Олег Колмаков - Злая память

– И когда ж, по-твоему, может закончиться вся эта двухсотлетняя бодяга?

– А никогда… – не задумавшись, ответил Славка. – …Кавказская война бесконечна… – после чего, Бутаков загадочно ухмыльнулся. – …Правда, существует парочка способов покончить с ней, раз и навсегда. Первый из которых, подразумевает полный вывод российских войск, с признанием своей несостоятельности в претензиях на данную территорию. И второй…

– Который ты, наверняка, сам придумал? – в шутку поинтересовался Цымбал.

– Нет, вовсе не сам… – недовольно поморщился Славка. – …Наш ротный, как-то рассказывал о некоем русском генерале. По-моему, Ермолов… В позапрошлом веке, был такой легендарный русский офицер. Он командовал нашими войсками здесь, на Кавказе. Мужиком он был твёрдым и властным Короче, жесть. Никаких иллюзий, по поводу мирного урегулирования кавказского вопроса у него никогда не было. С самого начала, он разобрался в том, что на Кавказе уважают и понимают только силу. Тогда как всевозможную белиберду: типа, доброта, великодушие или снисхождение – здесь воспринимают, не иначе, как слабость. И уж коли горцы знают только язык жестокости, то именно на этом языке Ермолов и стал с ними говорить.

На тот момент, самыми кровожадными и непримиримыми на Кавказе были племена черкесов. Как и нынешние чеченцы, черкесы ненавидели русских, безжалостно и беспощадно вырезали их сотнями и тысячами.

Так вот. Именно за этот народ Ермолов, в первую очередь и взялся. Он провел ряд грамотных операций, типа, нынешних зачисток. В результате: из более миллиона черкесов, в живых тогда осталось, лишь пять процентов. Остальные погибли в войне, умерли от эпидемий, голода, были выселены в Турцию и другие исламские страны. Кое-какие племена черкесов (наиболее агрессивные) были и вовсе, истреблены до последнего человека.

С тех самых пор, территория, на которой ранее проживали черкесы, это и есть единственная область Кавказа, где кавказский вопрос решен раз и навсегда.

– Ничего не скажешь, радикально… – усмехнулся Андрей. – …Нет людей, нет и проблемы.

– Тихо… – Бутаков вдруг насторожился. – …Кажись, едет кто… Вроде бы звук двигателя. Точно, машина.

Цымбал выглянул из окна караульной будки и тут же успокоил сержанта.

– Свои. Макс из штаба возвращается.

Не покидая «караулки», Андрей поднял шлагбаум. Махнув водителю рукой, дескать, живее проезжай, Цымбал вновь вернулся к диспуту о глобальных проблемах войны и мира на южных рубежах Державы.

«Вот вам, и вся караульная служба… – проследовав через КПП, тяжело вздохнул Князев. – …Вот вам и вся безопасность объекта. Вези с собой хоть три тонны гексогена, нам до фонаря…»

Для лейтенанта Побилата, служба в «горячей точке» или неуправляемый взвод охраны, доставшийся ему в подчинение; равно как и угрозы прапорщика Михайленко – всё это было сущим пустяком. Полнейшей ерундой в сравнении с опасностью, исходящей от нового, как заверял Лютый, матёрого боевого командира, прошедшего две войны и который со дня на день должен был появиться на дальнем объекте.

«Мне вряд ли удастся обвести этого вояку вокруг пальца… – каждый раз оставаясь один на один со своими мыслями, на уровне некой интуиции лейтенант чувствовал уверенное приближение некой опасность. – …В непосредственном контакте с майором, то есть, глаза в глаза, мне наверняка не устоять… Он расколет меня, как дважды два. Короче весь былой обман, поначалу так удачно складывавшийся, обещает моментально рассыпаться, словно карточный домик.

Вот и думай теперь: а стоило ли мне быть столь принципиальным во взаимоотношениях всё с тем же прапорщиком? Быть может, зря я с ним поссорился… Как не крути, а Михайленко мужик бывалый. Имелась бы у меня хоть какая-то поддержка…

Впрочем, чего я раньше времени паникую?

Тот лихой командир, возможно и вовсе не появиться на объекте. Предположим, он передумает… Его могут переназначить в какое-то иное, более привилегированное подразделение. Он может попросту не доехать… Вон сколько мин кругом понатыкано…»

Однако сколь бы не откладывалась та роковая минута, сколь бы верёвочка не вилась, а то, что должно было когда-то произойти, просто обязано было случиться. Вот и приезд Князева на военные склады, исключением из данного правила вовсе не был.

– Лейтенант, твою мать!.. Ты что же за бардак здесь развел? Проходной двор, а не военный объект… – вышагивая из угла в угол, майор отчитывал вызванного в срочном порядке Побилата. – …Я, конечно, могу понять, что ты ещё молодой, что пороха не нюхал… Да и о том, что с личным составом у тебя возникли определённые напряги, я так же наслышан… Однако самое элементарное и самое простое… То есть, охрану и надлежащую оборону стратегически важного объекта, ты просто обязан был обеспечить. Ведь это, как таблица умножения для восьмиклассника, которую он должен знать на уровне автоматизма.

В моей голове просто не укладывается: почему?.. Почему вас до сих пор, к едрени-фени, тут не перебили?.. Лейтенант, уж если наплевать тебе на свою собственную жизнь, так ты бы подумал бы о своих солдатах. Им-то за что гибнуть?.. За твою преступную халатность или, как в анекдоте: за компанию?..

И вообще… Какого хера, ты делаешь в складских ангарах?.. С какого перепуга, ты суешься не в своё дело?.. У тебя что ж, товарищ лейтенант, по периметру объекта, всё ладно и складно?.. Не склады, а неприступный бастион. Только рыпнись, вражина – в мелкий салат покрошим…

«Так, оно и есть. Лютый вовсе не преувеличивал… – молча размышлял про себя Побилат. – …Вне всяких сомнений, передо мной настоящий боевой офицер. Вояка, до мозга костей… Нечета мне, мямле и грёбанному самозванцу. Ему, как профессионалу, было достаточно и беглого взгляда, дабы точно оценить всю убогость сложившейся здесь обстановки.

Я общаюсь с данным мужиком не более трёх минут, а уж абсолютно уверен в том, что в любой, даже самой затруднительной ситуации, он непременно найдет выход. Уж будьте уверены, он своего добьется… Именно такой командир здесь, собственно, и нужен. Этот майор, уж точно обуздает взвод охраны. И уж тем более он найдет управу и на этих чёртовых дембелей. Новый командир не пойдёт у кого-либо на поводу, ни перед кем не будет юлить и заигрывать.

Пусть и редко, а всё же мне приходилось встречать людей подобных Князеву. Людей обладающих некой харизмой… Пусть они и прямолинейны, зато всегда сумеют назвать вещи своими именами. Такие как этот майор привыкли полагаться на самих себя, на свою точку зрения, на своё собственное мнение. Чёткость, честность и исполнительность, непременно ставятся у них во главу угла. Быть может, именно эти качества и должны лежать в основе такого, подчас избитого понятия, как офицерская честь. Не ошибусь, если предположу, что именно за таким командиром солдат готов идти на верную гибель. И именно на таких майорах, пожалуй, всё ещё и держится наша многострадальная российская армия.