Маргарита Гуминенко - Звено цепи – 3. Точка невозврата

– А с этим что? – спросила Инга, кивнув на дверь кабинета.

– Упёрся. Держит оборону, – поделился заместитель Сокольского. – Я вот думаю: оставить его с Юрашей на часок-другой? Этот кого хочешь укатает. Ладно! Сколько сейчас? – Мотя глянул на часы. – Шесть тридцать утра. Прекрасненько! Инга! У тебя время до пятнадцати часов дня, успеешь выспаться. Всё! Брысь отсюда! Ах, да! С новым годом!

Похоже было, что и Берестова, и Ольгин про наступление 2017-го полностью забыли. Даже переглянулись с недоумением, и не нашлись, что ответить.

Отвернувшись, Матвей посмотрел на двери, потёр бороду, кивнул сам себе – и направился в соседний кабинет. Подследственному, по мнению Моти, было полезно ощутить, каково это – оставаться с глазу на глаз с очень злым следователем.

(1 января, после 9 утра)

– И это всё, что вы смогли узнать?

Майор Малышев старался не повышать голос на подчинённых, но его терпение заканчивалось. Убийство, утопленник… Первое января, а у них – заявление о вчерашнем нападении на офис известной фармацевтической фирмы. Интересно, что сообщили о нём почти через сутки. Где они раньше были с этим своим нападением?! Будто специально тянули, чтобы уж наверняка никаких следов не осталось. Хотели сперва отпраздновать, потом выспаться, а уж после, на трезвую голову, писать заявление в полицию?

– Камеры слежения смотрели?

– Иваныч! – Колян даже возмутился. – Да я лично всё проверил и перепроверил! Есть пара картинок, но смазанных. Народ чудеса рассказывает. Мол, ворвался парень, кулаком прошиб стену, оторвал сотруднику руку, отобрал кейс с кучей бабла – и был таков. Они не хотели обращаться в полицию, чтобы хозяин не узнал о пропаже денег, и сами сперва преследовали грабителя.

– Что значит «оторвал»? – насторожился Малышев. – Выражайся конкретнее! С чего теперь захотели? Кто ещё пострадал? Чего ещё «чудесного» они там увидели?

– Да говорят, охранники в этого парня дважды попали, в плечо и в грудь. А он всё равно убежал. И руку он сотруднику не то, что оторвал, но вырвал из плечевого сустава. Типа, взял вот так пальцами…

– На себе не показывай, – осадил его жесты Михаил Иванович. Суеверным он не был, но ему не понравилось, что обычно сдержанный, Николай сегодня слишком сильно размахивает конечностями.

Сиротин брякнул руки на стол.

– Охранники его догнали в подворотне за три квартала, – сообщил он. – Парень ухитрился всех раскидать и уйти. Прям, Люди-икс! Эксперт подтверждает: и в конторе, и в подворотне одна и та же кровь. Я уже дал запрос по всем окрестным больницам и моргам, но пока глухо.

– Можно? – В двери заглянул тот самый эксперт. – Я тут принёс кое-что на вашего утопленника.

– Вот за это Королёву нужно отдельное «спасибо» сказать! – не выдержал Малышев, схватившись за седую голову. – С низким поклоном! Да заходи, Дима! – махнул он эксперту.

Тот с опаской приблизился.

– Уж не знаю, кому говорить спасибо, только утопленник ваш – вовсе не утопленник.

– Это как? – насторожился майор.

– Он умер дней за пять до того, как утонул. Знаете, от чего? – На круглом лице Димы расцвела хитрая улыбка.

– Не томи, – попросил Малышев, зная патологическую страсть пожилого эксперта набивать цену добытой информации.

– Ну, слушайте! – перешёл к делу тот. – Умер он от полного нервного и физического истощения. Могу предположить, что он последние сутки усиленно работал, при этом ничего не пил и не ел. К примеру, разгрузил несколько тонн угля.

– Так может, его последний месяц где-то держали без еды? – предположил Николай из-за своего стола. – Почему сутки?

– Видишь ли, если бы он худел постепенно, – с удовольствием взялся объяснять эксперт, – из-за недоедания, то сперва расходовался бы жир. Потом постепенно опали бы мышцы. А тут мышцы словно усохли, и в них масса микроразрывов, как при запредельной силовой нагрузке… – Дима осадил сам себя, заметив нетерпеливое движение начальника. – Это долго объяснять. Как-нибудь потом. Кстати, у него татуировка на руке интересная… А вот когда он умер – его бросили в воду. Где именно – не скажешь, могло отнести течением, к тому месту, где его Королёв нащупал. Кстати, как он там?

– Жить будет, – охотно ответил Николай. – Плечо ушиб, голову об лёд рассадил, промёрз до судорог, но в целом – лучше, чем могло быть.

– Постой! – перебил Малышев. – Какая татуировка?

– А я не сказал? – Эксперт сделал невинное лицо и извлёк из кармана пакет с фотографиями.

«Похоже, настоящие проблемы только начинаются», – мрачно подумал Михаил Иванович, разглядывая ряды значков. Со своими познаниями в области науки он мог лишь догадаться, что перед ним расписана сложная биохимическая реакция.

* * *

Королёв притащился на службу 1 января, примерно к часу дня.

– Меня домой отпустили, – мрачно сообщил он сослуживцам. – Сотрясения нет, а эта, как её… гипотермия… тьфу! В общем, мне уже лучше.

– Так дома бы и сидел, напивался за всех, – удивился Николай. – Чего тебе, заняться там нечем?

Костик кособоко поёжился одним плечом, и ничего не сказал. Не захотелось признаваться, что ему неуютно одному в тёткиной комнате, а выслушивать причитания матери и сестры на старой квартире сил нет. По счастью, разговор прервал Малышев, позвав всех в свой кабинет.

– Докладывайте, – потребовал он.

– Обошли все больницы в радиусе ближайших нескольких кварталов, – начал Сиротин. – Официально никуда человек с огнестрельными ранениями не поступал. Иваныч! Если этот тип свалился где-нибудь на задворках, мы его рано или поздно найдём. А вот если залёг у каких-то знакомых, или подался за город – это надолго затянется.

– Такой приметный человек должен был где-то засветиться, – не согласился Малышев. – Тем более, что охранники предприятия разыскивали его всю оставшуюся ночь и утро, и в нескольких местах нашли следы крови.

– Ну, значит он испарился, – проворчал Сиротин. – Сутки прошли.

– Был в ту ночь огнестрел, – сказал вдруг Костик. Он задумчиво рассматривал настольную лампу на столе Малышева.

– Понятное дело, что был. – Колян похлопал его по плечу. – Эй! Ты о чём говоришь-то?

Костик словно очнулся, повернувшись к остальным.

– Я сам видел, в той больнице. Часа в два ночи! Ну, в приёмном покое той больницы, где я был.

– Что ты делал в два часа ночи в приёмном покое? – недоверчиво спросил Малышев, ожидая от юного энтузиаста чего угодно.

– Новый год, наверное, праздновал, – подсказал Николай, но шутка осталась без ответа.

– Сбежать хотел, – признался Королёв. – Колян мне полушубок принёс, когда заглядывал, я и подумал: что мне там делать? Я ведь живу неподалёку, пешком можно дойти. Спустился – чёрный ход закрыт. Я пошёл через приёмный покой, а когда подходил – разговор услышал и схоронился, чтобы меня не заметили.