о величине его богатства. Нас, не спрашивая ни о чем, провели в селамлык, где мы какое-то время прождали хозяина.

Вначале он удивился столь многочисленным гостям, но когда узнал брата, то забыл предрассудки, предписываемые исламом, бросился к нему и обнял.

— Машалла, брат мой! Не обманул Аллах мои глаза?

— Ты видишь все верно, брат!

— Тогда да восхвалим Аллаха за его подарок — твой визит и приход твоих друзей! Ты по делам в Стамбуле?

— Поговорим об этом позже. Исла, сын твоего сердца, здесь или в разъездах?

— Он здесь. И его душа возрадуется при виде тебя!

— Он сейчас порадуется. Позови его!

Прошло несколько минут, и Мафлей вернулся. Он привел с собой Ислу бен Мафлея. Когда тот появился, я отошел немного в сторону. Молодой человек сначала обнял дядю, а потом огляделся. Взгляд его упал на Халефа, и он его сразу же узнал:

— О Аллах! Хаджи Халеф Омар-ага, ты ли это? В Стамбуле! Приветствую тебя, слуга и защитник моего друга! Вы с ним расстались?

— Нет.

— Так он тоже в Стамбуле?

— Да.

— А почему же он не пришел?

— Оглянись!

Исла обернулся и в следующий миг заключил меня в объятия.

— Эфенди, ты просто не представляешь, как я рад тебя видеть! Отец, посмотри на него! Это Кара бен Немей — эфенди, о котором я тебе столько рассказывал, а это Халеф, его слуга и друг.

Далее произошла сцена, от которой загорелись глаза даже у выдержанного англичанина. Забегали слуги, доставляя трубки и кофе. Мафлей и Исла быстренько закрыли магазин, чтобы посвятить день только нам, и вскоре все мы удобно разместились на подушках.

— Но как же ты встретился с эфенди, дядя? — спросил Исла.

— Он был моим гостем в Дамаске. Мы встретились в степи и стали друзьями.

— А почему ты не привез приветы от Афрака бен Хулама, внука моего дяди?

— Приветов нет, а вот сообщить есть что.

— Сообщить? И без приветов? Что-то я не понимаю.

— Прибыл тут со мной один Афрак бен Хулам, вот только не настоящий.

— Аллах иль-Аллах! Как это? Мы же дали ему с собой письмо! Разве он его не передал?

— Да, я его принял, как и положено, дал ему кров и стол, пустил его в сердце, а он в благодарность украл мои бриллианты.

Оба родственника враз онемели от ужаса. Затем отец вскочил с криком:

— Ты лжешь! Человек, в жилах которого течет наша кровь, не мог так поступить!

— Согласен, — сказал Якуб. — Тот, кто передал мне твое письмо и назвался Афраком бен Хуламом, был чужой.

— Ты полагаешь, что я могу передать незнакомцу письмо для тебя?

— Это был чужак. Раньше его звали Дауд Арафим, потом он присвоил себе имя Абрахим-Мамур, а сейчас…

Тут вскочил Исла.

— Абрахим-Мамур? Где он? Где ты его видел?

— В собственном доме, он жил и спал там, я доверил ему свои сокровища на миллионы, не подозревая, что этот Абрахим-Мамур — ваш смертельный враг.

— Аллах керим! Моя душа каменеет, — сказал отец. — Сколько несчастий принесло мое письмо! Но как оно попало ему в руки?

— Он убил настоящего Афрака и забрал письмо. Прочтя его, он решил под его именем ехать ко мне и завладеть всеми товарами. Только этому эфенди я обязан тем, что этого не произошло.

, — И что же ты сделал с ним?

— Он сбежал от нас, мы охотились за ним. Вчера он прибыл сюда на французском паруснике, а мы добрались только сегодня.

— Я сейчас разберусь с этим французом, — проговорил Исла, поднимаясь.

— Я уже был там, — сказал я, — вор давно покинул корабль, но капитан был с нами любезен. Он пригласит меня, если найдет носильщика, помогавшего Афраку.

— Все это очень горькие известия, но расскажи всю историю подробнее, — попросил брат.

Якуб поведал в подробностях наши приключения, и Мафлей решил сразу же бежать к судье, чтобы поднять на ноги весь Стамбул в поисках убийцы и преступника. Он мерил селам лык шагами, метался как лев в клетке. Исла тоже был возбужден до предела. Когда кровь в жилах немного успокоилась, вернулся и рассудок, необходимый для того, чтобы принимать хладнокровные решения.

Я советовал им не привлекать для поисков полицию, надеясь, что кому-то из нас посчастливится напасть на след преступника. Моего совета послушались.

Когда мы с Халефом и англичанином собрались уходить, Мафлей и Исла ни за что не хотели нас отпускать. Они настаивали, чтобы мы во время пребывания в Стамбуле непременно были их гостями. Чтобы никто не мешал, нам предоставлялся в полное распоряжение садовый домик. Мы согласились.

Дом стоял в глубине сада, там было все очень удобно расположено, и мы были вольны вести себя по нашему разумению, не угнетая себя соблюдением обычаев Востока. У нас было достаточно времени отдохнуть и обсудить план дальнейших действий. Найти человека в Константинополе было делом практически немыслимым. Оставалось положиться на случай и начать прочесывать город во всех направлениях.

На третий день нам обернулось счастье — пришел хаммаль, сказавший, что встречался с капитаном, и тот прислал его к нам.

Я спросил его о пассажире, груз которого он перенес на берег, и он вспомнил, что тот приказал нести пакет в один из домов — какой точно, он мог бы вспомнить — и взялся проводить меня туда. В доме жил некто, кто вспомнил — да, действительно, в означенное время у него останавливался человек, он интересовался покупкой дома. Хозяин водил его показывать разные дома, но тому ни один не подошел, и они расстались, причем этот «покупатель» не оставил никаких координат.

Это все, что мне удалось узнать. Но на обратном пути у меня произошла весьма интересная встреча, хоть немного вознаградившая меня за предыдущие неудачи. Я зашел в кофейню, чтобы выкурить трубку и выпить чашку кофе, и едва уселся на подушку, как услышал на чистом немецком:

— Оп-ля! Быть того не может! Вы ли это или я обознался? Я повернул голову и увидел бородатое лицо, которое, без сомнения, было мне знакомо, но кто это — я никак не мог вспомнить.

— Вы это мне? — спросил я.

— А кому же еще? Вы меня больше не признаете?