за живой и мертвой водой.

Она добилась своего — Хауссер был напуган ее туманными признаниями о какой–то грозящей ей, а следовательно и ему опасности. Теиерь нужно смело атаковать, девушка тряхнула головой, словно отгоняя неприятные мысли, и приступила к делу.

— Господин советник, я получила приказ, — это, конечно, не значит, что вам не доверяют… — но мне поручено проверить, как выполняются указания. Так сказать, ваши первые шаги. Надеюсь, это не займет у нас много времени?

Хауссер, сжав губы, долго смотрел на девушку. Линзы скрывали его глаза, но Оксане казалось, что она видит их — недоверчивые, насмешливо враждебные.

— Вы считаете это сложным? — произнесла она с разочарованием. — У вас ничего не готово? Скверно. Мне придется торчать здесь… Понимаете, они требуют убедительных доказательств.

— Ева, вам известно содержание шифровок? — тихо спросил советник, не спускавший глаз с девушки.

«Предупрежден. Испугался, не верит. Стоять на своем твердо. Те, кто послал Гелену, могли напутать, передумать, наконец, в последнюю минуту», — решила девушка.

— Нет, я не знаю содержания шифровок, — как бы удивляясь вопросу советника, призналась Оксана. — Речь идет о результате. Им нужны доказательства.

— В таком случае я должен сделать запрос о ваших полномочиях. Пусть Пристли подтвердит. Вы можете срочно отправить мою шифровку?

Оксана нахмурилась, огорченно чмокнула губами:

— В этом вся сложность, господин советник. Связь на несколько дней будет прервана. Вы не должны придавать значения… Просто мера предосторожности. Я не хочу подвергать себя, а следовательно и вас какой–либо опасности. Было бы глупо, если бы в самом конце…

Кажется, помогло. Как и в тот вечер, при вручении марки, побледневшее лицо эксперта по восточным вопросам начало покрываться красными пятнами. Оксана не сомневалась — в эту минуту советник ненавидел свою «помощницу».

— Все–таки что случилось? — хрипло спросил он и начал расстегивать крючок воротника.

— Говорю вам, ничего особенного, — подлила масла в огонь Оксана. — Возникло подозрение, что нашу рацию засекли. Запеленговали… Пришлось прекратить прием адресованной вам шифровки и немедленно перенести рацию в другое место.

— Вы уверены, что рация была запеленгована, или это только предположение?

— Зачем вам эти подробности, господин советник? Только излишние волнения.

— Я хочу знать! — пискляво вскрикнул Хауссер и сжал кулачки. — Я должен знать, что у вас там происходит, какова степень опасности?

— Успокойтесь, — сказала Оксана с необычной для нее резкостью. — Вам ничего не угрожает. На квартире был обыск, но там ничего и никого не нашли. Сейчас рация в другом, безопасном месте. Что с вами? Может быть, воды?..

Хауссер отрицательно замотал головой и, держа руку у сердца, заходил по комнате.

— Боже, — всполошилась Оксана, — я ведь говорила вам — обратитесь к врачу. Какие–нибудь таблетки, пилюли…

— Самыми лучшими пилюлями будет для меня, если вы поскорее уберетесь со своей идиотской рацией отсюда, — окрысился советник. — Кажется, все ясно, я все понял, со всем согласился, так нет, продолжают свои передачи…

— Не кричите, пожалуйста. Думаете, мне весело? У меня тоже нервы… Я полагала, что после проверки мы немедленно выедем отсюда и мое сообщение о результатах будет передано из другого места. Ведь нашим это совершенно безразлично.

— Вот и передавайте из другого места! — закричал Хауссер. — Я запрещаю, да, запрещаю вам делать это здесь. Хватит с меня!

— Успокойтесь… У украинцев есть пословица — не так страшен черт, как его малюют.

— С меня хватит! — гневно рубанул рукой советник. — Больше никаких передач отсюда. Пусть убираются!

Вот когда его забрало по–настоящему, и все накопившиеся за это время страхи прорвались наружу.

— Но, господин советник… — как бы немного растерявшись перед такой вспышкой гнева, сказала Оксана. — Ведь мы должны передать ваш запрос, принять ответ. Все остальное — я имею в виду мое сообщение о результатах — будет передано из другого места. Можете мне поверить.

Хауссер опомнился. Вытер платком голову, обиженно надул губы.

— Когда вы думаете возобновить связь? — спросил он, тяжело дыша.

— Я не могу сказать точно. Все будет зависеть от соображений безопасности. Возможно, дней через десять–пятнадцать.

Советник недовольно хмыкнул, задумался. Оксана дала ему время поразмыслить и вдруг спохватилась.

— Подождите… Как я не сообразила! Есть начало шифровки. Может, там говорится о полномочиях? В таком случае я сейчас же отправлю своих радистов, а сама после проверки выеду вслед за ними. Ваши пеленгаторы работают отлично… Прямо–таки снайперская, точная наводка.

Оксана торопливо достала конверт, и Хауссер почти вырвал его из рук девушки; сперва с радостью, затем с разочарованием посмотрел на короткий столбик цифр, буркнул.

— Ждите меня у себя.

Выпроводив из комнаты свою «помощницу», советник тотчас же закрылся на ключ. Услышав, как позади щелкнула пружина замка, Оксана подумала, что, возможно, ключ от тайны эксперта по восточным вопросам уже лежит в ее кармане. Нужно только все время держать советника в состоянии панического страха перед возможным провалом мифических радистов.

Однако Хауссеру потребовалось дополнительно всего лишь маленькая доза испуга. Через двадцать минут он явился к Оксане по–прежнему встревоженный и огорченный.

— Что–нибудь есть? — спросила девушка, имея в виду указания на ее полномочия проверить, как выполняются советником полученные им инструкции.

— Нет, они благодарят меня. На этом шифровка обрывается. Я не знаю, как мне быть…

— Придется ждать, когда можно будет наладить связь, — вздохнула девушка. — Ничего страшного, господин советник. Вы только не волнуйтесь. Пройдет дней десять–пятнадцать, ваши пеленгаторы успокоятся.

— Я не понимаю… — развел руками Хауссер. — Меня предупредили, чтобы я не говорил вам ни слова о содержании шифровок. Разве вам не доверяют полностью?

Этот вопрос вызвал у Оксаны веселую, снисходительную улыбку.

— Дело не в доверии, а в разработанной системе безопасности. Обычно в мои функции не входит проверка. Для проверки к вам должен был явиться еще один человек.

— Еще один?! Они с ума сошли!

— Такая система, — пожала плечами Оксана. — Считается, что так безопаснее. Но, очевидно, возникли какие–то трудности с посылкой нового агента и проверку поручили мне. Это исключение из правила, я не должна этим заниматься, но вы сами понимаете… Приказ есть приказ.

— Вы что–нибудь знаете о моем задании?

Девушка рассмеялась:

— Помните, господин советник, мы в самом начале условились, что на некоторые ваши вопросы я не буду отвечать.