Маргарита Гуминенко - Звено цепи – 3. Точка невозврата

– Ладно! – Малышев встал. – Я не за этим пришёл. Королёв где?

– В соседнем кабинете, записывает показания свидетелей.

– Скажи ему, чтобы сам этим занялся, я потом в помощь кого-нибудь пришлю. А ты бери ноги в руки и езжай по адресу ограбленной фирмы. Там наконец-то хозяин объявился, побеседуй с ним.

– Во нормально! – возмутился Колян, но поймал взгляд майора и смирился. – Ладно, сейчас передам парня Костику и еду.

* * *

Офис «Фарм-Треста» походил на аквариум, который пристроили к передней стене мощного, старого здания, выкрашенного в привычный для Питера жёлтый цвет. Николай уже знал, что оно только снаружи напоминает о прежних временах, а внутри полностью перестроено и прочно соединено с прозрачной «будкой» пристройки. Часть старых домов в центре так и переделывали: убирали этажи, оставляя одни стены, а потом возводили новые внутри старой оправы.

С момента нападения прошли сутки. Коля заметил, что часть стенки слева от застеклённого холла разбита, несколько сегментов остекления выбито и место затянуто полиэтиленом. Всё это они уже осматривали минимум трижды, поэтому Коля не останавливаясь прошёл в лифт и поднялся на третий этаж.

– Здравствуйте, девушка! Капитан Сиротин, – представился он, показав секретарше в приёмной своё удостоверение.

– Проходите! Глеб Денисович ждёт вас, – приветливо отозвалась та.

Кабинет главы фармацевтической компании тоже сохранил следы погрома. Место стены, где ещё недавно был вмонтирован сейф, зияло дырой, которую даже не потрудились замаскировать. Хозяин сейфа, помещения и всей фирмы стоял рядом с этажеркой и поливал из маленькой фарфоровой лейки антуриумы: среди красных листьев-покрывал этого «мужского талисмана» длинными столбиками торчали белесоватые соцветия.

– Проходите, присаживайтесь, – предложил хозяин обыденным тоном, поставил лейку на полочку и повернулся к Николаю.

Глеб Денисович Зайцев, несмотря на свою фамилию, впечатление производил серьёзное, если не сказать – грозное. Высокий рост, широкие плечи, шрам на лбу, приподнимающий одну бровь, стриженные «ёжиком» волосы и лёгкая асимметрия придавали ему сходство с пиратом, который не забыл ещё своих лихих похождениях, но уже научился носить костюм-тройку и общаться с цивилизованным обществом.

– Выпить не предлагаю, всё равно откажетесь, – сказал он, открывая бар.

– Ну почему? – Николай решил не чиниться. – Официально у меня выходной, могу и выпить, если угостите.

Зайцев посмотрел на него с проснувшимся интересом, на что Сиротин и рассчитывал.

– Тогда прошу, капитан! – Хозяин кабинета выставил на стол бутылку дорогого коньяка и две стопки. – Боюсь, скоро у меня не будет возможности угощать полицейских хорошей выпивкой.

– Всё так плохо? – сочувственно поинтересовался Коля, внимательно за ним наблюдая.

– Увы! Наша компания заключила контракт с немецкими инвесторами. – Он аккуратно налил немного коньяка в обе рюмки и сел напротив Сиротина. – Мы получили задаток на открытие совместной программы, и если деньги не найдутся – придётся отдавать их, изъяв из оборота.

– Ну, прошло чуть больше суток… – начал было Сиротин, но Зайцев его перебил.

– Прошло уже более суток, капитан! – Он глотнул коньяка. – Более суток! Чем больше проходит времени, тем меньше надежда.

– Почему вы сразу не обратились в полицию? – Коля предупредил ответную фразу собеседника, подняв руку. – Понимаю, что этот вопрос мои коллеги задавали вашим людям несколько раз. Но мне хотелось бы услышать вашу версию. И ваше мнение.

