Катерина Калюжная - Хаос по наследству

А вот Даша рядом со своим респектабельным супругом. У них хорошая квартира в престижном районе, дети, играющие с няней в соседней комнате. Домработница недавно вычистила до блеска всю квартиру, и Даша завершает вечерний макияж. Сегодня они едут на ужин с деловыми партнерами Саши. Парикмахер поработал от души: волосы лежат безукоризненно. Она смотрит пустыми глазами на свое отражение в зеркале. У нее есть спокойствие и респектабельность, о которых мечталось у алтаря. Только сердце рвется на части, хочется бежать как можно дальше от своего уважаемого супруга, развалившего в кресле с вечерним номером сегодняшней газеты, от этой стерильно чистой квартиры, от подобострастно вежливой няни и прекрасно воспитанных детей. И не объяснить, что не так, где закралась ошибка в эту размеренную и с детства спланированную реальность…

Перед моими глазами, словно во сне один за другим вставали мои знакомые и родные. Я видела пустоту и одиночество, несбывшиеся надежды, поломанные судьбы.

Усилием воли я смогла отогнать от себя грустные, не свойственные мне мысли. Я была встревожена открывшимися мне картинами. Никогда не тяготея к анализу происходящих событий, я не искала причинно-следственных связей между словами и поступками, не думала о будущем, тем более чужом. Так зачем начинать? В любом случае, сейчас у меня были заботы поважнее, чем Янина и Дашина личная жизнь через пятнадцать лет. Впереди меня ждал разговор с Андреем, который обещал стать очень трудным.

Филипп выключил двигатель и посмотрел на меня. Я почувствовала его волнение. Мы подъехали к дому оборотня. Теперь вампир был вынужден меня отпустить.

– Я останусь тут, – в который раз повторил он. – Если что-то пойдет не так, как ты рассчитываешь, я тут же приду, – его голос дрожал от напряжения.

– Не переживай, все будет хорошо, вот увидишь, – я быстро чмокнула Филиппа в губы и выскользнула из машины.

Каблуки застучали по тротуару в такт биению сердца.

Всю дорогу, когда не отвлекалась на видения чужого будущего, я пыталась придумать, что и как сказать Андрею, чтобы смягчить удар, но так ничего и не решила. Любые слова казались либо глупыми и ненужными, либо злыми и эгоистичными.

Я поднялась на шестой этаж и вышла из лифта перед знакомой дверью. Света голубых защитных нитей не было. Дрожащей рукой я повернула ключ, замок открылся с легким щелчком, и я вошла в темную прихожую, тут же споткнувшись о собственные разбросанные туфли.

Было очень тихо. Казалось, даже часы остановились и не издают характерного тиканья… Я, не раздумывая, прошла в гостиную, почти уверенная в том, что Андрея нет дома. Но он был тут.

Оборотень сидел в кресле, сверля взглядом стену напротив. Рядом стояла полупустая бутылка его любимого виски и бокал. Он никак не отреагировал на мое появление. Я приблизилась, аккуратно присела на пол и слегка дотронулась до его руки.

– Привет, – прошептала я одними губами. Андрей продолжал молчать. – Андрей, я…

– Не надо, Марин, – прервал меня волк. В его голосе было столько боли, что мое сердце пропустило удар, на глаза навернулись слезы. – Я все знаю. Всегда знал, что так будет. Это судьба, от нее нет спасения. – Андрей говорил медленно, словно выдавливая из себя каждое слово. На меня он не смотрел, по-прежнему изучая рисунок на обоях. – Когда вы встретились впервые, Лефевр прочитал твои мысли с такой легкостью, словно перед ним лежала раскрытая книга, а ведь Филипп всегда был слабым менталистом. Ладно, может и не слабым, но телепатией он владеет хуже меня, а чтение твоих мыслей давалось мне с огромным трудом. У тебя есть природный блок, такое иногда случается, – после секундного молчания Андрей продолжил: – После каждой встречи с ним ты была сама не своя. Бродила как потерянная, не могла найти себе места. Вначале странности твоего поведения я списывал на страх, вполне естественный в такой ситуации. Но однажды ночью, когда твое сознание было полностью открыто, я непреднамеренно проник в твой сон… черт, меня словно затянуло туда, – оборотень резко выдохнул. – И тогда я стал наблюдать за тобой. Я видел, как каждое утро ты прячешь от меня свои губы, будто он действительно их целовал. Видел огонь в твоих глазах, который разжигал всего лишь его образ, порожденный твоим собственным воображением, в то время как я не мог высечь даже маленькой искры. Я ощущал, как ты, сама того не осознавая, блокируешь ту часть сознания, в которой хранились мысли о нем. Я начал замечать, что с каждым днем все больше раздражаю тебя. Ты едва терпела мои ласки, старалась уворачиваться от поцелуев. А еще я знал, что он следит за тобой. У него было миллион возможностей напасть, и я все ждал, когда же это произойдет. Но он не нападал, даже попыток не делал. Он только смотрел. Я ощущал его молчаливое присутствие всем своим существом. Иногда ты случайно замечала его в толпе, и с каждым разом все больше отдалялась от меня. И тогда я сложил все факты вместе и понял. Я дал тебе напоить себя, специально вышел в нужный момент, чтобы ты подлила мне капли. Я знал, что должен отпустить тебя, но не смог бы сделать этого, находясь в здравом уме и трезвой памяти. – Андрей закрыл лицо руками. – Когда вмешивается судьба, мы становимся бессильны, – прошептал он.

Оборотень замолчал. Он сидел, крепко сцепив пальцы, их костяшки побелели. Я чувствовала, что по моим щекам текут слезы. Вытерев их тыльной стороной ладони, я произнесла:

– Прости, прости меня. Я не знаю, почему так случилось. Не знаю, как такое произошло. Я не собиралась. Я хотела просто погулять по Москве… Я ничего не могу изменить. Это больше меня. Это какое-то наваждение… Прости меня, если сможешь…

Я не лгала, но от этого не становилось легче. Больше не в силах сдерживать рыдания, я позволила им вырваться наружу. Боль, которую испытывал Андрей, проникала в мое сердце, переходила на нервные окончания, ввинчивалась в мозг. Я ощущала ее, как свою собственную. Мне много раз приходилось говорить слова прощания и оставлять позади чужие разбитые мечты, но никогда прежде я не испытывала сожалений, я просто уходила и забывала. Сегодня все было иначе.

Андрей опустил руки, наклонился и в первый раз за весь разговор посмотрев на меня своими черными волчьими глазами. Он обхватил обеими руками мое лицо и нежно, как раньше, сказал:

– Марина, не плачь, не стоит. Ты ни в чем не виновата. Филипп не сказал тебе? Наверное, он сам не понял… Любое разумное существо в любом из миров, независимо от расы, имеет свою вторую половинку. Два существа, как части одного целого, идеально подходят друг другу. Вот только встретить того, кто предназначен именно для тебя, практически невозможно. Половинки могут родиться в разные времена, в разных мирах, не подозревающих о существовании друг друга, или принадлежать к расам, имеющим разные анатомические особенности и просто несовместимым физически. Но даже если они живут в одно время, в одном мире и внутри одного сообщества, вероятность встречи крайне мала. Можно десятки лет просыпаться по утрам в одном доме и никогда не познакомиться. И все же иногда случается, что двое избранных сталкиваются. Тогда разлучить их может только смерть. Тот, кому не посчастливится остаться, будет помнить умершего вечность, хотя сможет существовать дальше, иметь другую семью.