Антон Крестовский - Иден Мортис

Первые месяцы оказались самыми тяжелыми, тогда солдаты гибли буквально пачками ежедневно. Никого из них не готовили сражаться с психами, которые еще и хитро маскируются. Вот бравый солдат выносит на руках из огня маленькую рыдающую девочку, а через секунду она вгрызается ему в глотку заточенными зубами. А вот бабушка-божий одуванчик вонзает другому бойцу спицу прямо в глаз, пока тот проверяет ее документы. Полевой медик, оказавшийся одержимым, потрошит одного пациента за другим, пока патрульный отлучился в туалет. Стоит лишь на секунду расслабиться, а тебе уже топор в голову летит. Так то секунда, а тут целый час эти дебилы стояли и ничего не делали!

Воспоминания прервал вошедший в палатку начальник караула. Тоже уже немолодой мужчина, в теплой кожаной куртке поверх формы, с неухоженной бородой и таким же уставшим взглядом, как и у капитана.

– Разреш…

– Да сядь ты, Вадим Ефимыч. Давай вот без фамильярностей.

Начкар взял второй стул и сел за стол напротив капитана.

– Ну и чё ты на юнцов-то срываешься? Есть претензии – выскажи их мне, лады, Макар?

– Есть претензии, Ефимыч. Охренеть, сколько претензий! Что за херня? Почему я, командующий северного, мать-его-в-душу, гарнизона, узнаю обо всем говне, творящимся за стеной, последним!? – все сильнее закипал капитан Макаров.

– Так, угомонись! Я не докладывал, потому что на хрен не нужно было! Еще б мне теперь о каждой мимо пробежавшей крысе доклад в трех экземплярах строчить. Пришли и ушли. Мы и стрелять не стали.

– Почему же это не стали? – язвительно вопросил Макаров.

– Потому что патроны мы не из волшебного сундучка достаем, их экономить надо. – так же язвительно ответил начкар.

– Ага. Все экономите, ровно до того, пока вас самих в сундучки не положат, только не в волшебные, а так, в обычные деревянные, один на два метра. – продолжал плеваться желчью капитан.

– Вот когда совсем патроны кончатся и все с горячим сердцем, держа палку в одной руке, а другой прикрывая голую жопу, пойдем в атаку на нечисть во славу великой Отчизны, вот тогда твои сундучки деревянные вовсе не пригодятся, некому будет нас в них укладывать! – чуть ли не прокричал Ефимыч.

Этот весьма мрачный аргумент охладил пыл капитана. Он опустил голову на стол и с шумом выдохнул. Если бы не тридцать тысяч человек за спиной, которых он поклялся защищать, он давно бы пустил себе пулю в лоб от такой жизни.

– Закурить есть? – поинтересовался начкар, который тоже успокоился, позволив себе немного выпустить пар.

– Курение вредит вашему здоровью, уважаемый Вадим Фимыч.

– Ой, да иди ты! Столько херни вокруг, которая только и ждет, чтоб мне навредить, пусть хотя б одна это делает потому, что я так хочу.

Капитан сунул руку во внутренний карман куртки и, не глядя, протянул куда-то вперед мятую пачку сигарет.

– Тебе никакой сундучок не нужен, одержимые к твоей прокуренной тушке и так не подойдут.

– Да? Так они там все зожники, Макар?

– Ага! Бегают быстро, прыгают высоко, питаются мясом и чистой ненавистью. Я тебе говорю, побрезгуют они тебя жрать.

– Вот как? Ну я тогда пачечку возвращать не буду, а то мало ли… – с этими словами начкар сунул себе в карман куртки ту самую мятую пачку.

Они оба засмеялись. Прокуренным усталым смехом. Никто из них уже не помнит, когда они смеялись по-настоящему, искренне и от души.

Но эту минутку небольшой психологической разрядки нарушили звуки выстрелов.

Начкар Ефимыч через секунду подорвался со своего места и в спешке покинул палатку. Макарову нет никакого смысла идти вместе с ним, хоть и было в какой-то степени любопытно. Стрельба через час после обнаружения группы психов навевала тревожные мысли. Возможно это была спланированная операция, а та группа была просто разведкой или отвлекающим маневром. Один сценарий хуже другого. За столько лет он должен был уже привыкнуть и не накручивать себя, или капитан думал, что должен.

И пока Макарову оставалось лишь строить догадки, начкар настолько быстро, насколько мог с ушибленной ногой, поднимался вверх по лестнице на десятиметровую бетонную стену. Больше выстрелов не последовало, но по долгу службы он обязан проверить все и убедиться, что опасность миновала. И не успел он убрать ногу с последней ступеньки, как перед ним уже, будто из воздуха, возник тот самый рядовой, которого капитан посылал за ним.

– Товарищ лейтенант, застрелили одного психа. – выпалил он.

– Только одного?

– Так точно. Он совсем один был, просто медленно шел в нашу сторону.

– И?

– И все. Подошел слишком близко, ну мы его и убрали.

– А если это был чистый?

– Никак нет… да вон сами посмотрите. – и рядовой подошел к краю стены, указывая куда-то вниз.

И стоило начкару посмотреть на труп, ему сразу стало совершенно понятно, что имел в виду боец. На асфальте лежал совершенно голый мужчина лицом вниз, с горящим факелом неподалеку. И шел он не иначе, как прибитым к деревянному кресту. Руки насквозь пробиты огромными железными кольями, а все основание привязано… или даже пришито к телу колючей проволокой. На верхушке креста виднелось углубление, в котором и держался факел.

– Издеваются. – сухо сказал рядовой.

Так и есть. Смеются и оскорбляют религию. Пытаются сломить верующих. Однако Вадиму Ефимычу не казалось, что этим сегодня все и закончится.

– Проверьте оружие и приготовьтесь! – недолго думая отдал приказ лейтенант.

– Но… – попытался возразить рядовой.

– Я же сказал! – тут же рявкнул начкар.

И как оказалось – не зря. Он был совершенно уверен, что не зря.

Из здания, как раз-таки в трех кварталах отсюда, чтоб его, вышла группа одержимых, освещаемая факелами. Злобные и наверняка вооруженные.

– Пулеметчик, огонь! Не дай им подойти!

Приказ отдан, и буквально через пару секунд ночную тишину нарушил уже не один, а целая серия выстрелов. Только вот одержимых это нисколько не напугало и с неспешного шага они сразу же перешли на бег. Когда-то только самые выдающиеся спортсмены были способны развить такую скорость, а сейчас любой псих с тесаком наперевес мчит так быстро, как Усейн Болт в лучшие годы. А может, даже и быстрее. Пулеметчик и не думал прекращать, а стал вести огонь одной сплошной очередью, стараясь выкосить как можно больше психов до того, как они все-таки достигнут стены. И это дало результат: трое бегущих в первых рядах покатились кубарем, после того как крупнокалиберные пули разорвали им ноги. Хотя двигаться вперед они все равно продолжат, но вот забраться на стену им уже точно не суждено. А вот остальных такой «теплый» прием лишь раззадорил. С безумными криками и хохотом они все ближе и ближе подбирались к подножию.

– Все стреляйте! Огонь по ним!

Читать дальше