Олег Колмаков - Злая память

В свою очередь и Князев был абсолютно уверен в том, что его долгий и пламенный монолог относительно обратной стороны войны, произведет-таки на Побилата должное впечатление. Однако после первых же ответных слов лейтенанта, майору стало окончательно понятно, что парня он не переубедил, не заставил того одуматься, так и не достучался до его души и сердца.

– Эх, и врезал бы я тебя, идиоту, по-мужски… – безнадёжно махнул рукой Валерий.

– Товарищ майор, поверьте. Не подведу. От меня обязательно будет польза. И надеюсь, польза та, будет вовсе не малая.

А вот эта, пожалуй, действительно выстраданная просьба: «поверьте, не подведу» произвела на Князева гораздо больший эффект, нежели все предыдущие обещания. Потому как напомнило она Валерию, о его собственных заверениях, адресованных военкому Жадаеву.

– Чёрт с тобой. До выяснения, останешься пока на складах. Однако, за территорию объекта, чтоб ни шагу. Переговорю на счёт тебя с Лютым… Там и определимся, что с тобой делать.

– То есть, определённый шанс, вы мне всё же оставляете?

– Ты посмотри, каков наглец… – ухмыльнулся Князев. – …Ведь я, кажется, русским языком сказал: в отношении тебя вопрос решен, окончательно и бесповоротно.

– Разрешите идти! – Побилат вовсе не думал скрывать своей радости. Улыбка с его лица, уже не сходила. Пусть и на пару дней, но его все же оставили на объекте. Данную отсрочку, лейтенант расценил, не иначе, как свою первую, маленькую победа. Оптимизма в благоприятном для Побилата исходе добавляло ещё и то обстоятельство, что новый командир был чрезвычайно крут, а значит и быстро отходчив.

«Авось, послужу я ещё вместе с майором… Поднаберусь от него, так необходимых мне навыков и опыта…»

– Не спеши… – притормозил Побилата Князев. – …Напоследок, я бы хотел услышать от тебя (от постороннего и вовсе не армейского человека) хоть какое-то мнение о состоянии дел в моем нынешнем подразделении. За два месяца проведенных на объекте, кое-что в твоих светлых мозгах, наверняка, успело отложиться… – даже из самой негативной ситуации, Князев был приучен извлекать максимальную пользу. – …Вот и давай, студент, выкладывай. Что меня ждет? С кем или с чем будет особенно тяжко?

– Не понял?.. – в удивлении переспросил Побилат. – …Я не собираюсь стучать на кого-то.

– Твою ж мать… – в очередной раз, выругался Валерий. – …Да что же вы за народ-то такой, гражданские?.. Во всем видите подвох, какую-то провокацию. Повсюду вам мерещатся заговоры, тотальный обман и тайные агенты НКВД… Парень, коль назвался ты «груздем», так изволь сдать свои полномочия, как положено, кратко изложив ситуацию, в вверенном тебе подразделении…

Со слов лейтенанта, сводное подразделение охраны состояло из тридцати семи человек рядового состава. Большая часть солдат имела боевой опыт. Кое-кто из них был даже представлен к государственным наградам. Перевод в «караулку» рассматривался этими бойцами, как понижение в ранге, как показатель потери к ним доверия со стороны прежних командиров. И хотя каждый из них, в глубине души прекрасно понимал и осознавал, что эти самые перемены в службе, мера вынужденная и необходимая, тем не менее, аура некой несправедливости и отчасти безысходности незримо витала над дальним объектом. То чувство несправедливости, нередко выражалось в откровенном пренебрежении уставными нормами и открытым недовольством к своим нынешним служебным обязанностям.

По совершенно иным причинам и соображениям на склады были отправлены шестеро новобранцев. «Дабы уберечь не шибко физически крепких пацанов, от чрезмерных физических нагрузок, чтоб не «сдохли» они после обычного марш-броска».

«Молодые» держались на объекте несколько обособленно, армейскую лямку тянули исправно и с нескрываемой завистью посматривали на старослужащих. Однако и они, по мнению Побилата, частенько подпадали под дурное влияние дембелей.

О прапорщике Михайленко, лейтенант говорил скупо, ограничившись лишь тем, что свои складские корпуса тот покидает не так уж и часто. С территории объекта, он и вовсе выбирается крайне редко. «В лучшем случае, один раза в два месяца». И вообще, прапорщик замкнут и малообщителен. Редко кого запускает и в свой внутрескладской мир. При этом и сам старается не вникать в чужую сферу. «Короче живет, словно рак-отшельник».

По интонациям Побилата было понятно, что Михайленко он вовсе не жалует. Как-то вскользь лейтенант заикнулся о возможной «теневой» отчётности прапорщика, в которой Побилату ещё предстояло, якобы, разобраться.

Здесь следует отметить, что версию лейтенанта, относительно неких складских махинациях, Князев посчитал отчасти надуманной. Цель данной выдумки, что называется, лежала на самой поверхности: подольше удержаться на дальнем объекте. Потому и не придал ей Валера особого значения.

Ну, а ближе к вечеру офицеры осмотрели прилегавшую к складам территорию, караульные посты и хозяйственно-бытовые помещения.

Даже неискушённый в военном ремесле Побилат, отчётливо понимал, что рубежи складской территории чрезвычайно уязвимы. Они и вовсе могли оказаться беззащитны, перед грамотно организованным штурмом противника. К тому же связь со штабом, обещала желать лучшего. Нередко она давала сбой, причём, в самые неподходящие моменты.

В процессе того самого обхода в голове майора уже зрел план будущего переустройства дальнего объекта. Князев предполагал возведение двух (а ещё лучше, трех) вышек с установкой на них мощных ночных прожекторов; усилением караульных постов, а так же созданием небольших, но надёжных укреп сооружений по периметру объекта.

На общем построении личного состава, новый командир был предельно краток. Он представился и поставил перед взводом первоочередные задачи. Ропотом тихого раздражения военнослужащие восприняли новость оглашённая Князевым о том, что уже со следующего дня в подразделении вводятся обязательные занятия по физической и боевой подготовке, которые майор намеревался проводить лично.

Лишь после отбоя, Князеву удалось-таки добраться до своей жилой комнаты с металлической кроватью, тумбочкой, небольшим столиком и парой стульев.

Разбирая и выкладывая из своей походной сумки личные вещи, майор наткнулся на уже подзабытую им фотографию.

Снимок, который держал в своих руках майор, был сделан много лет назад, когда Валерий (будучи ещё старшим лейтенантом) вернулся из своей первой боевой командировке на Кавказ. В Чечне уже вовсю бушевала война, потому и возвращение домой было особо желанным.

Обращаясь памятью в те далёкие дни, майор с трепетом вспоминал, как прямо на вокзале его встречала супруга, вместе с пятилетним сыном. Как подхватив самых близких и родных ему людей, он прямиком отправился в близлежащий фотосалон, дабы запечатлеть на долгую память те незабываемые мгновения настоящего семейного счастья.