Эль Стравински - Имеющая право молчать

Иллюстратор Валерия Андреевна Кучер

© Эль Стравински, 2022

© Валерия Андреевна Кучер, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0053-5108-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Небо пылало. Взрывалось переливчатыми красками пламени. Казалось, коснешься – и развеешься пеплом. Порывчатый ветер играл моим плащом, унося алый бархат за границу неба. Резко выдохнув, я с упоением до отказа заполнила легкие свежим предрассветным воздухом. Первый вдох свободы и нового дня. Скоро начнется бой. Многое стоит на кону. Много жизней, много судеб. Бог мне судья, я не хотела взваливать на себя такую ответственность. Бежала от этого как могла. Но видимо от судьбы не убежишь.

За моей спиной тысячи шатров, с еще пока мирно спящими воинами. Впереди – неизвестность и смерть. Но лучше умереть, чем жить в мире, где апейрон дороже жизни, а ложные боги и идеалы превыше долга и чести.

Развернувшись, я последний раз взглянула на сердце пустыни и решительно направилась разбивать свое.

– Каира, дитё, экономь апейрон, – бесцветно бросил мастер Браг, не отрываясь от своих колбочек с разноцветными жидкостями.

– Надзиратель Свортон выделил на этот месяц всего лишь половину от нужного количества. Боюсь, в этот период лучше не помирать, да простят меня Изначальные, – рыхлый старикан поднял выцветшие очи к небу и что-то едва слышно забормотал, видимо молитву.

Рука так и застыла надо лбом усопшего, прервав стремительное намерение ярче проявить погребальные начертания. Этого мужчину я не знала. Возможно, видела мельком несколько раз в городе. Как ни странно, он умер от старости, что было редкостью в наших краях. Заснул и не проснулся. Самая милосердная смерть, о которой мечтают многие. Об этом я не раз слышала от тяжело раненых или больных, за которыми мне довилось ухаживать в их последние дни и часы. Копи никого не щадили. Порой я просто забивалась в угол, чтобы не сойти с ума от людских трагедий, от вездесущего запаха смерти и гниющей плоти. Но слезы не спасали, лишь на пару минут давали призрачное чувство успокоения. Поэтому я больше не плакала. Никогда. Ни разу. Не обронила ни единой слезинки. Мастер Браг говорил, что это пустая трата воды в пустыне. Может так оно и было. А кто-то скажет, что это черствость, бесчеловечность. Ну и пусть, у каждого своя правда. Я не могла спасти всех, но облегчить их уход, считала своей обязанностью. Наверное, я и вправду – эгоистка, скорее делала это для себя, для успокоения своих внутренних демонов. Но как можно спокойно уснуть, зная, что ты не сделал все возможное? Пусть даже посмертно.

Копи действительно практически полностью отдали свой запас апейрона, выжженных земель становилось все больше, а найденных крох первоэлемента все меньше. Да еще пустынные пираты два раза за последний месяц разоряли наши караваны идущее с ценным грузом в столицу. Вот Свортон и вымещал свою злость на работниках: то еды недодадут, то часов работы больше устроят, теперь вот и до покойников добрались.

Печально вздохнув, я еще раз скептически осмотрела результат своего труда (хоть апейрона было и мало, но начертания удались на славу). Надеюсь, переход этого бедолаги в призрачные земли будет легким.

Служителя Дахмы в нашем провинциальном городке не было. Только один лекарь – мастер Браг, который и возложил на себя непосильную ношу спасения не только тел, но и душ. Так получилось волею случая, что разделить эту ношу с ним пришлось именно мне.

За год работы с мастером, я уже перестала бурно реагировать на холодные, бездыханные тела. Но признаюсь честно, в первый раз помогая Брагу провести погребальный ритуал, едва ли не потеряла сознание. Липкий сковывающий холод при виде безжизненных глаз так и остался до сир пор где-то глубоко во мне, неотъемлемой частью: темной, мрачной и предательски тихой. Наверное, тогда я была еще совсем зеленой, впечатлительной и ранимой. А может сама история взяла за живое?

Мелкого Флица я знала почти с рождения. Мальчуган рос по соседству тем еще сорванцом. Но будучи единственным мужчиной в доме, (отца убили паладины, заподозрив в краже апейрона, что случалось довольно часто в наших краях) с малых лет во всем помогал матери. Чистил стойла галанов в имении магистрата, мог подсобить бакалейщику. И даже раз пытался вырастить пшеницу возле дома. Наивное дитя! Все, что могло прорости на этой убогой земле, так это только дикая ямша. И то не каждый год. Когда мальцу исполнилось двенадцать, его взяли работать на копи (на целых два года раньше возраста повинности! Вот же счастье). В памяти всплыло его светящееся от счастья лицо, – теперь он сможет порадовать мать настоящими сочно-медовыми парвами, а со временем даже накопит нужную сумму на откуп от повинности Триумвирату. Хотя бы ей. Так уж случилось, что все мы родились не в том месте и не в то время. Да, работа на апейроновых шахтах давала возможность хотя бы не умереть с голоду посреди пустыни, но и покинуть копи просто так никто не имел права. Если ты – Ори (дитя земель Зеркальной Пустыни), то твой удел – тяжкий труд на шахте до скончания жизни, либо оставался крошечный шанс каким-то чудом накопить заветное количество апейрона и выкупить себе свободу. Да, среди нас были так же и не коренные жители Зеркальной пустыни, но они были свободны, и Лавара для них была сродни ссылки за не угодность Триумвирату и правящим трибам. По сути, разница не столь велика. Все были винтиками одной системы.

Через неделю на копях случился обвал, было много раненых… Мастер Браг не покидал лазарет сутками, пытаясь спасти как можно больше людей. Помогать ему вызвалось несколько матрон из города, в том числе и я. Не могла сидеть без дела. Лишние руки здесь могли спасти чью-то жизнь. Чего-то отца, сына, мужа… Флица нашли лишь через пару дней…. В моих воспоминаниях навсегда осталось измотанное, посеревшее лицо мастера Брага, бесконечный поток слез Луизы – матери мальчугана, ее надрывный крик, когда коршуны кинулись в Дахму терзать тщедушное, неокрепшее тельце… Она практически до ночи босиком стояла на раскаленном песке, неотрывно смотря на уходящую в небо вершину погребальной башни. Если бы я знала тогда, что когда-то буду на ее месте…