Александр Куделин - Неуставняк-1. Книга 1

– Значит так, бойцы, те, кто меня не знает, запомните или сделайте себе зарубку на причинном месте, – он стоял, заведя руки за спину, согнув их в локтях и скрепив ладони в замок, – меня зовут Радвила! Я старшина вашей роты, то есть четвёртой. Всем ясно?!

– Так точно!

– Согласно уставу, при отсутствии в подразделении командиров роты офицерского состава управление ротой переходит старшине роты. Всем ясно?!

– Так точно!

– Нет, видно, не всем! Не слышу единства в голосе! – Он стоял и улыбался, словно нас тут сто клоунов, а он один такой беззаботный зритель. – Всем ясно?!

– Так точно! – мы выдохнули из себя эти слова, чтоб он только стёр свой идиотский улыбон.

– Вот, теперь вижу, что ясно всем. – Но улыбка всё же осталась, и он продолжил. – Сейчас те, кто не знаком со своими командирами, познакомятся, а далее каждый взвод действует по заранее намеченному плану. Гарик, подойди ко мне!

Из строя первого и третьего взводов вышли младшие сержанты и принялись отдавать своим подразделениям команды, а наш младший сержант вялой походкой кавалериста подошёл к старшине, и они начали о чём‑то вполголоса переговариваться. Мы стояли и ждали приказаний.

На душе было тоскливо. За неполных две недели я четыре раза поменял обстановку, и каждый раз приходилось приспосабливаться, чтоб обеспечить себе достойную жизнь или существование. Как здесь? Кто эти парни, стоящие со мной в едином строю? Как я смогу себя показать? Смогут ли они оценить меня по достоинству, и смогу ли я принять их оценку?

Я неоднократно доказывал, что лидер, и мне не пристало ходить под кем-либо. Я могу быть только наверху или не будет никого! Для достижения этой цели можно тратить много времени, но моя натура подсказывает – быстр тот, кто не спешит.

…Однажды в нашей школе возродили УЧКОМ (ученический комитет). Основной задачей комитета было воздействие на отстающих учеников посредством изменения их среды обитания, то есть дома или во дворе. У меня на тот момент была пара двоек по разным предметам и кол по истории. Считая, что эти оценки поставлены незаслуженно – по этой, да и не только, причине, я их от мамы тщательно скрывал.

Сижу дома, пью чай – звонят! Открываю дверь, стоит и нагло лыбится в полном составе УЧКОМ класса.

– Чё припёрлись? – Не дожидаясь объяснений, начинаю прикрывать дверь.

– Мы не к тебе, а к твоим родителям, – заявила председатель УЧКОМА Мамина Наташа.

С ней мы учились с первого класса. Отличница, красавица, душой комсомолка и даже парторг, но уж очень похожа на мою маму в период её девичества. Я ей симпатичен, но мой статус отстающего в учёбе хулигана претит заводить со мной дружбу. А я и не настаиваю. У меня уже появилась своя любовь, и я её и не скрываю.

Мама почувствовала, что возле двери заминка, и быстрым шагом пришла с кухни.

– Саша, там кто?

– Майя Петровна, это мы, члены УЧКОМА. – Малина решила начать выполнение назначенной миссии.

В общем, был чай с пирогом и беседа, причём она не за мою успеваемость, а просто так.

Под конец мама сама задала вопрос: «Девочки, а как Саша учится?»

Малина, за мою любовь не к ней, раздражение мало скрывала, но, мечтая переориентировать, готова была закусать меня, хотя порывы к примирению у неё всё же случались – как мартовское потепление на среднем Урале.

– Вы знаете! Плохо, – горестно выдохнула она. – Вот сегодня, например, Саша получил кол по истории.

Моя надежда на её нерешительность рухнула. Эта откровенная зараза решила меня подставить по полной, и думаю, что причиной тому был троллейбус, из‑за которого мы накануне поругались.

…Я частенько ездил на троллейбусной колбаске, а, чтобы сократить расстояние от остановки до школы, научился, тормозя по накатанному машинами снегу, съезжать с дороги в сугроб обочины. Она это увидела и с беспокойством высказала мне мою неправоту. Вообще-то это часть другой истории, но тогда мы с ней в холле школы первый раз откровенно поругались, и это уже была не детская притирка характеров, а настоящее следствие с последствием…

Историю я уверенно знал на пять. Просто, взахлёб дочитывая книгу об Александре Македонском, у доски тройку раз я нарёк Невского Македонским. Думаю, что он это пережил с достоинством, так как его деяния я описал в точности согласно учебнику – он-то промолчал, чего не скажешь о вспотевшей за него учительнице! Моё примирительное объяснение она слушать не стала и поставила кол. Он-то как раз и послужил Наташке поводом, чтобы войти в мой дом и поквитаться за мой нервный посыл её во “леса”!

От пионерского заявления Наташи у всего доблестного УЧКОМА на лицах появился румянец, так как после дружеского чаепития выглядело это откровенным стукачеством, а так делать нехорошо – чему учили наши дворы, школы и детские рассказы о дедушке Ленине!

Для моей мамы откровение оказалось незапланированным – она ахнула и, схватившись за сердце, налилась краской.

Валя Дудина, моя вспыхнувшая звездой любовь и соседка по парте, взяла инициативу в свои руки: “Давайте, девочки, пойдёмте, уже поздно!”.

Весь УЧКОМ перевалился из мизерной кухни в небольшой коридор. Четыре члена классной “правиловки” с нарастающим чувством вины принялись ошпарено одеваться. Прихожая была маленькой, Валя стояла в коридорчике, который вёл на кухню и ждала, когда оденутся остальные. Я, как настоящий кавалер, помог ей надеть пальто и замер, мучимый сознанием содеянного, а больше той несправедливости, которая сейчас произошла и в скором времени продолжится после оставления сими доброхотами нашего жилья.

Когда дверь была уже открыта, и первая отступающая активистка занесла ногу через порог, Валя, повернувшись к маме, сказала: «Вы знаете, Саше ставят оценки не за знания, а за поведение!».

Одно слово, разрядившее ситуацию, расставило всё и вся на места! …

Вот и сейчас, в который раз сменив обстановку и нарастающих друзей, хотелось войти в коллектив таким, какой ты есть, а не каким нарисуют другие.

Сарказм мужского коллектива безграничен. Как можно подняться среди равных?! Только подмяв себе подобного! Достаточно неверного слова, и любой остряк прикрепит к тебе кличку.

И всё!!!

Она, как наколка, нестираемой канвой прошьёт твоё тело и останется в тебе навсегда. Но ты есть сам индивидуум и не обязан доказывать всем, что ты достоин быть равным. Мы все равны и мы все достойны!!!

Достойны? Кого или чего? Равны? Кому и в чём? Жёсткая философия суровой жизни.

Стоя в строю, соображаю, с кого начать. Мне обязательно надо выделиться, чтоб подняться на вершину, а там…Я не знаю, что будет на ней, меня просто туда влечёт и я её хочу. Сейчас понимаю, что её хотят все, но в тот далёкий день мне казалось, что туда очереди нет, и я по очереди Первый.