Эдгар Берроуз - Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)

Одному из нападавших не удалось скрыться, и он попал в руки Тарзану. Человек-обезьяна его допросил, и дикарь в обмен на обещание свободы рассказал, что знал, о Рокове и его людях.

Выяснилось, что рано утром вождь чернокожих попытался уговорить белых вернуться вместе с ним в деревню с ружьями и перестрелять захватившую ее свирепую банду, но оказалось, что Роков боится гигантского белого человека и его странных друзей больше, чем сами туземцы.

Он ни за что не соглашался идти в деревню, боясь даже приблизиться к ней, и предпочел поскорее увести свой отряд к реке, где украл несколько пирог, спрятанных там чернокожими. Когда пленник видел русских в последний раз, они быстро уплывали вверх по течению, а их носильщики из деревни Кавири изо всех сил гребли веслами.

Выслушав дикаря, Тарзан снова пустился вместе со своей ужасной командой на поиски сына и его похитителей.

Несколько дней усталые путники продвигались вперед по почти безлюдной местности, пока наконец Тарзан не понял, что они идут по ложному следу. Их маленький отряд сократился еще на трех обезьян, которые погибли в последнем бою.

Теперь команду составляли Акут, пять его соплеменников, а также Шита, Мугамби и сам Тарзан.

До человека-обезьяны больше не доходили слухи о тех троих, за которыми гнался Роков, – о белых мужчине, женщине и о ребенке. Кем были первые двое, он не знал, но мысль о том, что малыш и есть его сын, подстегивала и гнала дальше. Тарзан был уверен, что Роков не отступится и не прекратит преследование, а потому не сомневался, что обязательно настигнет его, – только так он сможет защитить свое дитя от ужасов и опасностей, которые тому грозят.

После того как след Рокова был потерян, Тарзан вернулся и понял, что отряд русского покинул реку и пошел на север, в малонаселенный и неизведанный край, где джунгли кончились и начались поросшие кустарником пустоши. Только этим изменением характера местности можно было объяснить то, что те двое, у кого оказался ребенок, решили двинуться в сторону от реки.

Однако на всем пути он нигде не мог получить точных сведений, подтверждающих, что ребенок находится где-то впереди. Ни один дикарь, которого они расспрашивали, знать ничего не знал о ребенке, хотя почти все либо сами общались с русским, либо слышали о нем от других.

Правда, поговорить с местными жителями Тарзану удавалось далеко не всегда: едва их глаза останавливались на спутниках человека-обезьяны, бедняги поспешно удирали в кусты. Единственным выходом было идти впереди своей стаи и подстерегать случайного воина, заставая его врасплох.

Однажды Тарзан наткнулся на воина – тот, подняв копье, готовился метнуть его в раненого белого человека, скорчившегося в зарослях кустарника рядом с тропой. Этого белого Тарзан сразу узнал – прежде он часто его видел.

Его отталкивающие черты – близко посаженные глаза, не заслуживающий доверия вид, обвислые соломенные усы – глубоко врезались в память человека-обезьяны.

В деревне, где Тарзана держали пленником, он не видел этого человека среди спутников Рокова. Лица его подручных он запомнил хорошо, и этот тип был точно не из их числа. Так что, вероятней всего, именно за ним и гнались русские, а сопровождала его Джейн Клейтон. Только теперь смысл слов Рокова полностью дошел до него.

Человек-обезьяна побледнел, пристально посмотрев на одутловатое, отмеченное печатью греха лицо шведа. На лбу Тарзана стала заметна широкая алая полоса – след шрама, полученного много лет назад, когда Теркоз вырвал на голове у человека-обезьяны кусок кожи. Это случилось в ожесточенной битве, в которой Тарзан доказал, что достоин стать вожаком обезьян Керчака.

Этот человек станет его добычей и дикарю не достанется. С этой мыслью Тарзан набросился на воина и ударил по занесенному над головой копью. Чернокожий, выхватив нож, обернулся и приготовился к схватке с новым врагом, а швед, лежа в кустах, стал свидетелем поединка, подобного которому никогда не видел. Дрались полуголый белый человек и полуголый негр – сперва примитивным оружием первобытного человека, а потом ногтями и зубами, как дикие звери, которые, несомненно, были их предками.

Этого белого Андерссен сперва не узнал, а когда до кока наконец дошло, что он видел этого великана и раньше, глаза его расширились от удивления. Швед не мог поверить, что этот рычащий самец и есть ухоженный английский джентльмен, который был пленником на борту «Кинкейда».

Английский аристократ! Кем на самом деле были пленники с «Кинкейда», он узнал от леди Грейсток, когда они плыли вверх по Угамби. Раньше он – как, впрочем, и весь экипаж парохода – понятия не имел, кто эти двое.

Битва закончилась тем, что Тарзан был вынужден убить своего противника, так как тот не сдавался.

Швед видел, как белый встал рядом с трупом врага, поставил ногу на его сломанную шею и оглушительно завопил, издавая жуткий победный клич обезьяны-самца.

Андерссен содрогнулся.

Затем Тарзан обернулся к нему. Лицо повелителя джунглей выглядело холодным и жестоким, а серые глаза были глазами убийцы.

– Где моя жена? – прорычал человек-обезьяна. – Где сын?

Андерссен попытался ответить, но ему помешал внезапный приступ удушающего кашля.

Его грудь была насквозь пробита стрелой, и, когда он закашлялся, кровь из раненого легкого вдруг хлынула через рот и ноздри.

Тарзан ждал, когда кашель пройдет. Похожий на бронзовую статую – такой же холодный, жестокий и неумолимый, – он стоял над беспомощным человеком и ждал от него нужных сведений, чтобы потом его убить.

Через какое-то время кашель и кровотечение утихли, и раненый снова попробовал заговорить. Тарзан наклонился и поднес ухо к его едва двигающимся губам.

– Жена и сын! – повторил он. – Где они?

Андерссен указал на тропу, уходящую вдаль.

– Русский… Он их забрать… – прошептал раненый.

– Как ты здесь оказался? – продолжил Тарзан. – Почему ты не с Роковым?

– Он нас поймать, – ответил Андерссен таким тихим голосом, что человек-обезьяна скорей угадал, чем услышал, слова кока. – Он нас поймать. Да, быть битва, но мои люди, они все разбежались. Потом меня схватили, когда меня ранить. Роков сказать, что оставляет меня гиенам. Это быть хуже убийства. Он взять твоих шену и ребенок.

– Что ты с ними сделал? Куда ты их вел? – спросил Тарзан, а затем яростно тряхнул шведа. Глаза человека-обезьяны горели, пылая страстью, полные ненависти и жажды мести. – Какое зло ты причинил моей жене и сыну? Говори, пока я тебя не убил! Очисти душу перед Богом! Расскажи о самом худшем, или я растерзаю тебя на куски собственными руками и зубами. Ты видел, я на это способен!