Катерина Калюжная - Хаос по наследству

Андрей сделал паузу, словно разговор его утомил, выпил все силы из крепкого тела оборотня.

– В любом случае, это огромная редкость даже среди бессмертных, которые имеют больше возможностей и больше времени, – заключил он. – Сама посуди. Вы с Филиппом встретились в результате совпадения огромного количества случайностей. Если бы я не оказался в Марселе, и Вацлав не подлил бы мне саваж, Филипп умер бы за много сотен лет до твоего рождения, прожив вполне пристойную жизнь торговца, имея любимую жену и много детишек. Вот только счастья, настоящего, всепоглощающего, он так и не испытал бы. И причины своей неудовлетворенности не понял бы. Да и ты спокойно нашла бы кого-то еще, возможно, даже осталась бы со мной, но никогда не познала бы безумной любви, захватившей тебя сейчас. Только судьба почему-то решила, что из миллиардов разумных именно вы должны были найти друг друга, и сложила правильную мозаику. Все, что я могу, это пожелать вам счастья.

Я слушала его, затаив дыхание. Значит вот в чем причина моей удивительной убежденности в крепости наших с Филиппом отношений. Вот почему я оказалась бессильна перед накрывшей меня волной чувств. Филипп создан для меня, а я для него. Мы две половинки одного целого, случайно оказавшиеся в одной точке бескрайней вселенной. И Андрей понимает, что в этом нет моей вины, и готов простить. Мне стало очень легко. Слезы высохли. Боль ушла.

– Когда Филипп хочет снять клятву? – уже спокойным деловым тоном поинтересовался оборотень.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я

– Ох, девочка! Это же очевидно. Филипп жаждал мести, пока была жива его память о Нинон. Но что может противопоставить бедная, маленькая, добродетельная и давно мертвая мадемуазель Мерсье тебе – живой, красивой, умной и восхитительно порочной, к тому же созданной для него самой судьбой? Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы скоро присоединитесь к нам, будущая вампиресса Марина? – Андрей невесело усмехнулся. – Так когда?

– Он хотел сделать это как можно быстрее. Место и время выбирай сам.

– Через три дня полнолуние. Луна придаст нам сил. Я буду ждать его без четверти двенадцать там, где в тридцатые годы этого века был найден артефакт Этед-Шаран. Передай ему, он поймет.

Андрей замолчал, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Не нарушая воцарившейся тишины, я быстро собрала свои вещи. Проходя через гостиную, я еще раз посмотрела на оборотня, но он не ответил на мой взгляд. Положив ключи от его квартиры на тумбочку возле двери, я быстро выскочила на лестничную площадку.

Филипп стоял, облокотившись на капот машины, совершенно неподвижно, мне показалось, что он даже не дышит. Увидев меня, вампир забыл об осторожности, сорвался с места на сверхскорости и заключил в объятья. Я прижалась к нему всем телом. Теперь я только его. Никто другой не имеет на меня никаких прав. В машине я повторила слово в слово нашу беседу с Андреем. Филипп согласился с выводами оборотня о природе нашей столь неожиданно возникшей любви.

– Я всегда боялся, что Нинон была моей половинкой. Почти четыреста лет я жил воспоминаниями, думал, что никогда не смогу встретит другую женщину, забыть ее, – Филипп впервые упомянул при мне свою первую любовь. Я почувствовала легкий укол ревности, хоть и понимала, что ревновать к девушке, умерший за много веков до моего рождения, глупо. Вампир это заметил, положил руку мне на плечо и внимательно посмотрел в глаза.

– Мы ведь с ней даже не целовались. Ни разу. Во времена моей юности с этим было строго. Конечно, запреты нарушались сплошь и рядом, но Нинон ни за что не пошла бы против правил, она была истовой католичкой, жила по заповедям. Иногда меня это страшно раздражало, – Филипп бросил взгляд в зеркало заднего вида, перестроился в потоке машин и продолжил: – Все эти годы я ненавидел Андрея, виня его в ее смерти. Оказывается, она пострадала, потому что у судьбы были на меня свои планы.

– Почему Андрей выбрал день полнолуния для вашей встречи? – поспешила я сменить тему. – Он говорил, что луна не влияет на его превращения.

– Она и не влияет, но в дни полной луны вампиры, оборотни и эльфы могут черпать ее энергию, таким образом становясь сильнее. Учитывая, сколько энергии потребуется, чтобы снять мою клятву, это будет очень кстати. Сможем отделаться всего парой недель бессилия вместо месяца, а то и более.

– Что это за артефакт… Этед-Шаран? – не унималась я.

Филипп отвечал охотно. Зная, что через несколько недель я стану одной из них, он не считал нужным что-либо скрывать.

– Этед-Шаран – артефакт, оставленный гномами на земле оборотней еще во времена, когда все магические существа имели свои королевства и не скрывались от людей. На гномьем языке «Этед-Шаран» значит «Символ Мудрости». Я не сумею точно объяснить тебе механизм его действия, насколько мне известно, его использовали монархи из числа оборотней, чтобы править справедливо. После Великой Войны Этед-Шаран бесследно исчез. В тридцатом году его нашли на земле, покинутой перевертышами, и по книгам смогли узнать основные принципы его работы. Теперь он, по моим сведениям, находится у главы Совета.

– Что из себя представляет Совет?

– Совет Двенадцати, так звучит его правильное название, состоит из двенадцати членов, каждый из которых представляет свою расу: эльфы, их представитель в настоящее время является главой, гномы, орки, тролли, драконы, ледяные великаны, между собой мы называем их ледваны, ламии, гломы, русалки, вампиры, оборотни и маги. Совет создает законы, направленные преимущественно на то, чтобы скрывать наше существование от людей, следит за их выполнением, судит и наказывает бунтарей. Двенадцать гасят конфликты, оберегают границы нашего мира от вторжений извне. У них очень много функций, не возьмусь перечислить даже половины. Конечно, всем этим занимаются не двенадцать отдельно взятых личностей. В их распоряжении целая армия воинов, боевые маги, каратели, следопыты, стражи, и много кто еще. Есть две расы, представители от которых в Совет не входят. Во-первых, это люди, они понятия не имеют о нашем существовании. И охотники. Никому неизвестно, кто они и откуда пришли. У них нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Никто не слышал, чтобы у кого-то из них были родители, супруги или дети. Они уничтожают представителей всех рас, до которых могут добраться… кроме людей. В Средневековье именно охотники составляли костяк инквизиции. Многие наши столетиями пытались выяснить о них хоть что-то, но попытки не принесли результатов. Даже захватить ни одного не удалось. Как только охотников ловят, они тут же умирают по неизвестным причинам, – выражение лица Филиппа при воспоминании о созданиях, природа которых выходила за рамки его понимания, искривила злая гримаса. Видимо, много крови они успели ему попортить.