Екатерина Алимп-Даниленко - Небесный рейс

«Так, наверное, поехали за очередной порцией мусора» – подумала Камилла, заехав во двор вслед за мусоровозом. Но ее «ауди» забуксовала на оледеневшем пригорке.

– Ну же, давай! – она давила на газ, но все усилия оказались бесполезны. Съехав с пригорка, Камилла бросила машину и побежала со всех ног по двору, споткнулась, чуть не упала, ударилась коленом о камень. От боли прыснули слезы. Она поднялась, немного потерев место удара, и снова побежала. Голос в голове все время ее подгонял. Увидела молодых парней, идущих навстречу, подбежала к ним и спросила, задыхаясь, чуть ли не крича:

– Где мусорка?

Ошарашенный парень молча показал за поворот, Камилла побежала туда. Голос в голове постепенно стал таким тихим, что уже было не разобрать, о чем он говорит. Добежав до поворота, Камилла увидела мусоровоз и двоих рабочих, цепляющих контейнеры за тросы.

– Стойте! – прокричала она им. – Стойте! – голос сорвался, по спине побежали капли пота, височные ямки пульсировали. Вся раскрасневшаяся, она подбежала к машине, но ее остановил резкий запах мусора.

– Ты чего, мадам? – спросил один.

– Вы сейчас из моей мусорки вывезли мои вещи!

– Хех, не только твои и не только вещи, – громким басом засмеялся второй мусорщик. – Ну забирай, что нужно, – опустил он рычаг, и мусоровоз открыл свою зловонную клоаку.

Камилла, закрыв рот и нос шарфом, поднялась к кузову, глаза заслезились.

– Боже, ваша служба вывозит твердые бытовые отходы, что тут делает столько испорченной еды?

Камилла вспомнила, как в прошлом году к ней прибился бездомный пес и она все остатки пищи скармливала ему. Почему люди так много выкидывают? Зачем покупать так много продуктов питания и допускать их гниение. Ведь еще до того, как они испортятся, их можно отдать нуждающимся, что-то птицам и животным.

Особенно ей было жаль видеть на свалке мучные продукты. Она прекрасно знала, сколько сил и времени нужно колоску для его созревания.

Камилла собралась с духом и начала разбирать мусор. Аккуратно переставляя пакеты, она продвигалась вглубь кузова.

– Нет, это просто невозможно. Если бы тут и были мои коробки, они бы уже пропитались мусорным соком, – Камилла сокрушенно села на перевернутое ведро, в котором когда-то хранилась белая акриловая краска. О черт! Она увидела свои безнадежно испорченные сапожки, да и рукава нового пальто были в мусорной жиже. Ей стало противно от самой себя. Противно и смешно. И вдруг из кузова раздался ее громкий хохот.

– Сумасшедшая, что ли? – сказал один мусорщик другому. – А ну выходи! Нам работать надо! Камилла встала, чтобы продолжить поиски, как вдруг наступила на какую-то веревку, которая на доли секунды исчезла за стеклянной трехлитровой банкой с остатками маринада. Это оказался крысиный хвост. Крыса пронзительно и противно запищала, вылезла из-за банки и кинулась на Камиллу прокусывать ее сапог. Камилла завизжала от ужаса и бросилась выбираться из кузова. В поту, грязи, истерически хихикая и содрогаясь всем телом от увиденного, она опустила плечи и пошла прочь от мусорки. Мусорщики лишь молча переглянулись и продолжили свою работу.

Камилла вышла за поворот, уставшая и грязная, и начала вести внутренний диалог: «Это разве была я? Залезла в мусорку, вся испачкалась, обидела крысу. Что искала? Непонятно. Придумала себе существо из снов, шла за его голосом. Сейчас ни голоса, ни существа, ни стыда… Ой! – спохватилась она. – Я же машину бросила! Закрыла ли я ее?» – Камилла прощупала карманы и не обнаружила ключей. Видимо, они остались в замке зажигания.

Она перешла на бег, сердце билось так сильно и громко, что она слышала его удары в своей голове. Обогнула здание, столкнулась со школьниками с огромными портфелями на плечах. Пробравшись через них, побежала так быстро, насколько могла. Достигнув пригорка, на который тогда не смогла заехать, она не увидела своей машины.

– О нет!!! – кинулась за угол – и там пусто. Ни машины, ни телефона, ни камер видеонаблюдения на улице. Камилла села на корточки, уткнулась головой в коленки, обхватила их руками и горько заплакала.

Скрежет тормозов и яркий свет привели Камиллу в чувство. Перед ней остановилась шикарная машина представительского класса благородного черного цвета. Из машины вывалилось грузное тело Бахытжан и, ковыляя, направилось к Камилле. Приблизившись и взглянув куда-то вверх, ясновидящая с тяжелой одышкой спросила:

– Это она? Другая девочка была. Хорошо, как скажешь.

Затем она посмотрела сверху вниз на Камиллу:

– Девочка, ты что тут сидишь, жить надоело?

– У меня только что угнали машину!

– О! Так, садись в мою, с твоей потом разберемся. Мне твой дух работать мешает. Хорошо, хорошо, не дух, – сказала она в пустоту. – Хорошо, я помню, ты девушка. Договорились. Алик, поехали. Сейчас попробуем найти то место, откуда вещает мятежный дух-девушка.

Машина поехала в сторону дома Камиллы. Проехав по двору, они остановились у заброшенного многоквартирного дома, который расселили несколько лет назад в связи с аварийным состоянием. Но его так никто и не снес. Дом облюбовали наркоманы, пьяницы и лица без определенного места жительства.

– Сынок, иди с девочкой. Не нравится мне здесь, – сказала хриплым голосом Бахытжан. – Камилла, знай, он у меня глухонемой, но хорошо читает по губам. Если что-то нужно сказать, встань прямо перед ним и медленно говори.

Камилла вышла и приблизилась к строению. Вдоль его стен на растрескавшемся бетоне валялись шприцы, бутылочки из-под медицинского спирта и множество стеклянных осколков. Хмурое небо и каркающие вороны добавляли этому месту зловещий серый оттенок. Глубокие трещины на фасаде пятиэтажного дома и обвалившаяся облицовка под ногами говорили о том, что лучше отойти, не оглядываясь, на сто метров, а то и дальше.

– Стой, стекло! – перед глазами Камиллы вдруг появился пушистый зеленый шарик. – Фу, от тебя пахнет ужаснее, чем в этом месте.

– Ты сказала, что находишься на мусорке, и я помчалась за мусоровозом!

– Да там какие-то люди вытащили твои коробки и принесли сюда. И меня за ними притянуло. Вон там они, за третьим окном, какую-то дрянь курить собираются.

Камилла озвучила слова духа Алику и указала на третье окно. Он прошел первым к оконному проему и заглянул внутрь. За ним поспешила Камилла. Тихонько поднялась на цыпочки, чтобы увидеть, что происходит в помещении. Серые бетонные стены, сохранившие часть ободранных обоев, под которыми виднелись газетные развороты с новостями советских лет. Две панцирные кровати, на которых валялись прогнившие полосатые матрасы. Три деревянных табурета с треснутыми сидушками. Скрипучий паркетный пол с поредевшими досками. В самом углу, на кирпичной кладке, тлели угли. Два худощавых подростка лет семнадцати рылись в коробках в другом углу комнаты.