Алекс Крисвэлл - Приключения Принца Ар-ту

Законы разума и жизни доказывают обратное. Сильные часто погибают ради спасения своих слабых жён, детей и даже чужих людей. Какое дело мёртвым до живых!? Но мораль, предпочитает свою гибель, ради спасения жизни других. Все живые называют это подвигом. Но это же противоречие эволюции!??

Существует и такой принцип: даже самый сильный, но если он один, то он уже слабый и умрёт. А если люди вместе, плечом к плечу, заботятся друг о друге, то они выживут и создадут цивилизацию.

Принц стал понимать, что действительность законов жизни уже уничтожает мёртвые законы эволюции. Вернее, эволюции просто нет, а значит, есть разум, дух и ответственность. Принц не хотел признавать и соглашаться с этим, но он уже понял, что реальность не зависит от его желания. Ему было не по себе от сравнений жестоких законов эволюции и жизни. От страха он поёжился, а голос внутри настоятельно вещал:

– В мёртвой природе нет понятия добра и зла. Ей не нужна нравственность и совесть. Это раз. Понятия «добро», «зло»,

«мораль», «совесть» не являются необходимыми для выживания. Наоборот, они препятствуют выживанию. Это два. Третье: совесть очень сложное и разумное явление. Чтобы

судить, совесть имеет свои, независимые от меня законы. Откуда во мне эти законы совести? Откуда у совести эталон сравнений, что и как должно быть? Почему это как две личности в каждом человеке? Или это со стороны в нас говорят? Такая совесть не могла возникнуть сама и случайно.

Откуда совесть в человеке? Её могли вложить только извне, снаружи и даже насильно. Точно так, как мы пишем слова и буквы, кто-то взял и записал в нас, в нашем сознании и генах – совесть. Записал так, что она не исчезает и не стирается в тысячелетиях. Только иногда спит до времени. Только разум, который больше и сильнее, чем наш, мог сделать такое. Зачем??? Чтобы каждому напомнить о себе???

Принц устал и сопротивлялся мучительным мыслям, но внутренний голос не останавливался:

Я совесть. Я есть, и я живая. Я имею разум, способный различать зло и добро и любые мотивы твоих дел и поступков. Я, совесть, я свидетель и представитель высшего разума и жизни. Я, требую ответственности. Я заявляю, что каждый ответит за своё зло, обман и поступки. Я есть в тебе, чтобы ты каждый день и час убеждался, что жизнь создана разумом и жить надо по законам осознанности и морали.

От таких рассуждений по его спине пробежали мурашки, а в груди появился холодок страха. Он замер. Он не хотел и боялся рассуждать дальше. В изнеможении он вытер со лба холодный пот и прислонился к решётке. Он чувствовал, как в висках бьётся кровь, а в сознании, в такт с его сердцем, пугая смыслом и правдой, бились мысли: «Совесть есть! Другой разум есть. Другой мир и ответственность тоже есть. Совесть и ответственность есть, есть, есть…»

Принц забился и закричал, пытаясь заглушить голос внутри себя, и, как и многие, заметался по клетке.

Да, здесь, на Стыке Миров, шла война. У войны не женское лицо, у неё нет жалости. Здесь совесть объявляла свои жестокие решения: от прощения до смертного приговора. Совесть – это первая линия фронта, линия огня и обороны

на стыке двух разных сил и миров. Здесь идёт война: и этот бой в тебе, за тебя и за твоё будущее.

В это время поэт стал читать своё крамольное стихотворение, за которое его и посадили в клетку на Стыке Миров.

Поэт замолчал, а кто-то со стороны вдруг произнёс:

Я принцем был усыновлённым,

Когда-то другом был твоим,

Теперь потомок обезьяны —

И без морали и мерил.

Принц видел, как охранники закрывали уши, и понял, что они боятся гораздо больше, чем те, кого приходилось охранять. Сумерки сменились темнотой ночи, которая как бы разделила всех. Негромкие разговоры сменились мыслями вслух.

– Вот ведь что, получается, – доносилось со стороны певца, – ну ладно, спел то, что не понравилось. Ну, наказали. Это понятно, логично и нормально. Ну, отобрали у меня всё, что хотели. Ну и всё на этом. Так ведь нет же. Они придумывают всё

новые и новые издевательства. Всё с ненавистью, всё с болью и с издёвкой. Такое ощущение, что они делают зло ради зла и наслаждаются этим. Это как десерт для них. Неужели зло и страдания других может приносить радость? Здесь что-то не так!?

– А что не так? – отозвался поэт. – Всё так. Раз человек делает зло ради зла, значит, в неизвестной форме, физически и как живое, существует и само зло. Отсюда страдания человека и зло ради зла, это его пища и добыча.

– Слишком заумно, – возразил певец. – Ты думаешь, что в неизвестной физической форме существует живое зло, а значит, и темная, и светлая сторона. Если так, следовательно, есть и Всемогущий Творец.

Помолчав немного, певец добавил:

– Хотя это ничему не противоречит… Ну никогда не думал, что приду к этому через происходящее зло ради зла.

Ночью певец забуянил. Он долго что-то шептал, о чем-то рассуждал, что-то себе доказывал и отвергал. Потом его шёпот стал громче.

– Оправдания ищешь? – спрашивал он самого себя.

– Так ты же знаешь, что оправдания нет. Чего искать? Есть только осознание и принятие одного или другого.

В это время кто-то из охраны вылил на него ведро воды.

– Остынь, дорогой. У тебя уже из ушей дым валит. Певец затих, но скоро опять что-то зашептал.

Чувствовалось, что он сильно волновался и пытался выразить словами что-то невыразимое. «Вот, вот, нет, да, так», – шептал он. И вдруг, сразу, без всяких переходов он запел. Сначала его голос дрожал, но быстро окреп, набрал силу и зазвучал необычно громко:

Дмитрий пел и с этими словами он словно рос и набирал силу. Поднявшись и раскачиваясь, он стоял, держась за клетку. Неожиданно налетел мощный порыв ветра и, как удар грома, что-то зарокотало. Эхом задребезжали клетки. Дмитрий продолжал петь и сквозь шум стремительно нарастающей бури отчетливо слышался только его голос: