Вадим Кучеренко - Химера

И когда люди решили воздвигнуть на этом острове маяк, эльфы восприняли это как надругательство над честью Великой Эльфийки. И не избежать бы войны с людьми, если бы по настоянию эльфа Фергюса Совет ХIII не выкупил остров Эйлин Мор у правительства Великобритании. Однако правительство объединенного королевства не могло иметь дела с частным лицом, продавая часть своей территории. Оправданием для сделки могли быть только государственные интересы, а, следовательно, диалог должны были вести государства. Так появилась Эльфландия, а с ней – должность премьер-министра, которую занял Лахлан. Поскольку внешне он мало походил на эльфа, то играть роль человека во взаимоотношениях с людьми было ему не трудно. Намного труднее было смириться с тем, что ему приходилось делить свою красавицу-жену с эльбстом Роналдом, а затем с кобольдом Джерриком. Но Лахлан преодолел и это. Попытка покончить жизнь самоубийством, предпринятая однажды от отчаяния, ему не удалась, и он смирился.

Лахлан много лет покорно сносил измены жены. Но, став членом Совета ХIII, дал Алве недвусмысленно понять, что ситуация изменилась. И она поклялась, что будет ему верной женой. Связь с Джерриком в расчет не бралась, оправдываемая деловой необходимостью и страхом Лахлана перед всемогущим фаворитом эльбста Роналда. Однако со временем Алва начала скрывать и ее от мужа, пытаясь внушить уверенность, что верна ему. И Лахлан делал вид, что верит ей. Так было спокойнее для всех.

Однако то, что он застал жену выходящей из ворот резиденции главы Совета ХIII, в то время как она должна была быть в Москве, многое меняло в их отношениях, которые, казалось, уже упрочились. По странному психологическому выверту, Лахлан прощал измены жены, когда она не скрывала их от него. Но тайные измены он не способен был бы простить. Почему так, он и сам не смог бы объяснить.

Все это Алва прочла во взгляде мужа, в котором кроме презрения начала зарождаться ненависть по мере того, как она медлила с ответом.

Когда Лахлан задумывался о чем-нибудь, то крошечный нос его начинал шевелиться, и могло показаться, что он принюхивается, как мышь, почуявшая ароматный запах сыра. Сейчас его нос походил на флюгер в ветреный день. Лахлан и недоумевал, и гадал, почему Алва предпочла путешествие в Москву свиданию с любовником. Несмотря на всю ее похотливость, это было на нее не похоже. Между старым любовником и новыми впечатлениями, включая возможные любовные приключения, она, не задумываясь, выбрала бы второе. Лахлан мог бы еще пять минут назад поставить в заклад свою голову, что по другому и быть не могло.

– Алва, что ты здесь делаешь? – строго спросил Лахлан, поняв, что не дождется объяснений, если не потребует их. – Ведь ты должна быть в Москве.

Алва нашлась быстро.

– Как ты думаешь, кого ты видишь перед собой? – спросила она, приняв важный вид.

Взгляд Лахлана не сулил ей ничего доброго, вздумай он сказать то, что думает. Поэтому Алва не дала ему времени, и сама же ответила на собственный вопрос.

– Перед тобой специальный агент Совета тринадцати Алва, – эльфийка лихо отдала честь, приложив ладонь ко лбу. – Выполняю ответственное поручение. Такое важное и тайное, что не могу сообщить о нем даже собственному мужу.

Она надула губки и голоском обиженного ребенка спросила:

– Муж, ты удовлетворен ответом? Или продолжишь подозревать меня Сатанатос знает в чем?

Лахлан не знал, верить ему или нет. Он сомневался. Но все-таки решил поверить. Так было безопаснее, чем устраивать проверку и идти за ответом к эльбсту Роналду или, того хуже, кобольду Джеррику.

– Спецагент так спецагент, – ответил он. – Это многое объясняет. Но ты могла мне хотя бы намекнуть. И, кроме того, помнится, я лично провожал тебя в аэропорт. Ты не улетела в Москву?

– И улетела, и прилетела обратно, – заявила Алва. И нагло соврала: – Всего часа два тому назад. В Москве я…

Она поперхнулась, едва не проговорившись. Ей очень хотелось сказать мужу, что в Москве она видела его незаконнорожденного сына, и что тому уже недолго осталось жить. Но это было бы ошибкой. Может быть, даже роковой для нее самой, Алвы. Поэтому она промолчала, мысленно пожелав мужу как можно скорее сдохнуть, причем в страшных мучениях.

Алве очень хотелось быть независимой и богатой вдовой. Но высказать свое заветное тайное желание пока еще живому мужу она поостереглась. И только спросила:

– А что тебя привело сюда? Надеюсь, не та же самая причина, что и меня?

По сути, вопрос был скрытым оскорблением Лахлана. Было в их супружеской жизни время, когда Алва открыто называла мужа потаскушкой в штанах. Это случилось, когда она только узнала от Джеррика о том, что ее муж обрюхатил Катриону. Но, к счастью для себя, Лахлан этого не понял, как, впрочем, ничего не понимал и прежде. Катриона никогда не была его любовницей. Фергюс все это выдумал, когда предпринимал отчаянные попытки спасти свою дочь от казни, вызволить ее из подземной темницы, расположенной под зданием, в котором располагалась резиденция эльбста Роналда.

Но это не знали ни Лахлан, ни Алва. Джеррик догадывался, но, как обычно, держал свои догадки при себе. Ignorantia nоn est argumentum, незнание не доказательство, говорил он себе и следовал этому правилу.

– Эльбст Роналд созвал внеочередное заседание Совета тринадцати, – ответил Лахлан. – Предполагается, что мы будем обсуждать важный вопрос. Настолько важный, что никто даже не знает, какой. Кроме самого Роналда. И, разумеется, Джеррика. Как он, кстати, поживает, наш славный душка-кобольд?

Под проницательным взглядом мужа Алва не дрогнула. Только подумала о том, что Джеррик не лгал ей, говоря, что очень занят, потому что готовится к важному мероприятию. Разумеется, эти мысли она также скрыла от своего мужа.

– Откуда мне знать? – пожала она плечами. – Я давно уже не видела этого урода.

Ответ удовлетворил ее мужа. Поэтому они расстались добрыми друзьями. Лахлан поспешил на заседание Совета ХIII, а Алва – в погоню за его незаконнорожденным сыном.

Конференц-зал, в котором проходили заседания Совета ХIII, Верховного коллегиального органа мира духов, находился на десятом этаже ниже уровня земли. Окон в нем не было. Рассеянный искусственный свет, отражаясь от большого овального стола из черного гранита, отбрасывал темные блики на лица духов. Здесь собрались туди Вейж, леший Афанасий, очокочи Бесарион, ундина Адалинда, юда Бильяна, гном Вигман, рарог Мичура, гамадриада Дапн, пэн-хоу Янлин, тэнгу Тэтсуя и эльф Лахлан, самые уважаемые и могущественные представители своих народов. Все они терпеливо дожидались, пока к ним присоединятся эльбст Роналд и кобольд Джеррик, который несколько последних лет, они все это знали, принимал решения за одряхлевшего эльбста.