Алексей Поляков - На волне русалки

Пальцы снова начали слушаться, однако теребить кабель, создавая искусственные помехи, смысла больше не было.

– Позавчера, – коротко ответила Джейн, отключилась и рванула на другой конец зала за браслетом.

Теперь они сидели за столиком небольшого ресторанчика на открытой террасе, нависающий над глубоким ущельем. Сложенные из дикого камня неприступные крепости на огромных скалах-столбах были древними монастырями. Греция, Метеора…

– Та самая бутылка? – Ольга покосилась на визуализированный Джейн музейный экспонат на столике между ними.

Джейн кивнула. Теперь передача не только слуховых, но и зрительных, и тактильных образов работала безупречно. Как и в браслете любого человека Планеты.

Давние подруги запоздало обнялись. Увидевший их со стороны решил бы, что это бабушка обнимает внучку: одной было на вид лет тридцать пять, другой – лет девяносто.

– Бокалы стащить не успела, извини, – сказала Джейн. – Давай… Как тогда!

– Из горла, что ли? – вяло спросила Ольга.

– Ага! – Джейн сделала затяжной глоток.

Ольга молча придвинула к себе бутылку.

– Ты аккуратнее только! Здесь, конечно, не траванешься. Но все зависит от того, насколько серьезно ты воспринимаешь этот, нарисованный мир. Если серьезно, то организм может вообразить самую настоящую интоксикацию. Со всеми вытекающими.

– Да мне, в общем, уже все равно. Но серьезно я этот мир воспринимать не могу. Знаешь, иногда даже жалею. А то бы сбежала давно на какую-нибудь далекую планету, к нему… Могут же такое нарисовать, как думаешь?

– Не вздумай. Ни один дрим-дизайнер тебе такого рисовать не станет, ни за какие деньги! А если и найдется какой-нибудь сумасшедший гений, его тут же вычислят. И придется ему до конца жизни заниматься чем-то другим. Коров доить, например. Подумай об этом, когда в голове снова завертятся такие мысли, – ответила Джейн, вновь потянувшись к бутылке.

– Знаешь, в мое время некоторые даже происходящее в телевизоре воспринимали так же серьезно, как саму жизнь. А появилась такая вот реальность, – Ольга окинула взглядом скалы Метеоры, – так мозги у людей почему-то на место встали. Никто не захочет сюда переселиться. Не знаю, найдется ли на Планете хоть один человек…

Ольга сказала «в мое время», как будто дистанцируя себя от помолодевшей и похорошевшей Джейн. И тут же задумалась: а почему, собственно, не «наше время»? Ведь они почти ровесницы, Ольга даже слегка моложе. Нет, все верно. Никакой оговорки не было: время у них теперь, к сожалению, разное. Во всех смыслах.

– И все-таки… Такой человек, кажется, был, – задумчиво проговорила Джейн, пользуясь моментом, чтобы перевести беседу в нужное русло.

Вот только вряд ли этот разговор будет приятен для Ольги.

– Кто же, интересно? Ты была с ним знакома?

– С ней. И ты, кстати, тоже была. Если хочешь, давай сменим тему.

Ольга замолчала.

– Думаю, ты правильно все поняла. Вот представь: рисует человек, к примеру, джунгли Малайзии. В этом месте она когда-то была, так что деревья, река, канатная переправа – все с натуры. А какие там, к примеру, насекомые водятся – понятия не имеет. И вдруг в нарисованный пейзаж залетает вполне конкретная бабочка. Делает круг почета над зрителями и садится на ящик с пивом. Причем бабочка – вполне характерного для этих мест вида.

– Да уж… А я-то думала, вы тогда сговорились и решили нас разыграть…

– Ничего подобного. Я потом специально проверяла. Насекомых Юго-Восточной Азии она не знала. Вообще! Никаких! Ладно, прости… Это я так, к слову. Давай правда сменим тему.

