Олеся Дубиковская - Киморди

Ловить их не стали, потому что ни одна не была беременна.

– Попались! – потёр руки Михаил.

– Вот чёрт! Один убегает… Миха, не зевай!.. – спохватился второй охотник, увидев Пипо. Елов перемахнул через кусты и быстро удалялся на сильных нифтиных, (ногах).

– А это не еловиха?..

– Нет, самец!..

Михаил метко выстрелил в Пипо. Издалека было видно, что подпрыгнул елов нормально, а приземлился уже на грудь и живот… Больше Пипо не поднимался… Прятавшаяся в кустах Майтиния вскрикнула, Кифик закричал и заплакал.

Дмитрий нахмурился и раздражённо сплюнул.

– Проверь, наверно, ты его убил… Я же учил – стреляй по лапам! Они очень нежные твари…

Михаил уныло поплёлся к тому месту, где упал Пипо. Елов лежал неподвижно, лицом вниз, из-под него в траву уже набежала лужица крови… Толкнув ногой неподвижное, но ещё мягкое и тёплое тело, охотник пошёл обратно.

– Пришил?..

– Дохлый.

Охотник выругался.

– Красава!.. Хонсва дохлятину не принимает, их главный девиз – «только свежее мясо!»

– Да ладно, ещё отловим. Их тут полно.

– Не так всё просто, как кажется! – неожиданно вспылил Дмитрий, – Еловы – это тебе не глупые олени, на которых ты охотился раньше! Они – хитрая живность. Теперь надолго притихнут, сгруппируются, осядут. Ближайшие пол года в лес можно не соваться!

– Работайте! – осёк их Влад Петрович, которому уже порядком наскучило в лесу и хотелось домой, подальше от комаров и жары, – Пока что большая часть дикарей находится в неведенье о нашем пребывании в их краях. Грузите этих в машину!

Поместив пленённых в крытую грузовую машину, охотники снова засели в засаде. Но больше за сегодняшний вечер им не посчастливилось, и, когда солнце село, машина тронулись, не обращая внимания на яростные и отчаянные протесты живого груза в её чреве. Через единственное окошко Киморди увидел, как Майтиния склонилась и безутешно рыдает над Пипо.

– Я люблю тебя, Пипо, – прошептала она сквозь слёзы, – Я ХОЧУ быть твоей невестой!

Но он её уже не слышал.

Неожиданное решение

Вкузове крытой грузовой машины находилось десять или пятнадцать пленённых еловов, машина быстро двигалась по гладкой асфальтированной дороге.

«Это же «тропа», за которой я наблюдал! – осознал Киморди с замиранием сердца, – Много лет я глядел на неё, и вот – теперь мчусь по ней в металлической люльке, похищенный и беспомощный. Что нас ждёт?.. Они убили Пипо… Пипо погиб! Всё-таки люди – чудовища. Но, может, не все?.. На страницах журнала я видел совсем другое!.. Такие, как я, живут среди них, и выглядят счастливыми, здоровыми и свободными! Как же понять то, что теперь происходит со мной и моими друзьями?..»

Деревья по обочине дороги начали редеть, лес оставался позади. Теперь пленники видели, что дорога намного длиннее, чем казалась их племени.

– Они увозят нас с родины, мы должны что-то делать! – сказал один из еловов.

– Может, сломать эту прозрачную штуку? – предложил Киморди, указывая на окно.

– Чем? Головой?

– Даже если получится, отверстие слишком маленькое, мы не сможем пролезть через него!

Киморди ещё раз внимательно изучил маленькое окошко, имевшееся в их темнице. Через такое сможет протиснуться только еловёнок. А если допустить, что у кого-нибудь всё же получится – как он выпрыгнет из движущейся на большой скорости машины?

– Выпустите нас, я хочу к маме! – заплакал Кифик. Из всех пленников он был самый маленький, но даже он не смог бы пролезть через окошко.

– Не кричи, они не выпустят нас.

– Что они с нами сделают?!

– Тс-с. Попробуем убежать, когда они откроют машину.

– Но тогда мы будем слишком далеко отсюда, люди привезут нас в свой лес, и оттуда мы уже не сможем убежать! Как бы ни были быстры наши нифтиные, у них есть такое, что может догнать любого…

– Да, как Пипо…

– Выпустите! Выпустите меня! Помоги-и-ите!..

А машина всё ехала и ехала. Родной лес уже пропал из виду, солнце «утонуло» в море и стало темно. Впереди маячили огни города Фольма. Дорога шла через Фольм, мимо Анги и напрямую в Хонсву. Эти города находились вблизи поселений диких еловов, тоже на острове. При максимальной скорости от леса до Хонсвы можно было добраться к рассвету, но Дмитрию ещё нужно было довезти директора домой, а жил он в Фольме, в своём богатом особняке. Сейчас Влад Петрович дремал на пару с Михаилом, а Дмитрий внимательно всматривался в дорогу.

Заснули и некоторые из еловов, в их числе были и Киморди с Кификом. Взрослые же не могли уснуть вдали от родных мест. Было уже далеко за полночь, когда они въехали в ночной город Фольм и направились в центр, где жил Влад Петрович. Со всех сторон крытую грузовую машину окружили разноцветные огни: мерцающие вывески кафе, многочисленные окна высочайших домов и разноцветные рекламные вывески. От городского шума Влад Петрович проснулся. Проснулись и Киморди с Кификом.

– Смотри, – сказал Кифик, глядя в окно и указывая на вывеску магазина, переливающуюся огнями, – Сколько диковинных, разноцветных ягод!

– А вон – деревья! – воскликнул Киморди, указывая на фонарь.

– Это не деревья, – догадался Синфис, – Они освещают этим тропы своего леса.

– Не похоже, чтобы это был лес, – сказал Кифик, поражённый городом людей, как и все, – Это что-то другое. Оно не живое!

– Это дома , – сказал Киморди, – Люди живут не в лесах. Они строят себе удобные жилища, где им уютно и безопасно.

– Откуда ты знаешь?

– Я видел рисунки. Много человеческих рисунков. Я нашёл их в нашем лесу, – туманно ответил елов.

В другое время друзья насели б на него с расспросами, но не сейчас.

– Мир, Что-Лежит-За-Лесом… Как же мы далеко от родных мест! – сказал красивый юный елов Кисинис, вспоминая свою голубоглазую, навеки им утерянную подругу Манракуйю. Пленников мучили самые дурные предчувствия. Пипо был убит у них на глазах, а теперь их движущуюся темницу со всех сторон обступил чужой враждебный мир, и бежать не представлялось никакой возможности. Кисинис чувствовал, что ему уже не суждено вернуться к невесте…

Машина сбавила скорость и свернула на гравиевую дорожку: они подъехали к закрытым воротам, за которыми величественно возвышался трёхэтажный особняк директора фирмы по отлову и транспортировке заморских еловов. Водитель посигналил, и кто-то во дворе поспешил нажать кнопку, после чего ворота гордо, медленно распахнулись. Большая машина неуклюже вкатилась во двор. По обеим сторонам дороги стояли зажжённые фонари. Вокруг росли садовые деревья. Дом был великолепен: от него исходила энергия богатства, уюта и благополучия! Из больших окон на первом и втором этажах лился приятный свет. На третьем горело только одно окно, остальные были темны. Внутри играла музыка.