Станислав Лобанов - Мир тысячи зеркал. Книга первая

– Умеешь сделать приятно! – с иронией скулил я. – Надо будет запомнить – не целовать тебя. Боюсь, здоровья может не хватить… Хотя плевать! Повторим?

Не знаю, уместен ли сейчас был подобный юмор, да и кому пришло бы в голову шутить в подобной атмосфере?

– Боюсь, здоровья может не хватить! – повторила она мои слова после небольшой паузы, поддержав таки шутку.

Незнакомка! Точно! Кто она мне ещё может быть? Снова была где-то в центре норы, сокрытая мраком и что-то делала. По звуку можно было предположить, что копает в песке яму… «Мне?» – снова неуместный юмор коснулся сознания.

– Что ты делаешь?

Я осторожно ступал в направлении шума.

– Пора уходить. Нужно спрятать специальный излучатель. Он поможет спутать координаты после следующего прыжка. Выиграет нам время.

– Ааа… Знаешь, должен, наверное, тебе сказать… Ты была просто великолепна. Такой технике и мастерству нет достойной похвалы. – подбирал я правильные слова.

– Просто, это тебе так кажется.

– Нет. Я серьёзно! Ты спасла мне жизнь. Спасибо!

– Ты и сам бы справился.

Готов поспорить, она едва сдерживала смех.

– Прекрати. Оба знаем, что от меня пользы не больше, чем от рюкзака моего. – Вспомнил вдруг, что потерял его где-то, будучи во власти челюстей, и медленно направился на его поиски. Нога встретила ещё мягкое тело зверя. – Что это за твари? От них местные огородились ловушками?

– И от них тоже. Это плачевные последствия экспериментов и манипуляций с геномом человека.

– Геномом! Ты шутишь? Эти аборигены корабли строят на берегу из дерева!

– Эта цивилизация, лишь пожинает плоды адского дерева. Химер наплодили их предшественники, погубив и себя в том числе.

– Ты хочешь сказать, что конец света на этой планете уже был пару сотен лет назад?

– Можно и так это назвать… Только чуть больше, чем пару сотен. Людям свойственно совать нос, куда не стоит. Но есть черта, и здесь её бездумно переступили. В зародыше, все преследовали, конечно, благие цели. Которые сводит на нет алчность и власть. Доводит до войн и безумия… – она осекалась.

– Так это – своего рода солдаты?

– Солдаты, или просто результаты неудачных экспериментов, кому теперь есть до этого дело?

Я на мгновение остановился, погрузившись в размышления и переваривая услышанное.

– Людей… Ну… На земле… Землян тоже это ждёт?

– Зависит от того, какой путь для самоуничтожения они выберут.

– А обязательно выбирать? Ну… Этот путь что, может вести только к гибели? – наконец нашёл я рюкзак и накинул на плечо.

– Не обязательно, но поверь, они выбирают именно его… уже выбрали.

– И нельзя объяснить, показать может или ещё как-нибудь донести.

– Это бесполезно! Ты скоро сам всё поймёшь.

– Как скоро? У тебя есть план какой-то? Так поделись!

– План есть у тебя! Иначе меня бы здесь небыло.

Вот так ответ! Такого я и представить не мог! Язык проглотил. Иначе моё состояние не охарактеризовать.

– Аааа… – всё что выдал приоткрытый рот.

– Ты не грузись, пока, – продолжала она. – Просто делай, как я говорю, и не отставай, а там, как повезёт. Готов? Идём!

– Нет! Не готов! Подожди! – начал было я, но опоздал.

Тьму рассеял свет. Знакомый предмет в руках Кати рассекал вновь невидимую материю, оставляя белой полосой узор. Тонкие молнии сотнями нитей плели паутину по всей норе, электрилизуя воздух. Шерсть на телах химер встала дыбом, как и волосы на моей голове.

– Ближе! – крикнула Катя, покосив на меня взор. – Подойди ближе!

Песок закружился плотным кольцом, вышибая глаза и лишая возможности разглядеть что либо.

– Вперёд! Прыгай! – отошла она в сторону, предоставив снова мне право шагнуть в неизвестность.

Я прикрыл глаза локтем правой руки и, признаюсь, в этот раз, уже более уверенно, я направился вперёд.

– Закат! – окликнул я своего пса. – Ко мне мальчик. Хорошая псина!

Кличка досталась ему не случайно. Ярко коричневый окрас с белыми перистыми полосами, напоминающими рваные облака на фоне красного заката. Простая сельская дворняга удивительно умная и преданная. Она была мне лучшим другом три прекрасных года моей подростковой жизни.

Спасённый из конопляного мешка, он был теперь обязан мне жизнью и, кажется, это понимал. Мешок лежал на берегу маленького болота на окраине села, а барахтающийся пленник лишь скатывал мешок к воде. Видно непутёвый хозяин, по счастливой случайности, не удосужился проверить, докинул ли ношу до воды. По той же случайности рядом оказался и я. С тех пор, священными узами, нас связала дружба.

Пёс подбежал ко мне и начал задорно прыгать, выпрашивая поиграть с ним. Но стоило присесть на колено, как тот разом завалил меня и кинулся облизывать лицо.

– Фу, гадость! – прокричал я сквозь смех и кинул в сторону палку. – Неси! – громко скомандовал, дабы спровадить его прочь и спокойно подняться.

Мы любили просто гулять по осеннему лесу, не ощущая времени и тягот бытовых забот. Осень, как не странно, меньше всего докучала дождями. Как раз наоборот – дарила тёплые солнечные деньки, будто извиняясь за год слякоти и холода.

Так было и в тот злополучный день. Мы направлялись вглубь чащи проверить заячьи петли, поставленные отцом накануне. Честно сказать, меня больше радовали пустые ловушки или обессилевшие пленники. В противном случае, мне приходилось изловчиться и запихнуть отчаянно брыкающегося ушастика в мешок. Я же сам приговор не приводил в исполнение никогда. «Кишка тонка! Мягкотелый! Маменькин сынок! Будь мужиком!» Чего только я не слышал от двенадцатилетних сверстников. Отец, конечно так не сказал бы никогда, но, думаю, был солидарен. А что до меня? Я старался не думать об этом, и надеялся, что место палача будет за отцом вечно.

«Что может быть мужественного в том, чтобы убить беззащитное крохотное животное»? – спросил я у Заката и бросил палку так далеко, как только мог. За густой малинник в глубокий овраг.

Первая петля была пуста, да это и не удивительно. Добыча здесь была уже дважды. А учитывая упавшую в последнее время популяцию, из-за масштабной и бессовестной вырубки леса, петля здесь уже ни к чему. Я внимательно осмотрел безжизненную, зарастающую тропу и уже начал было снимать ловушку, как лес пронзил звонкий лай Заката. За время, проведённое вместе, мы понимали друг друга как лучшие друзья. Так по лаю, я мог определить причину беспокойства моего друга. И этот лай меня насторожил. Что-то не так!

– Закат! Ко мне! – кричал я, что было сил. Однако тот оставался в овраге, продолжая перепалку.

Тогда я ринулся сквозь густой, колючий малинник подстёгиваемый любопытством. «Он встретил какую-то животину, точно!» Воображение одним махом пролистало варианты от полевой мыши до кабана или медведя. Хоть последнего и видели в этих краях уж, без малого, лет пятьдесят назад.