Александр Куделин - Неуставняк-1. Книга 1

Бег закончился возле нашего расположения. Остаток расстояния до плаца мы проследовали пешим шагом, чтоб восстановилось дыхание, а уставшим нашим мышцам дать вдоволь кислорода. При этом начинали болеть и шея, и глаза.

– Раз! Раз! Раз, два, три! – Прапорщик решил нас приободрить, чтоб придать нашему строю более организованный вид. – Подтянись! Раз! Раз! Раз, два, три!

Мы прошли в сторону плаца уже половину расстояния, и эта команда напомнила, что мы всё ещё в строю. Задние зашаркали ногами и стали подтягиваться, а передние начали перестраивать свой шаг, чтоб снова двигаться в ногу.

– Раз! Раз! Раз, два, три! Рота, смирно! – Прапорщик явно издевался.

Нам следовало перейти на строевой шаг, а руки прижать вдоль тела по бокам. Ногу требовалось поднять на положенные десантные тридцать пять сантиметров.

« Боже! Это конец! Какое смирно! Мой живот!!! А-а-а!» – Мышцы живота были так натянуты, что поднять ногу выше половины голенища впереди идущего не получилось. Многое я произношу мысленно, и если вы сообразительны, то сможете сами отличить сказанное от подуманного.

– Равнение! На! Право! – Прапорщик шагал впереди строя, прижав руки вдоль тела и повернув голову направо.

Мы выполнили данную команду, при этом, видя перед собой пример командира, так же, как и он, при повороте склонили голову чуть вперёд – строй поплыл, чеканя шаг, шторм плеч прекратился. На берегу стоял майор в кителе под портупеей и отдавал подразделению честь.

– Вольно! – послышался голос незнакомого командира.

Старания прошли даром – ему явно не понравилось наше прохождение перед ним, так как команда «Вольно!» прозвучала замученно поздно, когда мы уже входили на плац.

– Вольно! – спопугайничал прапорщик, и мы, ослабив шаг, повернули головы вперёд.

Послабление было недолгим – по входу на плац, нас вновь заставили перейти на строевой шаг, и мы, кто как, высоко поднимая ноги, проследовали к свободному месту.

В это время на плацу стояли четыре подразделения: два крупных, наверное, роты, и пара мелких – по взводу.

Те, кто уже находился на плацу, приняв стойки, производили замысловатые движения, похожие на тренировку каратистов. Перед каждым подразделением стоял старший командир по форме одежды номер два и, умело двигая телом, бил ногой или рукой в воздух, предполагая, что именно там находится его противник, а остальные с заметным запозданием повторяли за ним движения на счёт, который он произносил. Дойдя до Пятнадцать 18 18 Пятнадцать – это не числительное, а название отдельной боевой стойки в комплексе исполняемого упражнения. Всё равно как дирижёр, управляя оркестром, называя номер такта, опускает суть нот! , все вставали в полный рост с опущенными вдоль тела руками и нешироко расставленными ногами. Только у одного взвода получалось всё чётко и слаженно, движения остальных походили на проветривание потёртостей с потугами на выбивание виртуальных ковров.

– Разойдись!.. Рота-а! Для выполнения спецкомплекса десантника ста-но-вись! – Используя свои руки как указку, прапорщик быстро расставил нас по местам.

Его лужёная глотка, словно невидимая сила, двигала нами в угоду ему одному. Все встали как на шахматной доске, но каждый из нас занимал только белые клетки, а чёрные предназначались для воображаемых противников, которых мы должны были бить всеми своими конечностями, подглядывая за движениями командира.

– Стойку принять! – Прапорщик отставил в сторону ногу и, слегка присев в коленях, согнул руки в локтях. – Спецкомплекс номер «Раз» начинай! Делай раз!..

Рота повторяла за ним, делая раз, делая два, делая три и так далее. Упражнение заканчивалось после счета «пятнадцать», при этом все вновь стояли в начальной позе. Во время этих мудрёных выбрасываний рук и ног мы постоянно крутились, перемещаясь из одной клетки нашей шахматной доски в другую, а иногда и отступали, чтоб затем нанести сокрушающий удар рукой или ногой, но конец упражнений опять встречали в начальной позе и каждый в своей клетке.

– Чёрт побери, это круто! – Я не занимался запрещённым в наше время каратэ, но меня всегда влекла загадка этого спорта. – Вау! Я изучаю боевое каратэ!

Мы раз пять повторили спецкомплекс номер «Раз» и после этого строем пошли в расположение умываться. Удивительно, но после зарядки на плацу нас не погнали на спортгородок заниматься на силовых тренажёрах. Двигаясь под командованием только сержанта на отрезке в триста метров, который отделял плац от расположения роты, нам пришлось трижды идти смирно с равнением «На! Лево!». Причём все начальники, которым мы отдавали честь, были не ниже майоров.

– И откуда их столько понабралось? – подумал я, когда мы в четвёртый раз, распрямив спину, отдавали в строю честь уже подполковнику.

При построении на завтрак сержант объявил, что ему будет жалко расстаться с отдельными личностями, так как сегодня всех распределят по подразделениям, но обещал рассказать нашим будущим младшим командирам обо всех замеченных у нас качествах и достоинствах. Моё сердце вновь сжалось: снова менять обстановку, снова приспосабливаться, и снова ты в тылу врага, и снова надо будет выжить!

Ясное небо покрылось пеленой неизвестности, и грозовые порывы ветра начали забираться за шиворот, чтоб заморозить спину. Завтрак прошёл, но предстоящая перемена не дала нормально пережёвывать пищу, так как всё новое пугало, омрачая только что начавшие вырисовываться горизонты. Много каши осталось у нас в тарелках, зато свиньи 19 19 Свиньи – в эпоху застойного социализма при каждой воинской части был свинарник, куда отправлялись все недоедки со столов солдат. Впрочем, туда же сплавлялись и неугодные командованию солдаты… Быть свинарём при части двуедино – залётчик или недоносок. Отношение к каждому по его прежним заслугам. были счастливы, и это дало им повод потолстеть ещё на несколько незапланированных граммов.

Мы не ходили ещё в наряды, но уже знали, что весь остаток пищи и очистки корнеплодов отправляются в местный свинарник, куда за никчёмностью ссылаются недостойные солдаты.

После завтрака без перекура нас повели на плац, где плотной кучей стояли офицеры и слушали подполковника, который им что‑то втолковывал, но это нас не касалось, и наш сержант провёл роту на левый край плаца, где мы замерли в ожидании дальнейших распоряжений командиров.

После небольшого совещания офицеры разошлись по своим подразделениям. К нам пришли три капитана, четыре прапорщика, одного мы видели на зарядке, и майор, которого довелось приветствовать после нашего кругового галопа.