Fallout: Equestria

Она была сосредоточена на немолодой (но всё ещё восхитительно милой) жёлтой пегаске с розовой стекающей гривой, скрывавшей большую часть её лица, и соответствующим гриве розовым хвостом. Жёлтая пони, неохотно направляясь к сцене, смотрела в пол, как бы боясь взглянуть на толпу, прежде чем трибуна послужит ей своеобразным щитом.

Я была поражена явным сходством между этой пони и пони на рекламном щите, что я видела неделю назад. Хотя то, что одна из самых могущественных кобыл в правительстве будет рекламировать колу с морковным вкусом, было выше моего понимания.

— мм... п-привет? Можно мне немного вашего внимания, пожалуйста? Если вы не возражаете?

Массивная акустическая система в зале усилила тихий голос пони, сделав его громкость почти как в обычном разговоре. Тем не менее, толпа мгновенно утихла. Каждый жеребец и каждая кобыла в толпе обратили всё своё внимание на жёлтую кобылу с кютимаркой в виде трёх розовых бабочек. Я сразу узнала шаблон. Вельвет Ремеди повесила свои медицинские коробки в её вагоне в Эплузе именно так, как на кьютимарке.

— Спасибо, — пегаска пискнула, как будто была удивлена тому, что она вмиг оказалась в центре всеобщего внимания. Меня осенило, что у неё не было уверенности в себе, чтобы привлечь чужое внимание. Пони в толпе слушали её не из послушания и, тем более, не из страха. На самом деле я видела даже не уважение. Это была любовь.

— Сейчас... эм... Я знаю, все вы очень, очень заняты. Поэтому я постараюсь не отнять у вас много времени.

Похоже, она не понимала ситуации, в отличие от меня. Флаттершай не хотела никого обидеть или причинить кому-либо неудобства. Однако по лицам слушателей было видно, что это вряд ли возможно.

— Принцесса Луна дала нам... то есть... она позволила нам... У нас есть новый проект.

Я слышала, как по толпе прокатились смешки и ржание. Такие новости здесь явно не приветствовались, даже несмотря на то, насколько сильно здесь любили находившуюся на сцене пони.

Жёлтая пегаска немного съёжилась.

— Пожалуйста... всё хорошо. Я знаю, все мы перегружены и столько ещё предстоит сделать... и вы всё делаете просто замечательно. — После последнего утверждения она улыбнулась всем в зале. Если бы вся вода в Стойле номер два была заморожена, эта улыбка могла бы растопить её.

— Но... это действительно очень важно. Я говорила с принцессой Луной, и... Я очень, очень хочу осуществить этот проект. Я за него полностью, и я действительно надеюсь, что вы будете тоже.

В зале наступила полная тишина, все слушали.

— Эта страшная, ужасная война зашла далеко, длилась очень долго и принесла боль многим. — Я слышала печаль и боль в её голосе. О, любимая, милосердная Селестия... Мне хотелось подскочить к ней и обнять, солгать, что все будет в порядке. — Луна сказала, Министерство Мира должно найти способ остановить войну и привести всех — и пони и зебр за стол дипломатии.

Какой-то пони, (которого мне непременно захотелось лягнуть прямо в морду) как ни странно, спросил:

— Если война закончится, не останемся ли мы все без работы?

Я услышала, как Флаттершай прошептала: "Твои бы слова, да Селестии в уши."

<-=======ooO Ooo=======->

Я встрепенулась, задыхаясь, будто задерживала дыхание, будто весь мой мир, переполняя меня, вырвался наружу. Пару секунд было потрачено для восстановления опоры под копытами.

Вельвет Ремеди смотрела на меня большими, красивыми глазами. Я улыбнулась ей и левитировала к ней шар памяти, стараясь сосредоточиться вокруг него, а не прямо на нём, чтобы не потеряться в памяти снова.

— Здесь нет ничего плохого.

* * *

Почти весь день мы прошли под серым небом оттенка сланца. Вдали неясно вырисовывались холодные мёртвые остовы Мэйнхэттена, всё ещё более чем в дне пути от нас. Но даже на таком расстоянии ощущалось разрушительное воздействие жар-бомбы. До этих мест пламя не дошло, однако взрывная волна сровняла с землей деревья и изрядно подырявила дома.

Мы приблизились к маленькому скромному домику, стоявшему отдельно от остальных, на пару миль дальше от Мэйнхэттена, чем всё остальное предместье, буквально окружившее город. Передняя дверь домишки смотрела в сторону от города, будто бы намеренно избегая общества городских монолитов позади. По этой причине передняя дверь осталась нетронутой взрывом, в отличие от задней части дома, почти полностью провалившейся вовнутрь. На таком расстоянии действие взрыва схоже с действием сильного урагана, оно лишь ослабило строение, для того чтобы само время довершило процесс разрушения.

Только мы подошли ближе, Каламити шепнул:

— Кто-то дома.

Он поднялся в воздух и украдкой приблизился, чтобы рассмотреть получше. Секунду спустя он вернулся, улыбаясь:

— Всё путём. Там торговец-бродяга, отсиживается в развалинах. А совы можн не бояться — уверен, она ручная.

Каламити развернулся и полетел вперёд, чтобы поприветствовать торговца. Вельвет Ремеди побежала за ним, огибая с западной стороны руины этого небольшого здания. Я последовала за ними и случайно заметила, что кто-то прибил аудиопроигрыватель к входной двери. Он выглядел древним и потрёпанным. Я подозревала, что он тут висит ещё с тех пор, как умер владелец хижины. Я сменила курс и подбежала к двери. Мой ПипБак откуда-то знал эти руины, на нём высветилось: "Коттедж Трикси". Я уже давно бросила попытки понять, почему мой ПипБак хранит маркировки, казалось бы, случайных мест.

Проигрыватель был в ужасной форме. Я стянула его с двери, намереваясь разобраться с ним, пока Каламити торговался с торговцем. В глубине моего сознания голос настаивал, что, возможно, это будет непросто, и стоит воспользоваться Праздничными Минталками. Я знала, что голос лгал, и пыталась игнорировать его.

Когда я вернулась к другим, купец (седой жеребец-единорог с гривой серого цвета и в снаряжении торговца) рассказывал Каламити и Вельвет Ремеди небылицы о Мэйнхэттенских руинах. Судя по тому, как он смотрел на Вельвет, было ясно, что он не видел такой красивой кобылы... ну, очень долго, если вообще когда-либо.

— Призраки? — с недоверием спросила Вельвет Ремеди.

— Ага. Именно поэтому я в одиночку дальше Фетлока не захожу. А там ещё и мантикоры.

— Мантикоры? — засомневался Каламити. — Чёй этим лесным существам делать в руинах крупнейшего довоенного города?

— Не знаю, но руины просто кишат ими. Лучше держаться оттуда подальше.

— ...И призраками, — не унималась Вельвет.

Единорог-торговец кивнул.

— Так говорят, по крайней мере. Имейте ввиду, Мэйнхэттен не похож на Кантерлот, где пони умерли медленно и мучительно. В Мэйнхэттене словно ничего не произошло. Это случилось так быстро, что духи пони даже не поняли, что они мертвы.