Алексей Нужа - Врата духа

Правда город был таким не весь, а лишь его половина, считавшейся чем-то вроде старого города, более же новая часть Иритаски находилась во власти западной окраины величественного леса Шепот Садвики. Здесь не было места ярким краскам, лишь строгие темные тона как правило серый или темно-зеленый, попадались здесь и дома синих и небесно-голубых цветов, но таких было много меньше, чем первых. В основном эта часть города, утопавшая в зелени, соответствовала тем сумрачным оттенкам, что царствовали в Шепоте Садвики. Вообщем-то эту часть Иритаски можно было считать городом в лесу, что так оно, впрочем, и было, но многие жители предпочитали считать, что это район на чьих улицах просто росло много деревьев. Некоторые из них даже устраивали меж собой споры, каждый отстаивая свою точку зрения, хотя лично Идаши не видел в том никакого смысла. Для него было важно лишь одно, особая атмосфера этого места. Высокие деревья с тонкими стволами и пышными кронами, чьи листья имели светло-зеленый оттенок, назывались коеле и росли только в Шепоте Садвики. Насколько было известно Идаши нигде на материке они больше не встречались. Именно под их сенью ютились дома старой Иритаски. Сам город находился у подножия Венца Садвики и зеленый массив уходил вверх по склону величественной горы. Иногда Идаши нравилось любоваться на заснеженные пики. Это напоминало ему о его родном городке Эваре и горе Пик Дохане, а также о доме, матери и младшем брате. И об отце. Хотя о нем то как раз Идаши вспоминать не хотелось. Все они уже были мертвы, а дети его брата, которые не знали Идаши в лицо, были стары и немощны. Такова была их судьба, а что до него, то он следовал своему пути, по крайней мере вернулся на него сейчас после столь долгих лет бездействия.

Нужный ему дом, особняк чья территория была окружена невысокой стеной, облицованной плитами из белого песчаника, Идаши нашел без труда. Ограждение, как, впрочем, и стены дома поросли лозой неизвестного ему растения, имевшего ярко сине-красные листья. Высившиеся коеле скрывали дом тенью и вкупе с лозой создавали впечатление того, что дом заброшен. Некогда белый мрамор, из которого был сложен небольшой фонтан во дворе, пожелтел, а вода в нем похоже не струилась уже давно. Идаши отворил железную створку ворот, некогда покрашенную в белый цвет, но теперь она облупилась и имела довольно плачевный вид. Створка издала печальный жалобный скрип. Ее не мешало бы смазать, подумал Идаши, впрочем, вряд ли это волновало хозяина поместья. Его никогда не интересовали такие мелочи. Идаши прошел сквозь заброшенный сад, который похоже рос по воли своей прихоти, и вошел в дом. Его никто не встретил. Если здесь и были слуги, то они похоже были заняты более важными делами, чем встреча гостей. В большой гостиной, находившейся за длинным коридором, по которому проследовал Идаши, в плетеном кресле-качалке стоявшим напротив потухшего камина сидел седовласый мужчина. Когда Идаши вошел тот даже не повернулся к нему, хотя прекрасно слышал приближающиеся шаги. Тем не менее Идаши отметил, что руки мужчины покоившие на подлокотниках кресла дрогнули. Он узнал его.

– А вот и ты, – сказал пожилой мужчина, не поворачивая головы. – Спустя столько лет ты решил объявиться. Цитадель уже знает о твоем возвращение? О, конечно же нет, что за глупые вопросы я задаю. Что же, стоит сделать скидку в счет моего возраста. Старики часто говорят то, что не следовало говорить или то, что вообще не имеет места быть.

– Ты даже в молодости никогда не мог держать языка за зубами, – усмехнувшись, заметил Идаши. – И не надо ссылаться на свою старость. Надеюсь, ты помнишь, что всего лишь на пару лет старше меня?

– Еще бы, – насмешливо фыркнул мужчина. – Но ты-то себя старым не считаешь, не так ли? Главное не то, как мы выглядим, а то, как себя чувствуем.

– А ты я смотрю нисколько не изменился, – Идаши, так и не дождавшийся приглашения сесть, пересек гостиную и остановился у большого окна, занавешенного тяжелой однотонной шторой цвета расславленного золота. Он сдвинул чуть в сторону ее край и выглянул в окно, выходившее на еще один большего размера сад, который сейчас находился в довольно плачевном состояние. Состоятельные иритасцы несмотря на то, что половина города находилась в черте лесного массива, любили разбивать на территории поместий сады, для этого вырубая коеле, чтобы те не затеняли садовые деревья. Правда позволялось это не каждому, а тот, кто желал разбить сад, должен был запросить разрешение у ассамблеи. И чем большим влиянием и состоянием обладал подавший запрос, тем больше было у него шансов получить положительное решение членов ассамблеи. Сад, на который сейчас взирал Идаши, умирал. Половина деревьев засохло, вторая половина были в столь плачевном состояние, что с первого взгляда можно было понять, их ждет та же судьба. Некогда аккуратно подстриженные кустарники разрослись меж мертвых и чахнущих стволов деревьев.

– Сад требует ухода, – как бы невзначай заявил Идаши отпуская тяжелую штору.

– А, брось, мне некогда заниматься подобной глупостью, – раздраженно заявил пожилой мужчина. – Да признаться и желания я такого тоже не имею.

– Не обязательно заниматься им самостоятельно. Для этого достаточно нанять садовника.

– Нанять!? – хмыкнул мужчина. – Да я уволил этого бездельника лет этак с десяток назад, как, впрочем, и большую часть остальной прислуги, а теперь ты предлагаешь мне нанять новых проходимцев? Чтобы они слонялись без дела по дому и раздражали меня своим галдежом? Ну уж нет! Мне и оставшихся то нечем занять. Когда была жива Франческа она приглядывала за всем этим сборищем. Ей нравилось руководить ими и следить за этим проклятым домом. Мне же нет до него дела.

– Мне жаль. Франческа была замечательной женщиной, – Идаши отошел от окна к небольшому столику, на котором стояла уже початая на половину бутылка красного лаидского вина. В Иритаске тоже были свои виноградники, да и вино здесь производили не хуже, чем в Лаидсе, но хозяин этого особняка Байнс Тэхиси предпочитал вино из родного города.

– Брось, прошло уже тридцать лет, – проворчал Байнс, как раз тогда, как Идаши наполнил себе бокал. – Тем более я сам виноват, когда решил связать себя узами брака с женщиной, не имеющей дара. Ты вот такой глупости не совершил. Так зачем ты здесь? Не думаю, что спустя столько лет ты объявился только для того, чтобы указать мне на то, как отвратительно я обращаюсь с деревьями в своем треклятом саду.

– Разве я просто не могу навестить своего старого друга?

Идаши сделал глоток и невольно причмокнул языком. Вино было терпким и имело неповторимый аромат, напомнивший Идаши о прошлом. Когда-то он сам любил такое, когда жил в Лаидсе. Казалось, это было в другой жизни.