Джеймс Уиллард Шульц - В стране врагов

– Мы не должны их потревожить, нужно их обойти.

После этого он повел нас назад по равнине и на запад, потом спустился в долину, где не было животных, которых мы могли бы напугать – только несколько оленей. И там, усталые после долгого и трудного ночного пути, мы расположились на отдых в большой роще из ив и хлопковых деревьев, раскинувшейся вдоль берега Лосиной реки, быстро развели бездымный костер из веток, поджарили и поели мясо лося, которого я убил на склоне Желтой Горы. Потом отец остался наблюдать, а мы с мамой легли спать.

Солнце перевалило далеко за полдень, когда отец разбудил нас и сказал, что теперь наша очередь дежурить и мы должны разбудить его, когда солнце будет совсем рядом с горами. Лошади паслись или отдыхали в середине рощи, особого присмотра за ними не требовалось, поэтому мы вышли на опушку рощи и сели там.

На берегу, между нами и склоном долины, паслось несколько старых бизонов, а ниже, напротив устья Толсторога, расположилось большое стадо коров и телят, которое мы утром не хотели спугнуть. Картина была совершенно мирная, но мама была в очень подавленном настроении.

– Этой ночью мы пересечем реку, войдем в страну Ворон. О, сын мой, сын мой! На другом берегу, я боюсь, нам придет конец, – сказала она мне.

– Нелегко будет пересечь такую большую реку; может быть, в ней мы и найдем свой конец, – сказал я.

– Да, может и так. Но это лучше, чем быть убитыми Воронами, – ответила она.

И мы надолго замолчали.

От размышлений нас отвлекло появление волка, который вел себя довольно странно. Он пересек открытое место и вошел в рощу ниже того места, где сидели мы. Ветер дул вниз по долине, и мы ожидали, что он выбежит и побежит на равнину, учуяв наш запах. Но нет! Поняв, что мы близко, он остановился ненадолго, снова и снова обнюхивая воздух, а потом, виляя хвостом и оскалившись, пошел вверх и, остановившись в десяти шагах от нас, завилял хвостом еще быстрее и оскалился еще больше, и то подступал к нам, то отходил, словно желая сказать нам: "Я хочу подружиться с вами, но боюсь".

Я встал и сказал:

– Волк, хороший волк, иди сюда.

Я протянул руку, и он подошел ближе, оскалившись еще больше, но отпрянул, когда я попытался коснуться его головы. Я снова заговорил с ним, и, когда я приблизился к нему, он не отступил. Я осторожно коснулся его мохнатой головы, и он лизнул мою руку, а потом, поднявшись на задние лапы, положил передние мне на плечи и лизнул мое лицо. Я похлопал его, провел рукой ниже и обнаружил у него ошейник – ремешок из мягкой кожи, украшенный вышивкой из игл дикобраза. Мы рассмотрели его; такой работы мы раньше не видели. Мама очень испугалась.

– Хозяин этого ручного волка должен быть недалеко отсюда, – сказала она.

Я сел. Волк покружил вокруг, обнюхивая кусты и деревья, а потом сел рядом со мной и положил голову мне на колени. Зверь мне понравился; я хотел бы, чтобы он стал моим. Своих собак мы оставили у своих родичей, когда пустились в дальний путь на юг. Этот волк мог стать нашим сторожем, нашим тихим часовым; он не станет лаять, увидев или учуяв человека, но своим поведением предупредит нас о его приближении. Услышав собачий лай, он завоет, но волки всегда воют, что бы ни случилось – они так предупреждают друг друга о приближающейся опасности, о том, что найдена добыча – животное, умершее от ран, или завязшее в зыбучих песках на берегу реки, или о том, что нужно собраться, чтобы загнать стадо антилоп, или окружить и завалить одинокого старого бизона. А этот волк был самцом, но при этом добрым. Подобно людям, волки любят своих детей и заботятся о них, охотятся для них и приносят им мясо, пока те не вырастут достаточно для того, чтобы охотиться самостоятельно.

Солнце продолжало свой путь в синеве. В долине и по ее склонам бизоны и антилопы вели себя по-прежнему спокойно. Я больше и больше убеждался в том, что врагов поблизости нет, и что волк уже давно расстался с тем, кто растил и кормил его. Настало время будить отца, и, когда мы встали и пошли в рощу, волк шел за нами по пятам. Отец уже проснулся и сидел рядом с нашими седлами и тюками, куря трубку. Волк подозрительно посмотрел на него и стал ходить вокруг него кругами на приличном расстоянии, и я сказал, как этот зверь пришел к нам. Отец сказал, что, очевидно, этого волка вырастил мальчик – поэтому он не проявляет дружбы к нему или к маме. Он был рад, что я получил такое животное, которое очень могло мне пригодиться.

У нас еще оставалось много лосиного мяса от моей добычи; часть его мы поджарили, и большой кусок я дал волку, который с жадностью съел его и стал вилять хвостом, прося еще. Отец и мама стали протягивать ему кусочки из своих порций, но из их рук он ничего не брал.

Когда солнце садилось, мы оседлали и навьючили своих лошадей и двинулись вверх по реке, пока не оказались напротив острова Голова Бобра. Это название он получил за то, что его очертания были схожи с этим животным. Там, на берегу реки, мы разгрузили лошадей и сложили всю поклажу на большой плот, который соорудили из сухих стволов хлопковых деревьев. Потом мы с отцом разделись, оставшись в одних набедренных повязках, сели на своих лошадей и погнали табун в реку, и только убедившись, что все лошади переправились на другой берег, слезли со своих и вплавь отправились назад. Там мы усадили маму на плот с грузом, столкнули его в реку и, ухватившись за него, работая руками и ногами, направили его к противоположному берегу. Течение было быстрым, плот тяжелым и глубоко сидел в воде. Как мы не старались, двигался он медленно и, достигнув наконец песчаной отмели на другом берегу и осмотревшись, мы поняли, что оказались чуть выше устья реки Толсторога. Когда мы столкнули плот в воду, волк плыл рядом со мной, а теперь, усталый, вышел на берег и держался рядом со мной. Когда мы вытащили плот и стали его разгружать, он бегал вокруг меня и, подпрыгивая, пытался лизнуть мое лицо, а потом шел рядом со мной, когда я вместе с отцом шел вверх по долине за нашими лошадьми. Когда мы привели их и снова оседлали и навьючили, было уже заполночь.

Мы прошли через большую рощу хлопковых деревьев и поднялись из долины реки Толсторога, почти сразу спугнув большое стадо бизонов, которые помчались с громким топотом копыт и стуком рогов. Волк побежал за ними, не обращая внимания на мои призывы вернуться. Мама сказала, что он убежал от меня и больше не вернется, но когда я немного спустя оглянулся, он был у ног моей лошади. Мы шли остаток ночи, пугая по пути стада бизонов, и волк недолго гнался за ними. Я боялся, что никогда не приучу его не преследовать животных, пока я не дам такой команды.

Когда настал рассвет, отец привел нас в большую рощу, там, у самого берега реки, мы разгрузили лошадей. Многочисленность бизонов, сказал он, говорит о том, что лагерей Ворон поблизости нет, так что он собирается весь день спать и, быть может, получить видение о том, что ждет нас впереди. Мы с мамой должны были поочередно дежурить и следить, чтобы лошади не выходили из рощи, и не будить его, если только мы не увидим приближения военного отряда или охотников Ворон.