Эдгар Берроуз - Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)

– Это удивительно! – воскликнул Д’Арно. – Я хотел бы посмотреть, как выглядят линии на моих пальцах.

– Это нетрудно сделать, – ответил полицейский и позвонил.

Явившийся помощник получил указания, вышел из комнаты и вскоре вернулся с небольшой деревянной коробочкой, которую поставил на стол своего начальника.

– Через пару минут, – объявил криминалист, – вы увидите свои отпечатки.

Он вытащил из коробочки стеклянную пластинку квадратной формы, пузырек туши, резиновый валик и несколько белоснежных карточек. Затем выдавил несколько капель туши на стекло и раскатал их валиком так, чтобы вся поверхность оказалась покрытой ровным тонким слоем.

– Поместите четыре пальца правой руки на это стекло, – обратился он к Д’Арно. – Так, а теперь большой палец. Прекрасно. Теперь поставьте их точно так же на карточку, вот здесь. Чуть правее, пожалуйста, надо еще оставить место для большого пальца и для левой руки. Так, превосходно. Теперь проделайте то же самое с левой рукой.

– Тарзан, попробуй! – призвал друга Д’Арно. – Давай посмотрим, как выглядят твои завитки.

Тарзан охотно подчинился, и пока офицер снимал отпечатки, засыпал его вопросами.

– Интересно, а по этим отпечаткам видно различие рас? – спрашивал он. – Сможете вы определить, например, исключительно по ним, принадлежит ли человек к негроидной или кавказской расе?

– Думаю, нет, – ответил полицейский.

– А можно ли по отпечаткам отличить человекообразную обезьяну от человека?

– По всей вероятности, да. Думаю, что отпечатки обезьяны окажутся проще, чем у более высокого организма.

– А отпечатки помеси обезьяны и человека будут иметь характеристики двух видов? – продолжал спрашивать Тарзан.

– Думаю, да, – ответил чиновник. – Наука еще недостаточно далеко ушла в исследовании подобных материй. Я бы не верил всему, что утверждают ученые. Но что касается различий между людьми, то в этом сомнений нет. В мире нет двух людей, которые имели бы одинаковые узоры на всех пальцах. Сомнительно также, что какой-то один отпечаток пальца может совпасть с отпечатком какого-либо другого пальца.

– А такое сравнение требует больших усилий? – спросил Д’Арно.

– Нет, обычно достаточно нескольких секунд, если различия разительны.

Д’Арно вынул из кармана маленькую черную книжицу и начал листать страницы. Тарзан смотрел на него с недоумением. Зачем она Д’Арно? Наконец лейтенант остановился на странице, где отпечатались детские пальчики, и протянул открытую книгу полицейскому.

– Скажите, эти отпечатки похожи на мои или на отпечатки мсье Тарзана? Можете ли вы идентифицировать их с одним из нас? – спросил он.

Офицер взял большую лупу и принялся тщательно изучать все три образчика, делая попутно заметки на листке бумаги. Тарзан понял наконец цель визита в полицию. Загадка всей его жизни заключалась в этих крошечных пятнышках. Стараясь умерить волнение, он наклонился вперед на стуле, а потом вдруг расслабился и откинулся на спинку. Д’Арно посмотрел на него с удивлением.

– Вы забыли о том, что ребенок, чьи отпечатки есть в книжке, умер, а его останки пролежали в хижине двадцать лет и что всю мою жизнь я видел его там, – с грустью произнес Тарзан.

Криминалист посмотрел на него в замешательстве.

– Ничего, капитан, продолжайте исследование, – подбодрил его Д’Арно. – Эту историю мы расскажем вам позже. Конечно, если мсье Тарзан согласится.

Тарзан кивнул.

– Но ты с ума сошел, мой дорогой Д’Арно, – настаивал он. – Эти маленькие пальчики погребены на западном побережье Африки.

– Я не уверен, Тарзан, – ответил Д’Арно. – Вполне возможно, но если ты не сын Джона Клейтона, то каким же образом ты попал в эти Богом забытые джунгли, где, кроме него, никогда не ступала нога белого человека?

– Ты забываешь про Калу.

– Ее я вообще не беру в расчет.

Друзья подошли к широкому окну, выходившему на бульвар. Некоторое время они наблюдали за спешащими по своим делам людьми. И Тарзан, и Д’Арно были погружены в собственные мысли.

«Однако немало времени понадобилось, чтобы сравнить эти отпечатки», – подумал Д’Арно, поглядев на криминалиста. Он с удивлением увидел, что полицейский, откинувшись в кресле, быстро листает страницы черного дневника. Д’Арно кашлянул. Чиновник поднял голову и, поймав его взгляд, поднес палец к губам, призывая к молчанию. Д’Арно отвернулся к окну, и тогда криминалист заговорил:

– Джентльмены! – объявил он.

Оба повернулись к нему.

– Не вызывает сомнений, что в этом исследовании на карту поставлено весьма многое и все зависит от точности сравнения. Поэтому я просил бы вас оставить материалы в моих руках до того момента, когда вернется наш главный специалист – мсье Декерк. Он должен возвратиться через несколько дней.

– А я-то надеялся узнать все сразу, – огорчился Д’Арно. – Завтра мсье Тарзан уплывает в Америку.

– Я обещаю, что вы телеграфируете ему о результатах через две недели, – сказал полицейский. – Но каковы будут эти результаты, я пока ответить не могу. Сходство есть, однако… Нет, лучше мы оставим этот вопрос мсье Декерку.

Перед старинным домом на окраине Балтимора остановилось такси. Пассажир расплатился с шофером и вышел. Это был человек лет сорока, хорошо сложенный, с правильными, выразительными чертами лица. Через минуту он уже находился в старом доме и направлялся в библиотеку.

– А, мистер Кэнлер! – приветствовал его старик, поднимаясь.

– Добрый вечер, дорогой профессор! – воскликнул гость, радушно протягивая ему руку.

– Кто вас пустил? – спросил профессор.

– Эсмеральда.

– Значит, она уже сообщила Джейн, что вы здесь.

– Дорогой профессор, я приехал в первую очередь к вам.

– Ну что ж, большая честь, – сказал профессор Портер.

– Профессор, – продолжал Роберт Кэнлер, старательно подбирая слова, – я приехал поговорить с вами относительно Джейн. Вы знаете, на что я надеюсь, и вы были так великодушны, одобряя мои ухаживания.

Профессор Архимед Кью Портер заерзал в кресле. Разговор на эту тему всегда заставлял его нервничать, и он сам не мог понять почему. Кэнлер был вполне подходящей парой для Джейн.

– Но ваша дочь ведет себя странно, – продолжал Кэнлер. – Она снова и снова откладывает решение под разными предлогами. И мне кажется, что, как только я выхожу за дверь, она облегченно вздыхает.

– Ну-ну, – произнес профессор Портер, – ну-ну, мистер Кэнлер. Джейн – самая послушная из дочерей. Она в точности исполнит то, что я ей скажу.

– Так, значит, я могу рассчитывать на ваше содействие? – спросил Кэнлер с облегчением.

– Разумеется, сэр, разумеется! – воскликнул профессор Портер. – Как же можно в этом усомниться?