Александр Куделин - Неуставняк-1. Книга 1

– Так точно! Товарищ полковник! Разрешите идти!

– Какой идти?!Какой идти, сейчас всех, кто не годен, примешь в свою роту, будешь им кормящей мамой.Всё! – Полковник вышел из-за палатки и наткнулся на меня.

Он был не выше меня ростом, но выражение его лица было настолько свирепо, что я испугался.

– Что встал?, уши греешь, тебя распределили! – Он смотрел прямо в глаза.

– Да, – ответил я не по уставу.

– Ну, что да! Иди и служи!!!

Он сделал шаг навстречу, словно я был из воздуха, и сквозь меня можно было пройти. Я отскочил в сторону.

« Вот и ничего себе?!» – подумал я: «Начало службы!»

Вскором времени, разбив на небольшие кучки, нас отвели в баню, где после помывки конвейерным способом переодели, выдав первое обмундирование. Свою освободившуюся одежду позволялось отправить мягкой посылкой домой, но немногие воспользовались данной бесплатной привилегией, чему был безмерно рад мускулистый великан вида довольного татарина, наносивший огромным топором зарубки на каждой ненужной нам вещи. Пока мы ждали рачительных хозяйчиков, отправляющих обратной эстафетой свои пожитки, я, походив в сапогах, понял, что до армейского сорок третьего ещё не дорос и, вернувшись обратно, поменял их на размер меньше.

В часть везли на бортовой машине с натянутым на металлический каркас брезентом. Я, как самый культурный, пропустил всех вперёд, чтобы, оказавшись последним, сидеть возле открытого борта. Многого я не увидел – жидкий месяц слабо освещал проезжаемые окрестности, а когда мы въехали в город, то он своими черными зданиями съел остатки лунного света, и было вообще ничего не различить.

Машина на короткий миг остановилась в узком проезде, высокие раскидистые деревья полностью зачехлили небо. На дорогу и её обочину со стороны кабины водителя разливался тусклый свет. Граница этого света превратилась в чёрную стену.

– Приехали, – подал голос воин, сидевший впереди. Он смотрел на мир через заднее окно кабины, которое позволяло подглядывать в лобовое стекло.

Какая-то ночная птица громко и монотонно подавала голос, ей вторила вторая. Звук был, словно ты дуешь в срез небольшой трубы, закрыв второе отверстие ладонью.

Машина тронулась, и мы проехали через КПП части. Возле открытых ворот стоял настоящий десантник в берете и отдавал честь.

Боже, я же десантник, и мне отдают честь!

Десантник – это звучит гордо!

Смешанные чувства охватили мою юную душу: страх, радость, наслаждение, упоение, сомнение…

Проехав немного и сделав два поворота в разные стороны, машина остановилась, и водитель заглушил мотор. Хлопнула дверь кабины, и через секунду возле заднего борта прорисовалась фигура сопровождавшего нас прапорщика.

– К машине! – скомандовал он, всматриваясь вглубь кузова.

Я и мой сосед напротив другого борта стали неуклюже переваливаться через задний борт. Прапорщик стоял и наблюдал, как мы все выползаем из чрева нашей колесницы.

– Значит так, воины! Команда «К машине!» производится так! – Он утилизировал бычок выкуренной сигареты, оправился и приступил к нашему обучению.

За короткое время мы на всю жизнь запомнили две команды:

«В машину!» – старшие бортов, в данном случае я и мой сосед по другому борту, подбежав к заднему борту машины, открываем его и опускаем вниз. После чего встаём каждый со своего края, не загораживая прохода следующим. Следующие, ставя ногу в специальное стремя, расположенное на свисающем заднем борту, вскакивают в кузов машины, а старшие бортов слегка их подстраховывают, чтобы те, в свою очередь, случайно оступившись, не упали.

Вроде пустяк, а техника безопасности в действии!

Когда все оказались в машине, старшие бортов закрывают борт и благодаря своей силе и сноровке взбираются в машину самостоятельно, но делать это должны молодцевато и быстро!

«К машине!» – старшие бортов, опираясь на край заднего борта, молодцевато перепрыгивают через него и, оказавшись на земле, открывают. Встав сбоку и не загораживая прохода, страхуют спускающихся из машины соратников.

Пять минут ободряющей фитнес‑тренировки, и первые навыки закреплены на всю жизнь!

– В шеренгу по два стройся! – Прапорщик явно остался доволен показателями по загрузке‑разгрузке Тел в машину.

Мы недолго метались, чтобы не расстраивать нашего временного командира.

– Равняйсь! Смирно! Вольно! – Команды следовали поочерёдно с небольшой задержкой на их выполнение. – Значит так, воины! Сейчас размещаетесь в курилке и ждёте меня!

Машина уехала, и мы увидели перед собой просторную беседку с урной посредине.

– Особо обращаю ваше внимание, в пределах части курить разрешено только в курилках, а бычки утилизировать в урну. Разойдись!

Мы метнулись в разные стороны и стали запихиваться в курилку.

Прошло уже достаточно времени, чтобы обкуриться до дурноты. Тишина ночи и очертания местности в лучах зашторенной облаками луны манили своей неизвестностью. Жажда действий и интерес к неосвоенному пространству побуждали начать вываливаться по одному из курилки, чтобы близоруко заглянуть в окружающий мир. Освещение в части было скорее местным, чем уличным. На редких столбах виднелись фонари, но в целях экономии или светомаскировки освещение было выключено, и только тусклые лампочки подъездов очерчивали полукруги неяркого света. Небо заволокло и естественного света ночи не хватало.

Правда под потолком курилки всё же была лампочка, но она превращала окружающий мир в стену, а наше пристанище в островок. Одним словом, нас загнали и обложили.

Из ближайшего здания вышел одинокий воин и проследовал к нам. Он с определённым достоинством сел и смачно закурил папиросу.

– Слушай, парень, а чем мы будем завтра заниматься? – Меня просто распирало любопытство, и я решил начать обстоятельный разговор за жизнь.

– Парень!? – Он ухмыльнулся. – Нашёл пацана! У нас нет здесь парней! Здесь только мужики! – Спокойно приложился к папиросе и выпустил дым кольцом.

Таким заявлением я был обескуражен, но всё же продолжил: «Ну ладно, а чем мы завтра будем заниматься?» – Напора осталось– хоть отбавляй.

– Не завтра, а сегодня. – Он посмотрел на часы. На циферблате красовались две толстые фосфорные стрелки. – С утра вы начнёте доблестно собирать одуванчики.

– Одуванчики??! – Я был вторично обескуражен.

– Одуванчики! – Он виртуозно щелчком направил остаток папироски в сторону урны, и тот, попав в цель, пропал в жерле объёмной чугунины. – Так, воины, в колонну по два разобрались и пошли за мной спать!

Он оказался дневальным по роте, в которой нам предстояло переночевать.