Алекс Бонд - Творцы грядущего [litres]

Прайс улыбнулся, заметив, с какой жадностью проглатывали мы каждое слово его рассказа.

– Не правда ли, как трагично звучит – заткнуть щель человеком, а между тем это нередко случается, и не только землекопу, который попался под руку вашему дяде, пришлось пережить такое положение впервые. И вообще это вещь вполне безопасная. Да вот и теперь, не была бы щель так велика, Джерри заткнул бы ее собой вместо того, чтобы лететь сквозь русло, и наш туннель не был бы залит.

– Ну, а как же вы освобождаете его от воды? – задает вопрос Билл.

– О, это не так трудно. Мы разыскали дыру в русле, и завтра во время отлива закроем ее просмоленной парусиной и засыпем глиной. Получится достаточно крепкий пластырь; затем мы выкачаем воду из туннеля, нагнетая туда воздух. Я дам вам разрешение, если хотите, посмотреть на эту работу.

– Господин Лудло, – подзывает Прайс высокого человека с длинными седыми усами, который проходит мимо нашего стола. – Присядьте на минуту. Я вас познакомлю с двумя молодыми многообещающими инженерами. Это Билл, племянник Эдди Джордана, а это его близкий друг Джим. Господин Лудло, мои молодые друзья, ведет постройку нового висячего моста через Ист-Ривер.

И к нашему великому смущению, он начал петь нам хвалебную песнь перед этим инженером-строителем мостов.

– Целую неделю они прокопались наравне с рабочими в земле, чтобы ознакомиться с туннельной работой на собственном опыте, а не из книг. Необходимо поддержать такую жажду знания и такое пристрастие к инженерному делу. Не могли бы вы показать им ваш мост?

– О, с большим удовольствием покажу. Приходите в мою контору, я вам дам рекомендательную записку к господину Блэнкерду. Это мой главный помощник, который ведет работы.

– Мы вам будем очень благодарны, – с жаром отвечает Билл. – Ознакомиться именно с этим сооружением для нас было бы чрезвычайно интересно.

И пока мы завтракали, мы были представлены еще нескольким инженерам; все они отнеслись к нам крайне дружелюбно и предлагали показать нам различные работы, которыми они руководили.

– Я полагаю, вам надо, прежде всего, посмотреть, как натягиваются стальные тросы, – говорит Блэнкерд, идя с нами к мосту из конторы, где мы передали ему наше рекомендательное письмо.

– Но сначала надо иметь то, к чему их прикреплять?

– Вероятно, к башням, – говорю я.

– О нет, выдержать натяжение этих канатов им не под силу. Башни мы ставим только для того, чтобы мост висел на достаточной высоте над водой, вроде тех подпорок, с помощью которых прачки развешивают белье. Вам трудно представить себе всю силу натяжения мостовых канатов. Нам пришлось возвести крупные каменные постройки и опустить в эти каменные глыбы гигантский переплет стальных прутьев, на которых затем укрепляют тросы. Длина этой опоры моста с обеих сторон равна целому кварталу, а именно двадцати пяти метрам, ширина ее шестнадцати метрам, и когда мы ее закончим, высота ее будет равна восьмиэтажному зданию.

Заинтересовав нас таким вступлением, Блэнкерд ведет нас посмотреть мостовые устои; здесь мы видим воочию громадных размеров цепь из гигантских стальных звеньев. Тросы закрепляются отдельными прядями, и каждая прядь прикрепляется к особой паре стальных петель.

Блэнкерду надо было осмотреть работу на другом конце моста, поэтому он не стал больше нам ничего объяснять, а ушел с нами вперед по временным мосткам, которые под всем тросом были проложены до близлежащей башни.

Пробираться было нелегко, особенно, когда мы подошли к концу, где мостки круто поднимались. Башни возвышались метров на тридцать над поверхностью воды и издали казались слишком тонкими и недостаточно крепкими, чтобы выдержать давление тяжелого двойного моста. Но, подойдя ближе, мы разглядели, что они состоят из сплошных стальных столбов большой высоты, поставленных на каменные массивы.

– А они кажутся чрезвычайно крепкими, способными выдержать любой груз, – замечает. Билл.

– Они выдержат груз, – отвечает Блэнкерд, – но приходится считаться с тем, что они могут немного прогнуться назад или вперед. Поставленная прямо верхушка может отклониться примерно на полметра.

– А почему это? – хочется мне узнать.

– Солнечные лучи летом так разогревают тросы, что они становятся горячими, и вы не сможете дотронуться до них рукой; в это время они значительно расширяются. С другой стороны, зимняя стужа их сильно сжимает. По нашим расчетам, тросы зимой на 40–50 сантиметров короче, чем летом. Изменение длины будет больше в главном пролете, чем на коротком расстоянии между башнями и береговыми устоями, и башни, сгибаясь, приспосабливаются к изменившемуся натяжению. На Бруклинском мосту тросы поставлены на катки поверх салазок, которые двигаются взад и вперед вместе с тросами и этим дают необходимый простор для изменения длины. Я думаю, они не отступают в ту и другую сторону больше, чем на пятнадцать сантиметров, но мы считались с отклонением до полуметра.

Мы спускаемся вслед за Блэнкердом по крутым подмосткам вниз и поднимаемся наверх к башне на противоположной стороне. Это довольно длинная дорога по прямой линии, длиннее чем в сто пятьдесят метров, причем она довольно точно следует изгибу троса.

По всему пути над нашими головами движутся блоки и, словно пауки, растягивают проволочную ткань поперек реки. Кабельная проволока обтягивает блок двумя рядами, и когда блок переносит ее через реку, тянутся сразу две нити.

Когда мы перебрались на другую сторону реки, Блэнкерд объяснил нам, как натягивается проволока. Толщина ее не больше половины толщины карандаша, но она может выдержать тяжесть сорока человек. Намотана она на катушки громадных размеров; вес каждой катушки равен четырем тоннам, длина проволоки на каждой – двадцати пяти километрам. Готовые тросы должны иметь шестьдесят сантиметров в диаметре и состоят из девяти тысяч четырехсот семидесяти двух проволок, сплетенных в пряди по двести пятьдесят шесть штук в каждой. В общем, в четырех тросах тридцать семь тысяч километров проволоки, т. е. столько, что ею можно обтянуть больше трех четвертей земного шара.

Соединенная в одну прядь, проволока на каждом конце моста обвивалась вокруг так называемого «башмака» и тянулась непрерывной, словно шелковой нитью. Как только прядь набрали, ее концы закрепляли, затем временно укрепляли проволоку на одном конце, вытягивали и проводили вокруг башмака. Далее она попадала на блок, и последний по определенному сигналу быстро нес ее через реку.

На вершине первой башни развертываемую проволоку схватывали, выпрямляли и натягивали, придавая ей должное натяжение. Затем ее прикрепляли, и блок тянул проволоку к следующей башне; потом давали сигнал, там тоже ее схватывали и выпрямляли. В последний раз, по сигналу, проволоку окончательно натягивали по ту сторону реки на устоях моста.