Маргарита Гуминенко - Звено цепи – 3. Точка невозврата

«Начал переговоры не с того конца», – как говорил в таких случаях его брат Олег. Вот и поплатился. Последнее соображение немного примирило Игоря с полученной травмой.

– Мне сказали, что ты можешь говорить.

Сокольский опомнился и посмотрел на Ингу. Он не заметил, в какой момент та вошла в палату…

(1 января, после 1 часа ночи)

Он не понимал, сколько прошло времени. В прошлый раз был день, но успело стемнеть. Зимой дни короткие, но почему-то ему казалось, что он прождал несколько часов. Такого быть не могло…

– Верка! Ты где?

– Рядом с тобой. Совсем ничего не видишь?!

– Почти…

Он разглядел машину у обочины, кое-как доковылял до неё и повалился на заднее сидение.

– Ты что, пьян?! – возмутилась девица.

– В больницу давай… – Он еле дышал. – Ранен я.

– Что?!

– Некогда… рассказывать.

Она нажала на педаль – и ринулась с места, так что его вжало в сидение, но он уже почти ничего не чувствовал. Всё расплывалось и темнело, звучали какие-то голоса в голове, но и они пропадали, словно удалялись в неведомые глубины подсознания…

* * *

В этой больнице на Лазаретном Костику уже приходилось бывать. Можно сказать, он её изучил во всех подробностях. К вечеру Королёв чувствовал себя не то, чтобы хорошо, но сносно, чтобы ему захотелось домой. Как на грех, медперсонал и больные вели себя беспокойно, отмечали Новый год. Дождавшись, когда всё стихнет, Костик сполз с койки и выудил из тумбочки старательно запихнутый туда полушубок. Спустившись по лестнице к чёрному ходу, Королёв огляделся, ничего подозрительного не заметил, и нажал на ручку. Дверь не шелохнулась.

– Оба! – возмутился Королёв. – Закрыли на замок, что ли?

Он пощупал задвижку – та оставалась открытой. Костик вздохнул, поразмыслил некоторое время – и решил, что открывать замки пальцами ему никогда не удавалось. Значит, надо выбираться через приёмный покой. Поднявшись по лестнице, он побрёл в другую часть коридора. Попутно сложил в голове удобоваримое объяснение на тот случай, если его остановят.

Здесь было светлее, и он издали заметил, что путь отрезан. Поперёк прохода стояла каталка, вокруг неё собралось несколько человек. Костик затаился за ближайшим углом, решив переждать. Не будет же народ толпиться там полночи.

– Пулевое ранение, – сказал дежурный врач приёмного покоя – и Костик тут же навострил уши. – Я должен сообщить в полицию.

– Сообщайте, куда хотите, только сделайте что-нибудь! – девица в ужасе оглядывалась, не зная, что ещё сказать, или сделать, чтобы эти сонные люди начали шевелиться. – Я вообще не знаю, как до вас добралась!

Врач похлопал её по руке, и повернулся к медсестре. В этот момент двери открылись, и из ночной темноты просочились трое молодцов в тёмном, одинаково никакие, словно их нарочно подбирали по стёртости внешних признаков. Один тут же подошёл и сунул врачу в нос удостоверение.

– Всё в порядке, доктор. Это наш человек, мы его заберём туда, где ему окажут квалифицированную помощь.

– Вы что?! Он может умереть в любой момент!

Тип с удостоверением равнодушно посмотрел на доктора.

– Успокойтесь, у нас с собой спецтранспорт, – сказал он, и наконец обратил внимание на девушку. – Это вы его привезли?

Верка рассеянно кивнула.

– Вы поедете с нами.

– Это куда ещё?!

– Заберите её, – скомандовал тип, и один из подручных тут же облапил Верку за плечи, подтолкнув к выходу таким уверенным жестом, что она подчинилась.

– Не волнуйтесь, с ними всё будет хорошо, – пообещал главный доктору.

Вместе со вторым помощником, он вывез каталку с раненым, оставив врача и медсестру в недоумении. Костик решил, что «кино закончилось», но дверь снова скрипнула. Тот самый тип, что показывал удостоверение, вернулся, затолкнул тележку в коридор и подошёл, вынимая из-за пазухи свёрнутую вчетверо бумагу.

– Вам надо это подписать, – сказал он, разглаживая документ на стойке. – Это обязательство не разглашать то, чему вы оказались свидетелями. И запомните хорошенько: никто к вам сегодня не приезжал во втором часу ночи, никаких раненых и девушки вы не видели. Это – государственная тайна…

Костик пришёл к выводу, что правильно поступил, ничем не обнаруживая своего присутствия. Он не любил подписывать посторонние бумаги и брать на себя обязательства, которые его не касались. Особенно если не понимал, в чём суть секретности. Дождавшись, когда тип с подписанными бумагами уйдёт, Королёв тихонечко выбрался из тёмного угла и вернулся на лестницу. Он изрядно устал, и ему теперь хотелось одного: вернуться поскорее в палату и залезть под одеяло. Что он и сделал.

* * *

– Мы нашли его! Только кейса при нём не было.

– Так узнайте, куда он его дел!

– Это невозможно. Парень без сознания, и вряд ли очнётся. Он использовал обе дозы.

Человек, которому только что сообщили, что три миллиона евро канули на просторах зимнего Питера, сжал в кулак левую руку, вооружённую тяжёлым золотым перстнем. Это были не просто деньги. Это был залог дружбы и сотрудничества с очень опасными людьми.

– А девчонка? – спросил он, мало надеясь на вразумительный ответ.

– Знала бы – сказала. Но она, похоже, вообще не врубается, что происходит.

Подавив в себе желание разбить телефон об стену, человек облизал губы и спросил снова:

– Что со вторым делом?

– Исполнитель ещё не отзвонился.

– Надо было нанять профессионала!

– Вы сами сказали, что этот справится…

Он не дослушал, отключил мобильник. Потом плеснул себе коньяка, залпом выпил, и растянув губы в улыбке, вернулся к гостям…

(1 января, около двух часов ночи)

Игорь проснулся от чувства опасности: уловил знакомый звук. Вокруг – темень, после двенадцати медсестра опустила штору, опасаясь, что больного будут беспокоить новогодние фейерверки. Он не то, чтобы увидел, но почувствовал, что в двух шагах от него стоит человек. Игорь шевельнул пальцами, ощутив твёрдый предмет под ладонью. «Мобильник!»

В следующий миг он вздёрнул руку. Сверкнула вспышка, человек шарахнулся. Сокольский оттолкнулся локтем в противоположную сторону – скатился с кровати, и потерял сознание от удара об пол…

* * *

Данила Некрасов считался опытным оперативником. Приказы он выполнял честно и старательно. Он не отлучался с места дежурства, чтобы потрепаться с симпатичной медсестричкой, не зевал на вспышки радужных огней за окном в конце коридора. Но один раз всё-таки отошёл от двери палаты. Даже самый честный служака иногда нуждается в том, чтобы опорожнить свой мочевой пузырь. Больница ведомственная, с хорошей охраной. Мышь не проскочит! Бояться нечего… Пока «мышь» не перескочила в серёдку другого слова: «злоумышленник».