Альтернативный солдат. Или приключения юного балбеса в доме престарелых, веселые и не очень...

Было видно по лицу, что мысленно она уже там, в детской, решает большой конфликт маленьких людей. И на кухню еще надо, приготовить на всех …

Стас вернулся домой засветло. Тусклое зимнее солнце освещает замерзающую ноябрьским вечером землю, словно загаженная мухами лампочка. Нечеткие тени деревьев расплываются по стылой траве, кусты похожи скелеты инопланетных чудовищ, на тонких ветках леденеют капли утреннего дождя. Идти никуда не хочется. Телефон Стас отключил. На столе мерцает индикатор ноутбука, приглашая зайти на скайп поболтать с подругами. Телевизор блестит полированной мордой, в погасшем экране отражается шкаф, диван и сам Стас, сидящий в кресле. В доме тихо, если не считать далекого бурчания перфоратора – тремя этажами выше кому-то неймется делать ремонт на ночь глядя. Счастливая матушка на днях вернулась с отпуска, вся загорелая и знойная. Сидеть дома, само собой разумеется, не пожелала. «Улетела» к подруге хвастаться настоящим загаром и приобретенными по дешевке безделушками с претензиями на драгоценности. Провести вечер дома, с сыном не захотела. Стас раньше не осуждал мать за достаточно свободный образ жизни. Нельзя же ставить крест на личной жизни только потому, что у тебя взрослые дети. В конце концов, Стас тоже предпочитал болтаться по дискотекам и ночным клубам вместо посиделок на кухне за чашкой чая с матушкой. Но сегодня, после разговора с дочерью Николая, почувствовал себя … ну, трудно объяснить. Словно бы выпал из мчащегося вагона и оказался посреди степи, ночью, один … Отполированные тысячами колес железные полосы дороги холодно сверкают ледяными искорками при свете луны, тихо шуршат ветви придорожных кустов, пространство вокруг скрыто черной мглой. Ночь, тишина и ты. Унеслась вдаль яркая, веселая жизнь, твое место занял другой. Он радуется, этот счастливчик, не подозревая, что срок отмерен, время неумолимо отсчитывает мгновения и однажды он тоже окажется в пустоте. Слабый, беззащитный, испуганный … Догнать поезд жизни нет сил, отойти от проложенного пути страшно. Остается только плестись по шпалам в тщетной надежде, что кто ни будь подберет и все будет как прежде. Что бы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, Стас берет пульт, палец давит первую попавшуюся кнопку. Черный экран с готовностью вспыхивает яркими балаганными красками, из динамиков выплескивается натужно-веселая песенка. Очередные «поющие трусы» кричат в микрофон про любовь и счастье, что-то вытрясывают из ягодиц и грудей. Идя навстречу пожеланиям слабовидящих зрителей, часто наклоняются задом и передом. Интересно, что сейчас делают мои старики? – подумал Стас. «Своими» он называл обитателей четвертой палаты. Тоже, наверно, смотрят этот вот «субботний вечер», жалкую пародию на старый «Голубой огонек». Стас как-то видел эту передачу по каналу Ретро. Тоже не подарок была, задалбывали своим бормотанием передовики производства, всякие доярки, трактористы и прочие ударники. Но там хотя бы не было пошлости, жлобской вульгарности и откровенного эксгибиционизма. Глядя на полуголых певичек, так и кажется, что все они страдают бешенством матки в особо тяжелой разновидности.

Палец нажимает следующую кнопку, разноцветный балаган исчезает, вопли обрываются, словно фанатики-террористы перерезали горло сразу всем «орущим трусам». Так бы на самом деле! Экран расцветает зеленым и голубым цветом, появляются джунгли, их сменяет саванна, по которой бродят громадные двуногие ящерицы. Твари размером с карьерный экскаватор дерутся друг с другом, орут, как бешеные паровозы, от стереофонического рева стены вздрагивают. «Уж лучше это, из жизни динозавров, - подумал Стас. – От попсовой дряни дебилом станешь»!

Удивительно, как много людей с удовольствием поглощают – иначе не назвать! – продукты примитивной культурки. Жрут, и не давятся! Увлечение начинается в раннем подростковом возрасте. Там, в безмятежном детстве, это простительно, человек только начинает взрослеть, однако все имеет начало и конец, стадии развития накладываются одна на другую, мыслящее существо растет. Увы, большая часть людей останавливается там, в детстве. То есть физические процессы продолжаются, организм растет, матереет, потом стареет, а вот душа или дух или … словом, то, что составляет сущность человека, созданного по образу и подобию Бога, не развивается. Похожа на надутый до половины воздушный шарик. Вроде объем есть, в руки взять можно, но какой-то он мягкий, вялый, маленький и немудрящий. Дети такие шары выбрасывают за ненадобностью или просят папу надуть как следует. Посмотрите, как много вокруг постаревших малышей! И не важно, какой высоты и ответственности должность занимает ребенок, сколько у него жен, детей или мужей, какие дипломы и ученые степени имеет. Он дите, всего лишь научившееся вести себя по-взрослому. Потому так много вокруг глупости и несправедливости, необъяснимой – то есть детской! - жестокости и эгоизма. Именно такие вот дитятки, пробравшись на царский трон, затевают никому ненужные войны, разоряют собственную страну, приводят нацию к катастрофе, а жадные до денег и чинов историки выдумывают идиотские теории про заговоры жидомасонов, классовые противоречия или планетарное правительство подпольных миллиардеров. Слава Богу, нашлись умные головы и придумали ядерное оружие. Упершись голой жопой в атомную бомбу, не расшалишься и поневоле начнешь взрослеть!

Тем временем телевизионная драка динозавров достигает кульминации, надсадный рев чудовищ стихает. Звучит нежная музыка, вкрадчивый голос диктора сообщает, что в продаже вот-вот появятся новые, необыкновенные прокладки с крылышками улучшенной конструкции. Стас вздрагивает, он настолько погрузился в мысли, что перестал видеть и слышать окружающее. Плюс ко всему телефон разразился заливистой трелью звонка – Стас не любил мелодии – и заурчал, как злобный кот. Ругаясь в полголоса, Стас давит пульт, телевизор немеет. На экране телефона высвечивается номер абонента, имя и маленький букетик роз. Это условный символ знакомой девушки, означает – я готова на все!

- Иди ты … - хмуро бормочет Стас и отключает телефон. Настроения развлекаться с глупой телкой нет абсолютно. Реклама кончилась, на экране топчутся динозавры, но включать звук не хочется. «Интересно, а где мой отец? – подумал Стас. – Должен же быть у меня папа. Куда он подевался? Геройски погибший летчик испытатель, что ли? Иль боец невидимого фронта? Матушка ничего не рассказывала о нем». Мать действительно избегала разговоров об отце Стаса. А он не очень-то и спрашивал. Ну, нет и не надо, у многих семьи неполные. Стас взглянул на часы – половина одиннадцатого. Надо бы ложиться спать, но сон не идет. Поток мыслей опять возвращается к старикам, осужденных судьбой на пожизненное проживание в интернате.