Екатерина Алимп-Даниленко - Небесный рейс

– Смотри, Костян, тут, по ходу, какая-то девица свои записи выкинула, – сказал один протяжным гнусавым голосом. – Зацени, какой ванильный блокнот, – он пролистал школьный блокнот Камиллы и остановился на одной странице, прочитав запись с наигранным выражением: «Если тебе не нравится то, что ты получаешь, измени то, что ты даешь». Какая-то Кастанеда. Ну и фамилия у девицы. Не наша, точно.

– Опа! – произнес Костян – высокий парень с осанкой шахматного коня, покачивающийся на ногах. – Да она философ! Смотри, Серега, целая тетрадь мудрых мыслей. – Он театрально пролистал несколько страниц, остановившись на одной: «Как можно познать себя? Только путем действия, но никогда – путем созерцания». Иоганн Вольфганг фон Гете.

– Вот это было в точку. Хватит созерцать эти тетрадки. Давай сюда одну, будем действовать. Мудрые мысли я еще не курил, может, умнее стану, – молодой человек оторвал страничку из дневника Камиллы, начал ее скручивать и набивать табаком.

Парни противно засмеялись. Камилла сморщила нос и отвернулась.

– И что нам теперь делать? – рассеяно произнесла она. – Распотрошили все мои коробки.

– Сейчас они накурятся и станут беспомощны, как котята. Тогда соберем все обратно и вынесем, – ответило ей существо, летающее рядом.

– О, смотри, тут раритетный камень какой-то, – снова послышался разговор подростков. – Какая-то ерунда приклеена к блокноту. Зачем?

– Дай посмотрю! – Серега пролистал блокнот. – Фу, он конченный какой-то. Записи потекли. А это не камень, а пригоревший пластик. Давай в костер кинем, посмотрим, как он плавится. – Он подошел к тлеющим углям и бросил блокнот.

– ААААА! Камилла, сделай что-нибудь, мне больно! – дух закричал, и крик его был полон боли и ужаса.

– Это камень! – крикнула Камилла Алику. – Надо скорее достать тот блокнот из углей!

Алик рывком перепрыгнул через оконное основание и встал тяжелыми ногами на бетонный пол. Под молчаливое изумление наркоманов он быстрыми шагами дошел до углей с блокнотом, резким движением извлек его и кинул на пол. Несколько раз топнул по нему ногой, чтобы убедиться, что он не воспламенился. Между страницами блокнота, нагретыми на углях, едва заметно проступал белый дым. Алик взял блокнот в руки, быстро оглядел его и так же быстро выпрыгнул из окна.

Приблизившись к обгоревшему блокноту, дух засиял ярко-зеленым светом:

– Я помню этот камень. Не знаю, откуда, но я его знаю.

Камилла открыла первую страницу, и они увидели запись: «Этот дневник принадлежит Мире…» Дальше запись была сильно повреждена раскаленными углями, и сами чернила стали почти прозрачными.

– Тебя зовут Мира!

– Всегда любила это имя, – задумчиво произнесло существо. – Спасибо, что спасла меня.

Камилла услышала за спиной тяжелую одышку Бахытжан.

– Девочка, голос в моей голове наконец пропал, твой дух нашел покой?

– Думаю, да, благодарю.

– Алик, поехали обедать, у меня сахар в крови понизился. Все равно все клиенты разбежались. Сегодня некуда спешить. Возьми оберег, он спасет тебя от беды в ближайшем будущем, – Бахытжан протянула Камилле комок слипшейся черной шерсти, завернутый в пищевую пленку. – Держи всегда при себе, но не разворачивай, пусть остается в этой пленке. Ты сама поймешь, когда придет его время.

– Что это? – Камилла с опаской смотрела на оберег и морщилась от резкого запаха, который тот источал.

– Шкура медведя, обработанная специальным раствором и вымоченная в отваре горных трав, – Бахытжан приблизилась к Камилле, посмотрела в глаза. – Береги себя, девочка. Обладательницу этого камня ждет великое будущее. И… – она слегка сморщила нос, – заверни его еще в два-три пакета, аромат действительно не ландышевый.

Они попрощались, сели в машину и умчались, оставив за собой клубы пыли.

В этот момент в помещении у наркоманов зазвонил телефон.

– Але! Да! Да лааадно! Вот вы придурки! Мы уже дунули. Глюки пошли сегодня сразу. Прикинь, как будто какой-то мужик бегал возле нашего костра и тряс блокнотом, из которого валил дым. Ребята, давайте сами разруливайте, без нас.

– Чего там?

– Да там Була звонил, они угнали и тут же расфигачили машину какой-то телки. Их, по ходу, в больничку везут сейчас.

– Где? Где машина, придурки?? – закричала Камилла наркоманам в окно.

– О, меня, по ходу, опять накрывает.

– Дай телефон, дай скорее, а то в полицию позвоню, вас давно пора разогнать и положить под капельницу в наркодиспансер.

Серега медленно поднялся и вальяжно подошел к окну, крутя телефон в руке.

– Давай скорее, – Камилла ловко вырвала телефон из его хилой руки. Нашла последний входящий номер и набрала его. На звонок сразу ответил скрипучий мужской голос:

– Але, братан, у меня, по ходу, перелом ноги. У Антохи вообще все лицо расплющило.

– Так, братан, – строго сказала Камилла в трубку. – Быстро говори, какую машину разбил.

– Эээ, «ауди», кажется.

– Где?

– В районе Сайрана.

– Говори конкретнее: пересечение улиц, что там рядом и во что врезались? Во что?? В столб?? Моей машиной в бетонный столб??

Камилла выслушала адрес, кинула телефон в руки Сереге, положила обгоревший блокнот в карман куртки и бросилась бежать на место аварии.

Камилла уже издалека увидела много людей. Пробираясь сквозь толпу к разбитой машине, она слышала разговоры. Кто-то сказал: «Хорошо, что обошлось без жертв», ему ответили: «А те двое из машины сильно пострадали, их две скорых помощи увозили». «Да, им еще придется заплатить штраф за порчу городского имущества. Смотри, столб вот-вот упадет. Такой сильный был удар, что бетонный столб так повело».

Добравшись до своей машины, Камилла увидела печальную картину: искореженный капот обнял собою столб, который в свою очередь треснул и повис над машиной. Фары почти смотрели друг на друга. В салоне уныло сдувались подушки безопасности. Водитель подъехавшего эвакуатора просил людей разойтись, чтобы погрузить машину. Камилла подошла к сотруднику ДПС:

– Это моя машина, ее угнали около часа назад.

Она горько заплакала, закрыв лицо руками.

– Добрый день! Мои сожаления. Вам нужно проехать сейчас в отделение и написать заявление, раз это так.

Вернувшись домой после бюрократической волокиты, уставшая, грязная, вонючая, она сняла с себя всю одежду и пошла в душ.

«Мне надо все смыть с себя. Моя машина. Она не подлежит восстановлению. Эти мальчишки не смогут возместить мне ущерб».

Теплые струи воды полились на волосы Камиллы, с глаз потекла тушь, Камилла плакала. Вода стекала с нее, унося всю горечь и злость. Сколько она стояла под душем? Пять минут? Полчаса? Но за это время она все выплакала, и ей стало спокойнее. Она улыбнулась и выключила воду: «У меня есть Мира».