– Ну хорошо! – Зайцев вздохнул и принялся крутить жилистыми пальцами стопку. Кусок золота, больше похожий на кастет, чем на перстень, отсвечивал полированной поверхностью на его среднем пальце. – Это моя вина. Если бы мне не пришло в голову уехать справлять Новый год на Северный склон – я бы сам проконтролировал то, что происходит. А может быть, вор и не решился бы сюда явиться. Охрана перепугалась, что спросят с них, и бросилась ловить этого типа самостоятельно. Поймите меня правильно, капитан, я не могу их так уж сильно осуждать. Он бежал на их глазах, они должны были попытаться догнать его. Пока бы они дождались полиции – этот парень успел бы замести следы. К тому же, он был ранен, и мои люди рассудили, что далеко ему с такими ранами не уйти.

– И что бы они сделали, если бы его поймали? – невинно поинтересовался Коля.

Зайцев посмотрел ему прямо в глаза и ответил, чётко отделяя слова:

– Забрали бы деньги, а его сдали бы в полицию. Под моим руководством не разбойники работают, а законопослушные граждане с проверенной репутацией.

Коля выдержал его взгляд, допил коньяк и кивнул, решив не подсчитывать количество «бы» в их диалоге.

– Понимаю. Что-нибудь ещё можете добавить? Есть предположение, кто кроме ваших проверенных людей мог знать о большой сумме денег в офисе? И кстати, почему вы не положили их сразу в банк?

– Новогодние праздники, – прямо ответил Зайцев, и перестал сверлить его взглядом. – К тому же, я понадеялся на надёжный сейф, и не рассчитывал, что сюда ворвётся этот Рэмбо. Что до тех, кто знал – я составил примерный список. Секретарша его вам передаст. Хотя я не думаю, что кто-то из этих людей способен так меня подставить. Мы делаем общее дело…

Когда полицейский убрался, Зайцев вызвал к себе начальника охраны.

– Избавьтесь от наших друзей, с них всё равно не будет пользы, – распорядился он. – Плохо будет, если полиция их обнаружит.

– Может, вообще не надо вмешивать в это дело полицию? – с сомнением высказал тот.

– Может. Но уж коли не удалось скрыть происшествие – пусть менты копают. А ты постарайся проследить за ними, и задействуй все свои связи. Понял?

– Понял, – отозвался начальник охраны, и покинул кабинет.

* * *

Верка очнулась от холода. Что-то ударило её по колену, она попыталась поднять руку – но наткнулась на тесную и скользкую преграду. Верка вытаращила глаза, но ничего не увидела. Горло сдавило от ужаса. Она попыталась крикнуть, но голос не слушался. В панике девица принялась толкать и рвать то, что было перед ней – и неожиданно рука провалилась наружу. Она поняла, что кто-то засунул её в мешок, словно она была кучей мусора.

Страх и холод подстегнули Верку, она вцепилась в образовавшуюся дыру, теперь уже осознанно разрывая и растаскивая её в разные сторону. Сверху послышался грохот, словно проснулся какой-то механизм. Верка сорвала с себя обрывки мешка, перевернулась на четвереньки и попыталась ползти, но комья мёрзлой земли вдруг поехали ей навстречу, опрокидывая обратно. Над головой показались страшные металлические зубы и чудовище зарычало так, что у неё заложило уши.

Извернувшись, девица стала отползать назад, наткнулась на крутой склон с торчавшими из слежавшейся глины палками и прутьями. Инстинкт самосохранения – самый сильны из всех инстинктов, заставил Верку цепляться за эти прутья и рваться наверх, задыхаясь от страха и всхлипывая. Она не поняла, как перевалилась через нависающий край, но почувствовала, что лежит на горизонтальной поверхности. Чудовище пыхтело на другом конце ямы, с хрустом и шорохом сдвигая землю и засыпая оставшийся на дне драный мешок. Верка откатилась в сторону, поползла, потом встала на четвереньки, стремясь уйти, убежать от ужаса, который, как ей казалось, настигал её, слепя огнём своих огромных глаз…