Альтернативный солдат. Или приключения юного балбеса в доме престарелых, веселые и не очень...

Боль становится нестерпимой. Не дожидаясь ответа, Стас срывается с места и галопом мчится в туалетную комнату. Слезы опять заливают глаза, почти ничего не видно. Стас по памяти находит дверь, распахивает. Сквозь мутную пелену видны только темные и светлые пятна. Так, это большое, наверно кабинка душа. Это поменьше и белое – умывальник! Почти ничего не соображая, Стас бросается к раковине с затейливо изогнутым краном, поднимает рычаг. Струя холодной воды хлещет в лицо, глаза, наполняет гортань. Тонкие струйки бегут по спине, рубашка намокает, но Стас не чует.

Пламя внутри отступает, холодная вода притупляет боль. Стас громко, словно конь, фыркает, в изнеможении опускается на пол. Краем глаза замечает, что струйка воды продолжает литься из крана, только как-то странно, не вниз, а вверх. В дверях появляется Полина.

- Стасик, что с тобой? – изумленно спрашивает девушка.

Продолговатое лицо вытянуто еще больше, глаза круглые, пальцы нервно мнут полотенце.

- Да так … холодненького захотелось … кофе очень горячий запить, - как можно беспечнее говорит Стас.

- Из биде?

- Ага. Такой кайф! Что???

Стас сидит на краю дивана, лицо перекошено гримасой боли, ошпаренные губы похожи на сытых пиявок. Говорить Стас не может, обожженный язык ворочается с трудом. А больно как!

- Может, тебе кефиру холодненького принести? – спрашивает Полина, участливо заглядывая в глаза. На губах появляется улыбка и сразу исчезает, потом губы снова растягивает усмешка, но усилием воли девушка заставляет себя быть серьезнее. Нехорошо смеяться над травмированным.

- Шпашибо … нэт, - отрицательно трясет головой Стас. Буквы выговариваются по одной, с паузами. От усилий глаза округлились, лицо скривилось, опухшие губы колыхнулись, как уши слона на ветру.

- Ну, что ж ты так … хлебаешь. Не пиво! – скорбно произносит Полина, но в глазах прыгают чертики.

- Я не пуу пыфо. Пошмотшел на … - кивнул Стас и показал глазами место, на которое посмотрел.

Лицо девушки слегка зарумянилось, она улыбнулась, уже не сдерживаясь.

- Ну, я же не знала, что ты … запиваешь.

Стас взмахнул руками, лицо стало еще более страдальческим.

- Покашивай далше каштинки, - попросил он.

Полина села рядом, в руке появился пульт дистанционного управления.

- Смотри, Стасик, я покажу тебе самые удачные картины. Вот например …

Полина говорила что-то еще, но Стас не вслушивался в слова. Нарочно или случайно, девушка села так близко, что ее бедро прижалось к ноге, от него исходит настоящий жар, он распространяется по всему телу. Стас попытался слегка отстраниться, но так получилось, что он убрал руку и Полина прижалась к нему всем телом. Пришлось положить руку на талию и вот они уже сидят на диване обнявшись.

Нельзя сказать, что Полина категорически ему не нравилась. Просто вкус немного другой. По мнению Стаса, Полине надо кое-где добавить, а кое-где убавить, ну, и может быть, иначе одеваться. Редко бывает, что бы девушка нравилась вся, то есть с головы до ног и характеры совпадали. Внутри каждого из нас живет образ, идеал, под который мы подгоняем … нет, это грубо. С которым мы сравниваем всех женщин. Увы, общий недостаток всех идеалов в том, что они недостижимы. Красивое лицо и сексапильная фигура принадлежат глупой и жадной стервозе. Добрая и чуткая душа живет в неказистом теле дурнушки. Кому-то нравиться большая грудь и бедная женщина, обделенная природой именно в этом месте, вынуждена рисковать жизнью, соглашаться на операцию по увеличению груди. Столько денег, сил и нервов потрачено, а он проводит время с другой. Безнадежно влюбленные мужчины истязают себя в тренажерном зале, колются очень опасными стероидами, чтобы побыстрее нарастить груды мышц. А ей все равно! И даже если тебе везет в этой жизни, ты сказочно богат и можешь купить все, в том числе и ее, в глубине души ты понимаешь, что купил только тело, сердце не принадлежит тебе. Терпит она, потому что не хочет возвращаться в нищету. А ведь хочется, чтобы любили просто так, бескорыстно, а не сожительствовали в строгом соответствии с пунктами брачного контракта.

Нравится, не нравится – мы не железные. Стас уже не столько смотрел на экран, сколько размышлял, как бы вот так сделать, что вроде само собой получилось. Или не заморачиваться понапрасну и брать все в свои руки. Оно конечно, правильно, но с ошпаренной физиономией и обожженными губами не больно-то по-донжуанствуешь. К тому же Стас не был решительным в отношениях с девушками, нужной храбростью – или наглостью, кому как – не обладал.

- Полина, у меня губы обожжены. Понимаешь, я бы хотел …

Говоря это, он невольно прижал к себе девушку, потому что любое движение головой причиняло боль. Полина не дала договорить фразу. Нисколько не смущаясь, она сказала:

- Я все понимаю, Стасик. Я сама поцелую тебя. А сейчас расстегни молнию на спине …

Короткий зимний день идет на спад. И так неяркое солнце потускнело еще больше, появились оттенки багрового и красного, по припорошенной снегом земле ползут вытянутые тени. Где-то далеко лает собака, гудит клаксон автомобиля. Звуки доносятся чуть слышно, в приоткрытое окно врывается холодный воздух. Полина свернулась калачиком, Стас лежит прямо, вытянув ноги и руки «по швам». Немного повозившись, Полина задает самый «женский» вопрос:

- О чем ты думаешь, дорогой?

Никто из мужчин не скажет правду. Все врут, ибо признание смерти подобно. Стас не был наивным простаком, понимал, что ответ скрыт в самом вопросе.

- О тебе, дорогая.

Полина удовлетворенно вздохнула, из-под одеяла высунулась рука, подхватила край одеяла и тщательно подоткнула.

- Мне пора обратно, Полина. Твой отец убьет меня или заставить вымыть с мылом крышу интерната за опоздание, - произнес Стас, глядя на часы.

- Не волнуйся, - чмокнула в щеку Полина. – Я буду твоим адвокатом и выиграю дело.

- Все равно пора. Пока доеду, то да се …

Стас начал одеваться, а Полина накинула халат на плечи и побежала готовить «перекус». На кухне приятно и вкусно пахнет жареной ветчиной, маринованными огурчиками и кофе. Комната сплошь заставлена разнообразными гаджетами для варки, жарки и выпечки. Стен не видно из-за жарочных шкафов, печей с грилями и без оных, столешница уставлена кофемолками и кофеварками, соковыжималками и комбайнами, электромешалка – фу, лучше по заморскому! - «блэндер» - соседствует с электрочайником, тостер прячется в тени громадной мясорубки с программным управлением. Единственный свободный клочок стены занимает плоский, как поднос, телевизор. Индустриальный пейзаж завершает двухдверный холодильник циклопических размеров.

- На фига столько? – кивнул Стас.

- Что? А-а … это подарки.

- Папа дарит маме?