Эдгар Берроуз - Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)

На лице Андерссена появилось выражение наивного удивления.

– Как? – прошептал он. – Я им ничего не делать. Я хотеть спасти их от этого русского. Твоя шена быть ко мне добра на «Кинкейде», и я слышать, как маленький иногда плакать. У меня тоше есть шена и малыш в Христиании [21] Христиания – город Осло, столица Норвегии, входившей до 1905 г. в состав Швеции, носил название Христиания с 1624 по 1877 г. , и я не мог видеть, как мать и сын разделены и попали в руки к Рокову. Вот и все…

Он замолчал и после паузы продолжил, указывая на стрелу, торчащую у него из груди:

– Разве я похош на того, кто причинить им вред?

В голосе и выражении лица кока было что-то, убедившее Тарзана в искренности его слов. Но еще более весомым казался тот факт, что страдающий от раны Андерссен не испытывал страха. Он знал, что часы его сочтены, а потому мог не бояться угроз Тарзана. Было очевидно: умирающий хотел, чтобы англичанин узнал правду и не думал о нем плохо.

Человек-обезьяна опустился на колени рядом со шведом.

– Прости меня, – сказал он простодушно. – Мне казалось, в компании Рокова одни негодяи. Теперь я вижу, что ошибался. Но ладно, забыли: у нас есть дела поважнее – надо доставить тебя туда, где о тебе позаботятся. Твоя рана нуждается в уходе. Тебя нужно как можно скорее поставить на ноги.

Кок, улыбаясь, покачал головой.

– Ступай и найти шену и ребенок, – прошептал он.

Он помолчал, а затем попросил:

– Я уже прямо как мертвый, но… боюсь думать о гиенах. Нельзя ли сделать за них их работту?

Тарзан пожал плечами. Мгновение назад он готов был прикончить этого человека. Теперь же убить кока ему казалось не легче, чем забрать жизнь у одного из своих самых лучших друзей.

Он приподнял голову шведа и постарался уложить его поудобнее.

Снова последовал приступ кашля, и началось сильное кровотечение.

После того как оно прекратилось, Андерссен откинулся назад и прикрыл глаза.

Тарзан подумал, что кок мертв, но тот вдруг поднял ресницы, посмотрел прямо в глаза человеку-обезьяне и тихим, слабым шепотом произнес:

– Я тумать, ветерр пудет дуть кррепко!

С этими словами он умер.

Тарзан выкопал неглубокую могилу для кока с «Кинкейда», под чьей отталкивающей внешностью оказалось сердце истинного рыцаря и джентльмена. Это было все, что Тарзан мог сделать в жестоких джунглях для человека, который отдал жизнь за его жену и маленького сына.

Затем Тарзан опять погнался за Роковым. Теперь, когда человеку-обезьяне стало понятно, что женщина, которую он пытается настичь, и есть Джейн, снова попавшая в руки русского, ему казалось, что, несмотря на невероятную скорость бега и чудовищное напряжение мускулов, он продвигается вперед со скоростью улитки.

Он с трудом выбирал нужный путь, потому что в этом месте через джунгли вело множество троп. Они пересекались снова и снова, разделялись, ветвились, шли во всех направлениях, и по ним в разные стороны до него проходило бесчисленное множество туземцев.

Следы белых людей были по большей части затоптаны чернокожими носильщиками, которые их сопровождали, но и поверх их следов тоже имелись следы прошедших позже туземцев и диких зверей.

Это могло поставить в тупик любого, но Тарзан, пользуясь своим невероятно острым зрением, усердно продолжал поиски правильной дороги, постоянно сверяя увиденное с тем, что подсказывало не менее острое обоняние. Но как ни старался человек-обезьяна, уже к ночи он понимал, что идет по совершенно ложному следу.

Он знал, что его команда следует за ним, и старался оставлять заметными собственные следы. Для этого Тарзан часто терся о лозы и лианы, стеной отгораживающие тропу от джунглей, и в некоторых местах метил свой путь другим естественным образом, чтобы его запах был как можно более различим.

С наступлением темноты начался сильный ливень, и сгорающему от нетерпения человеку-обезьяне не оставалось ничего иного, как ждать утра, кое-как укрывшись под ветками огромного дерева. Увы, с наступлением дня проливной дождь не прекратился.

Целую неделю солнце закрывали темные тучи, а безжалостные ливни и ветер уничтожали последние остатки следов, которые тщетно искал Тарзан.

За все это время он не видел ни дикарей, ни собственного отряда, который, как он опасался, мог потерять его след из-за дождей. Местность была ему незнакома, и он затруднялся сказать точно, куда идет, поскольку, не видя солнца днем и луны со звездами ночью, не мог определить направление.

Наконец на седьмой день, незадолго до полудня, солнце пробилось сквозь тучи. К этому времени человек-обезьяна был почти на грани отчаяния.

Первый раз в жизни Тарзан, приемыш обезьяны, заблудился в джунглях. То, что подобное несчастье свалилось на него в самое неподходящее время, казалось безмерной жестокостью судьбы. А между тем где-то в этом диком краю страдали его жена и сын, попавшие в лапы к Рокову, величайшему из злодеев.

Какие жуткие испытания, наверное, выпали им в эти семь ужасных дней проливного дождя. Казалось, сама природа решила сорвать все планы Тарзана найти жену и сына! Он настолько хорошо знал русского, что мог не сомневаться: этот человек чрезвычайно разгневан попыткой Джейн сбежать от него. А понимая, что Тарзан идет по его следу и, может быть, уже близко, негодяй, не теряя времени, приведет в исполнение самый ужасный план мщения, который только подскажет ему извращенный ум.

Но теперь, когда солнце опять засветило, человек-обезьяна все еще оставался в растерянности, не зная, куда идти. Тарзану было известно, что Роков удалился от реки в погоне за Андерссеном, но оставалось неясным, захочет он двигаться в прежнем направлении или вернется к Угамби.

Человек-обезьяна видел, что река там, где он перестал следовать ее руслу, становилась все более узкой и порожистой. Поэтому он рассудил, что дальше, вплоть до самого истока, она может оказаться непроходимой для пирог. Однако, если Роков не вернулся к реке, куда он мог двинуться?

Судя по направлению, выбранному Андерссеном во время его побега с Джейн и ребенком, размышлял Тарзан, кок пытался пересечь Африку и достичь Занзибара. Но осмелится ли Роков предпринять настолько опасное путешествие? Ответа на этот вопрос у человека-обезьяны не было.

Сделать такую попытку ему мог подсказать страх – ведь он знал, на что способна ужасная команда, шедшая по его следу, и не сомневался, что Тарзан гонится за ним, собираясь воздать ему по заслугам.

Наконец человек-обезьяна решил следовать и дальше на северо-восток в направлении Германской Восточной Африки [22] Германская колония в Африке, существовавшая на территории современных Танзании, Бурунди и Руанды. , пока не наткнется на туземцев, от которых сможет получить сведения о том, куда подевался Роков.