– Нет. Теперь я хочу об этом поговорить, – твердо сказала Ольга.

Чтобы у Джейн не осталось и капли сомнений, Ольга еще раз повторила, глядя подруге прямо в глаза: «Я. Хочу. Поговорить. О Хьёрн».

* * *

Иван появился на работе на пару часов раньше обычного. Этой ночью ему не спалось: перед глазами мелькали то стада стеллеровых коров, покрытых бронированными чешуями, то зубастые пеликаны. Явившаяся под конец лошадь Пржевальского в пальто и с портретом Дарвина в зубах заявила, что ознакомилась с «Происхождением видов» и не видит ничего дурного в том, чтобы тоже попытаться эволюционировать. Пообщавшись немного с последней, руководитель отдела моделирования экосистем резонно рассудил: раз уж сон – все равно не сон, а черт знает что – какой толк валяться в постели? Да и народу в вагончиках канатных дорог ранним утром заметно меньше: не выспаться, так хоть прокатиться с комфортом.

На работе он застал заспанную Джейн весьма похмельного вида, развалившуюся в его собственном кресле. Она держала руку на лбу и тихонько постанывала.

– Джейн? Что с тобой? Выглядишь не лучшим образом… – попытался начать разговор Иван.

– Я… вискарь… выжрала… бутылку… всю… – мучительно простонала Джейн.

– Какой вискарь? Тебе разве можно?

– Какой-какой… Музейный! Из диорамы. Мне теперь… все… можно… – безучастно ответила Джейн и отключилась.

Да уж, прислали подарочек на их со Сьюзи головы! И до чего ведь дурацкая ситуация: фиг поймешь, кто теперь начальник. Формально, конечно, он. И надо бы ему, по идее, выставить из Института «старую каргу», а то и серьезное взыскание наложить. Если дело дойдет до Планетарного совета – одобрят наверняка! Времена, когда некоторые «равнее других», давно остались в прошлом. Вот только – каким взысканием можно напугать Джейн? Штраф, что ли, выписать? Ха-ха! Ей теперь действительно все равно. А задерживать вернувшихся к молодости или заставлять их заниматься чем-то против воли строжайше запрещено. Тьфу, гадость какая!

Не на шутку разозлившись, Иван схватил Джейн и потащил ее под кран с холодной водой. Основательница Института Взаимопонимания забавно фыркала, отплевывалась, вяло пытаясь сопротивляться… но все же приходила понемногу в себя.

– Прости, Вань. Больше не буду. Честно-честно! – Джейн по-детски заглянула ему в глаза.

– Извинения принимаются, – холодно ответил Иван, помогая Джейн добраться до плетеного кресла.

Сьюзи вошла так тихо, что никто из присутствующих ее не заметил.

– Э-э… А что тут у вас происходит?

– Тут Ваня поспорил со мной на щелбан… что перепьет меня! И выиграл, зараза, представляешь? Видишь, сам пол-пузыря выдул – и трезвый, как стеклышко. А я – нажралась… как с-свинья! На ногах не стою. Вот! Вань, давай свой щ-щелбан! Я… готова! – Джейн демонстративно щелкнула себя по лбу.

Ивану очень захотелось треснуть Джейн по-настоящему – тем более, что сама же и провоцировала. Не будь все околоземное пространство пронизано FE-лучами, он бы, вероятно, так и сделал. Но не получилось. В голове пронеслась мысль: «сначала поставь себя на место другого человека, потом осуждай». Может, не хватило ей чего в юности, теперь наверстывает. И вообще – откуда он знает, что происходило ночью в музее? Он нисколько не удивится, если Джейн окончательно придет в себя, потянется к коммуникатору… И выдаст ему и Сьюзи готовую разгадку. Впрочем, даже если нет – это не повод наказывать человека, решившего посвятить последние полтора месяца жизни не собственным удовольствиям, а сложной и необходимой людям работе. В итоге Иван ограничился символической затрещиной – более воздушной, чем контактной.