Олег Колмаков - Домой, в Советский Союз!

– Юра, но ведь ты, кажется, собирался провести вечер дома… – Лена поспешила выйти в прихожую, дабы успеть застать меня в домашних стенах.

– Передумал. Посчитал необходимым встретиться с Фофанон… – соврал я, чуть потупив свой взгляд. – …Собираюсь кое-что с ним обсудить. В лёгкой, неофициальной обстановке договориться с ним будет гораздо проще.

– Быть может, тебе следует попробовать вернуться на прежнюю работу? Давай, я поговорю с твоим бывшим шефом, с Димой. То есть, с Дмитрием Ивановичем.

– Нет-нет. Ни в коем случае… – ответил я в несколько резкой форме.

– Михайлов, а может, ты отбросишь свои амбиции?..

– По-моему, мы ранее обсуждали данную тему… – я уж было собрался вспылить, однако Виленка поспешила опередить мою жёсткую аргументацию.

– Ну, ладно-ладно. Делай, как знаешь. Ты, кстати, машину брать будешь?

– Нет. Мне наверняка придётся выпить. Уж лучше, я вызову такси.

Обращаясь памятью в свои школьные годы, я уверенно могу сказать о том, что наш класс всегда считался исключительно дружным. Об этом нам нередко напоминали наши учителя, отработавшие в школе не одно десятилетие. Уж будьте уверены, им было с чем сравнивать. Данный факт подтвердили и последующие, после школьные события. Впервые мы встретились на десятилетие нашего выпуска. Собрались, как говориться: по первому зову и практически в полном составе. После чего наши встречи приобрели едва ли не регулярный, ежегодный характер. Кроме нашего десятого «Б», восемьдесят четвёртого года выпуска, подобной долголетней традицией не мог похвастаться ни один из выпускных классов, когда-либо окончивших нашу школу.

Сценарий ежегодных встреч был из года в год примерно одним и тем же. Двадцать седьмого июня, в семь часов вечера мои одноклассники собирались во дворе родной школы. Немного поболтав и обменявшись последними новостями, мы отправлялись в близлежащее кафе с летней верандой, либо на берег реки, где собственно и происходила как официальная часть предстоящего мероприятия, с тостами и поздравлениями, так и неформальная, уже неконтролируемая фаза данного торжества.

Так уж сложилось, что я не особо чествовал самое начало тех ежегодных мероприятий. Потому и предпочитал преднамеренно на них опаздывать. А вот вторая часть вечера была для меня более привлекательной. Ведь именно там, как-то сами собой исчезали нынешние должности, звания, былая напыщенность и прочая показуха.

Директор известного в городе риэлтерского агентства, госпожа Прыгунова вдруг превращалась в обычную Лариску, которую мы знали на протяжении десяти школьных лет. А чемпион Европы по классической борьбе, Константин Усталов становился прежним Костяном, с которым мы вместе сбегали с уроков, дабы отправиться на речку или поиграть в футбол.

Быть может, именно эта самая изюминка, когда никто не пытался залезть тебе в душу, когда бывшие школьные друзья запросто возвращались своими воспоминаниями в детство, превращаясь из взрослых, солидных людей в обычных парней и девчат, тех самых одноклассников, которых мы прежде хорошо знали… Именно это и являлось тем неповторимым и привлекательным, что и позволяло нашей ежегодной традиции, по пришествие стольких лет, не потерять своего изначального вкуса, не кануть в небытие.

Ежегодные встречи обычно заканчивались ближе к полуночи. Однако мы могли под задержаться и до следующего утра, наслаждаясь прибрежной тишиной или, напротив, хором распевая шлягеры восьмидесятых под гитарный аккомпанемент Михаила Лохновского.

Увы, Мишка так и не стал известным музыкантом, исполнителем собственных песен, хоть и были те песни просто обалденными. По молодости своих лет Михаил безуспешно пытался пробиться на большую эстраду, потому и не получил широкой известности. Лохновский вернулся в родной город, и долгое время работал на заводе, в литейном цехе. Ну, а сейчас, после полного закрытия данного предприятия, трудится в какой-то мелкой фирме, едва ли не курьером…

На самом подходе к школе, я расслышал знакомые голоса, доносившиеся со школьного двора. Правда, из-за высокого кустарника я так и не мог разглядеть кого-либо из своих бывших одноклассников. А чуть позже, в душном июньском воздухе мой нос уловил разномастный запах престижного парфюма. Исходил он примерно из той самой области, где и должны были собраться люди, с которыми я провёл бок о бок не менее десяти лет своей жизни (то есть, пятую её часть).

– Юрок, ты ли это?.. Какими судьбами?.. – первым меня заметил тот самый Фофан (Игорь Феофалов), по поводу которого, давеча я обмолвился в разговоре с Виленой. Игорь был единственным, кто не доучился вместе со всеми до десятого класса. После восьмого, он поступил в авиационный техникум. Потом срочная, трёхлетняя служба на тихоокеанском флоте. При этом связи с пацанами нашего класса он вовсе не терял.

В эпоху горбачёвской Перестройки, когда кое-кто из наших одноклассников бросив институт, отправился на поиски быстрых и лёгких денег, дембель Фофан, в некотором роде сумел собрать тех «искателей приключений» в одну группу.

По началу, ребята трудились на самых неквалифицированных профессиях, брались за любую работу. К примеру, мыли вагоны в трамвайном депо; подрабатывали униформистами в цирке. Однако решающим в выборе окончательного промысла для той дружной компании оказалось соседство с крупным продуктово-вещевым рынком. Когда наша страна только-только познакомилось с заморским словом «рэкет», мои школьные друзья, под предводительством всё того же Игоря Феофалова уже вовсю «шерстили» колхозником и кооператоров, торговавших на том самом рынке. Именно так, через беспредел, через откровенный криминал, кое-кто из моих одноклассников и обзавёлся первоначальным капиталом. Лет через пять, когда правоохранительные органы объявили войну организованным преступным группировкам, бригада Фофана по-тихому разбежалась, легализовавшись в иных, вполне официальных сферах. Так Андрей Зайцев открыл фабрику по производству пластиковых окон; Женька Малюта обзавёлся собственным рестораном. Один лишь Саня Каржановский (по-простому, Коржик) угодил за решётку. Да, и то по пьянке (то есть, и по собственной глупости), попавшись на банальной драке, с «отягчающими»… По крайней мере, именно так, нам, простым обывателям, объяснили его заключение под стражу.

Сам же Игорь подался на Север. Поговаривали, будто-то бы он обзавёлся там каким-то серьёзным бизнесом. Правда, о тех «северных делах» вовсе не было никакой конкретики, всё оставалось покрыто туманом и слухами. По одному из которых Фофан имел свою собственную нефтяную вышку, с которой получает немалые дивиденды. Данный факт (то есть, наличие вышки), как будто бы подтверждал ещё один бывший одноклассник Сергей Дормачёв, в середине девяностых отправившийся за длинным рублём в Когалым в качестве автомеханика, а ныне имеющий сеть собственных СТО в Хантах.