Желтый бес.

В конце концов ему надоело ворошить трупы. Оборачивается к девушке. Валя сидит в машине, закутанная с ног до головы в какую-то цветастую тряпку. Из маленького отверстия только нос торчит.

- Дорогая, ты не видишь тут своего знакомого? Ну, того, что допрашивал?

- Вон там, - показала Валя пальчиком и тут же спряталась под накидку.

- Премного благодарен, - пробормотал Антон.

Под навесом, прислонившись к стене, расположился труп. Головы нет, грудь иссечена осколками так, что видны ребра, сквозь дыры просвечивают бледно-розовые легкие. Судя по остаткам одежды, это был местный фюрер. Или топ-менеджер фабрики по производству «дури». Рядом валяется небольшая дорожная сумка. Верх срезан начисто, словно бритвой. В ворохе различного барахла виден блестящий пластиком и металлом коммуникатор, телефон Валентины и пакет с документами. Не раздумывая, Антон подхватывает сумку и бежит к машине. Оборзевшие мухи достали, блин!!! Hammer срывается с места, выбрасывая из под колес тучи пыли. Возле старого автобуса, перегораживающего проход, Антон притормаживает. Аккуратно, чтобы не побить фару, тычется бампером в ржавый бок. Мотор натужно ревет и автобус начинает медленно сползать с места. Старое железо скрипит, выгибается, кузов на крыше начинает угрожающе раскачиваться. Мешки с песком падают на землю, как перезревшие кокосы с пальмы. Наконец, дорога свободна и Антон ведет машину прямо в пустыню, подальше от разгромленной «фабрики грез».

Место для отдыха удалось найти довольно быстро. Помог навигатор. Коммуникатор Антона оказался исправен. Наверно, полудикий главарь бандитов просто не знал, как им пользоваться, потому что индикатор заряда батареи показывал уровень выше среднего. Антон загнал машину в тень от скалы, повернул тумблер зажигания. Перегретый мотор фыркнул и неохотно заглох.

- Что будем делать? – спросил Антон.

- Связаться с Сан Санычем, - ответила Валя. – Я уже пыталась это сделать, но ничего не вышло.

- Как это?

- Абонент вне зоны доступа – стандартный ответ, - пожала плечами девушка. – Тебе не кажется странным, что меня не убили? – неожиданно спросила она.

- Ну, спохватилась … - усмехнулся Антон. – А зачем? Видишь ли, в здешних краях женщина товар. Молодая, европейской внешности – очень дорогой товар. Хозяин ни за что не зарежет приблудную козу, ведь она дает молоко и потомство. Здешнее мужичье считает женщин говорящими животными. Ты не обижайся, но именно поэтому тебя не убили.

- Да, я тоже знаю местные обычаи, - улыбнулась Валя. – Но я свидетель!

- Чего? Заводика по изготовлению наркоты? Так здесь все этим занимаются, для Марокко это важная часть государственного дохода. Официально скрывают, конечно, делают вид, что борются … Если в относительно небольшой стране производство гашиша и марихуаны достигает сотен тонн в год, это значит, что занимаются таким делом в государственном масштабе. Здесь достаточно сильная центральная власть, чтобы списывать неудачи на слабый контроль и все такое … Брешут братья мусульмане, что ни причем, это, мол, террористы и бандиты. Делают и еще как! Только на экспорт, в «гнилую» Европу. Своим, которые на иглу подсаживаются, головы рубят в назидание другим. Чтоб, значит, плодились и делом занимались. А когда Европа вымрет, начнется очередное великое переселение народов. Вот так они думают, эти последователи пророка, мать их!

- Да ладно тебе! Опять ты за свое … Откуда такая ненависть к людям с другим цветом кожи?

- Кожа здесь ни причем. Как разрез глаз и форма носа. Внешность вообще не играет никакой роли. Дело в другом. Есть религии по сути своей агрессивные, нетерпимые к людям иной веры. Они требуют, чтобы верили только в их пророка, все остальные – нечистые. И людей делят на правоверных и отбросы. А раз так, то верующих по-иному надо просто уничтожать. Они ведь не люди, греха нет. Это тебе ничего не напоминает?

- Намекаешь на фашизм?

- Да. Схожих признаков много. Один французский философ в начале восьмидесятых годов прошлого века даже термин такой ввел в политологию – исламофашизм. Это после того, как мусульманские фанатики в Иране захватили американское посольство. Для людей с западным мировоззрением такое немыслимо, просто невозможно. Экстремистская разновидность ислама абсолютно безнравственна, как и фашизм.

Антон глубоко вздохнул, посмотрел по сторонам. Вокруг желтая пустыня. Однообразный пейзаж нарушают только каменистые холмы, овраги и наполовину рассыпавшиеся скалы – остатки горного хребта.

- Да, жить на такой земле … - покрутил он головой, - точно с ума сойдешь! Так что зря ты думаешь, будто для меня важен цвет кожи. Все люди нормальны, пока не попадают в лапы психопатов, объявляющих себя пророками, посланниками бога или неких высших сил. Тогда и начинается деление на белых и черных, правых и левых, восток и запад … Точно, как у Джонатана Свифта – партия остроконечников и партия тупоконечников.

- Это ты о чем? – удивилась девушка.

- О яйцах? А ты что подумала?

- А-а, Гулливер в стране лилипутов! – вспомнила Валя. – Да, очень похоже.

- Точно тебе говорю! Свифт гений, непонятый до сих пор.

Выйти на связь удалось только на следующий день. Ради этого Антону пришлось забраться на вершину самой высокой скалы. Сообщение передать удалось, но вот получить ответ не вышло. Коммуникатор упорно не желал принимать сигналы. Ругаться последними словами, сидя на вершине скалы, когда над горизонтом царственно появляется солнце – святотатство. Антон сдержал естественный порыв обматерить связь, изготовителей аппарата и тех уродов, что загнали его в эту дыру. Он несколько раз глубоко вдохнул прохладный рассветный воздух, потом опустился на камень. Каждый из нас может наблюдать чудо поднимающегося солнца триста шестьдесят пять раз в году. Ну, поменьше, если отнять те дни, когда небо затянуто тучами. Но никто и никогда не делает это по доброй воле. Спим. А между тем рассвет – это рождение не только нового дня, а и нас самих. Очень многие люди испытывают затруднения в предрассветные часы – просыпаются, душу бередят странные мысли, дурные воспоминания, ничем необъяснимое беспокойство. Нередки случаи смерти тяжелобольных людей именно за несколько минут до рассвета. Никому не удалось разгадать тайну. На самом деле тайны нет. Рассвет - это начало новой жизни. Во всех сказках, а они, как известно, ложь, но в них намек, добрым молодцам урок, нечисть отступает вместе с тьмой. Рубеж – крик петуха. Именно после него кончается власть темных сил, они уходят во мрак, в хаос и ничто. Дело, понятно, не в глупой птице. Свет несет разум, упорядоченность, добро. Рождение мира начиналось со слов – Да будет свет! И он возрождается каждый день на восходе солнца. Только вот мы, рожденные в добре и свете, предпочитаем спать и видеть сны. Желательно эротические. Или, на худой конец, как станем миллионерами.