Сергей Новичков - Ингерманланд

Встречаясь с ними, он даже старался повнимательней вглядываться в их лица и фигуры, пытаясь высмотреть в них все те тайные пороки, о которых узнавал в банные дни.

Однажды он даже смущенно отказался ехать в лифте с одной милой девушкой, узнав от Василия об одной её нехорошей болезни и тайных пристрастиях. На что, та презрительно оглядела Семёна с ног до головы, гордо вскинула голову и исчезла в кабине.

Таков был Семён Петрович Кузь, такова была его жизнь вплоть до того рокового дня, пока судьба-злодейка не столкнула его с хулиганом алкашом.

Итак, мы оставили нашего бравого лейтенанта, за тем, что он, впрыгнув в маршрутное такси и усевшись на свободное место рядом с водителем, начал преследование. Водитель, уроженец Средней Азии будто почувствовал мысленный посыл Семёна, и погнал свою Газель сквозь поток сигналящих машин вдогонку уходящей цели. С каждой вынужденной остановкой по требованию других пассажиров Семён горестно вздыхал и укоризненно оглядывался на медленно выходящих. Однако напрасно, потому, как пассажиры, почувствовав азарт водителя, выпрыгивали из машины весьма резво, и не успевала за ними захлопываться дверь, как маршрутка снова врезалась в дорожный поток, и снова слышались возмущенные гудки из соседних машин.

Тем не менее, расстояние между маршрутками сокращалось. И когда преследуемая маршрутка очередной раз остановилась, и лейтенант увидел выпрыгивающую из нее знакомую фигуру, он скомандовал остановиться своему вознице и начал преследование по городу уже на своих двоих. Алкоголик, увидев стремительно приближающегося к нему Семёна, свернул с людного проспекта и углубился в запутанную сеть проходных дворов. Семён плохо ориентировался на Петроградской Стороне, где он очутился, но приметив арку, в которую свернул алкаш, смело ринулся под её своды.

Он бежал по проходным дворам, и то слева, то справа в переходах между ними мелькал силуэт преследуемого. Он уже запутался в сложном лабиринте и уже стал подумывать о том, что может пора развернуться и начать искать выход к проспекту. Однако, вбежав в очередной двор Семён вдруг остановился как вкопанный. Это был двор-колодец, из которого не вела ни одна арка или вход, кроме того через который он вбежал.

Посреди двора стояло странное сооружение, как определил Семён похоже на вход в бомбоубежище. Подойдя поближе, Семён прочитал остатки надписи на железной табличке, криво прикрепленной к зарешеченной будке: « Вентиляционная камера метрополитена. Вход воспрещён». Ниже таблички был еще нарисован похожий на пиратский знак черепа с костями, подтверждающий, что вход действительно воспрещён, и выведенное неизвестно кем безадресное неприличное слово, как символ обитаемости двора. Навряд ли это самое слово служило символом конца и неудачи погони лейтенанта, но верно было и то, что преследуемый исчез. Из недр вентиляционной камеры пахло неприятно, время от времени оттуда слышалось гудение, похожее на гудение проезжающего электропоезда. Кто, как, и главное, зачем была установлена вентиляционная камера в глухом дворе было не ясно, однако лейтенанта не сильно это и заботило. Решётка камеры была приоткрыта и пошатывалась, всем своим видом давала понять, что алкоголик укрылся именно там.

Лейтенант нерешительно тронул решётку, спускаться в темноту не хотелось, и он решил что жертве деваться и так некуда.

– Эй! – позвал он в темноту – Выходи, придурок!

Для пущей убедительности лейтенант присовокупил написанное на будке слово. В ответ – тишина. Темнота не отозвалась, и Семён решил покараулить снаружи. Ждать оказалось не долго, через несколько минут решетка осторожно приоткрылась и из темноты проёма высунулась голова алкоголика. Голова покрутилась, обозревая двор и увидев сторожащего лейтенанта, тут же нырнула обратно. Лейтенант рванулся вдогонку.

Семён, рванувшись за своим обидчиком, чуть не улетел в развернувшуюся перед ним темноту, однако успел зацепиться за железную приставную лестницу, стоявшую прямо за зарешеченным входом в вентиляционную камеру. Лестница спасла его от падения, однако не рассчитанная на такие кульбиты разлетелась ржавыми осколками, оставив в руках лейтенанта лишь кусок ступеньки. Семён, отряхиваясь и отбрасывая от себя ступеньку, поднял голову кверху. Метрах в трех над ним тускло светилась решетка входа. Семён тихо выругался и, прислушавшись к темноте, уже медленно пошел на звук сопения и шлепающих по грязи подземелья шагов.

По мере того как он продвигался по тоннелю его ненависть к алкоголику шла на спад.

– Эй! Дефективный! Подожди, не убегай. Ничего тебе не сделаю. – выкрикивал он в темноту.

В ответ на призывы впереди слышалось лишь шуршание и какие-то междометия, выражавшие явное недоверие к обещаниям. Глаза Семена уже привыкли темноте, и он прибавил ходу. Наконец он увидел впереди себя знакомый силуэт и даже обрадовавшись ему, догнав, схватил за рукав. Алкоголик не отдернул руку, а лишь подвернув плечом, указал ею на пролом в стене.

– Туда. – произнес алкоголик.

– Зачем туда? – заглядывая в глубину проема, недоуменно спросил лейтенант.

– Ну, лестницу ты же обвалил.

– Резонно.

– Выбираться надо, а то крысы сожрут.

И только сейчас Семён обратил внимание на копошащихся кругом крупных серых, глядящих на него маленькими злобными глазками грызунов.

– Звать-то тебя как, лишенец? – произнес он уже достаточно миролюбиво.

– Стёпа.

– Ну, вот что Стёпа мы с тобой сейчас сделаем – сказал Семён и, доставая свой мобильный телефон, стал подсвечивать им в разлом.

– Да, кстати, меня зовут Семён Петрович.

Сказавши это Семён, освещая себе путь телефоном, просунулся в темный проём. Алкоголик Степан, не желая оставаться в одиночестве, полез вслед за ним. Постепенно узкий проем расширился, превратившись в широкий тоннель. То и дело по пути им встречались остатки брошенной техники и инструмента. В одном месте даже пришлось перелезать через перегородивший проход странного вида трактор. Впереди периодически был слышен гул проходящих электропоездов. И приближающийся звук колес внушал надежду, что скоро они должны куда-нибудь выйти. Однако Семён со Степаном шли, а тоннель все не кончался. Батарейка телефона уже села, и они продолжали двигаться, спотыкаясь в полной темноте. Вдруг Степан остановился и, взяв лейтенанта за руку, сказал:

– Тихо.

Семён замер – Что?

– Слушай!

– Что? – еще раз в недоумении спросил Семён.

– Звук позади нас.

Семён прислушался, и точно было слышно, как сзади них метрах в ста пробежал, бодро постукивая колесами, электропоезд. Оба рванули назад на звук уходящего поезда в надежде обнаружить пропущенное ими в темноте ответвление в тоннеле. Их надежды оправдались, и, нащупывая каменистую поверхность стены и обдирая в кровь руки о выступы, они действительно обнаружили еще один проход. Проход был завален мусором, разгребая его, они увидели тусклый свет, струящийся из узкой расщелины. Это придало обоим сил, и через четверть часа проём увеличился на столько, что туда можно было протиснуться.