Вадим Силантьев - На самом Дальнем Западе

Остановились на ночлег когда почти стемнело – темно-серый предбанник ночи. Развьючили и стреножили мулов. Разожгли костёр. Золотоискатели вели себя дружественно, но Манфред был хмур; отвечал односложно или вовсе отмалчивался. Перед сном он шепнул Павлу: «Держи свою двустволку со взведёнными курками и про ножи не забывай…» Русский хотел было о чём-то спросить старшего напарника, но посмотрев в его, вдруг ставшими холодными, сверкающие глаза, сразу всё понял.

– Спите, ребята. Я – старый бродяга, постерегу лагерь до утра. —произнёс охотник, сжимая в руках свой девяти зарядный Портер (это ружьё, хранившееся как память о погибшем друге, Манфред брал только в торговые экспедиции – многозарядное оружие могло помочь при встрече с бандитами).

– Серьёзно, что ли? —предводитель старателей даже приподнялся на локте.

– Нет, понарошку. —тон пожилого пионера был убедителен..-Ну и ладушки.

4

Павел проснулся, резко сел на ложе, сжал руками гудящую голову. Ему пригрезился какой-то кошмар, правда, в памяти ничего не сохранилось кроме ощущения тревоги. Молодой плотник посмотрел вокруг. Троица золотоискателей дрыхнет, а Манфреда нет. «ЧТО ТАКОЕ?» Вскочил, вскинул двустволку. Тишина. Близкий рассвет. За спиной фыркнул мул. Павел резко обернулся. Старик Манфред уже навьючил грузовых лошадок и седлал последнюю верховую – кобылку русского (её взяли на прокат в платной конюшне Техомы).

– Едим, что ли?

– Не шуми. —бывалый охотник поднял голову от седельной сумки. Когда они скрылись за поворотом тропы, юноша спросил:

– А почему их не разбудили?..

– Пусть спят, ничего с ними не случиться. В окрестностях, кроме дюжины ворон, никого нет.

– А, что это за парни?.-Скользкие ребята. Кстати, они вместе с Андерсонгом недавно перестреляли три десятка (или около того) мирных майда, так что лучше подальше держаться от таких золотодобытчиков. —лицо пожилого пионера было суровым.

– Говорят, они обчистили трупы туземцев?.-В этом не сомневаюсь. Их мулов я прежде видел у майду… -Манфред пришпорил своего клячистого скакуна.

5

Сдали товар торговке Линде. Выпили в салуне по порции виски, за удачно выполненную работу (платил, разумеется, бывалый траппер). Павел торопился заглянуть к Дженни… Расставаясь, старик Манфред выдал русскому два доллара:

– Держи, вояка. Потрать их на себя. Отцу с матерью – поклон. Брату- привет. А сестрёнку поцелуешь от моего имени.

– Спасибо, дядька Манфред!

– На здоровье. —добродушно махнул рукой старый пионер.– Мы ещё с тобой погуляем по горам…

Губы юноши расплылись в счастливой улыбке.

К тридцати годам Флойд Гилмор порядком остепенился – прошло время юношеского максимализма и юношеской горячности. Он долго не женился по настоянию матери, которая всегда твердила: «Сначала получи образование и специальность, а уж потом обзаводись семьёй.» Попойки в барах и салунах для молодого доктора пройденный этап. Теперь док посещал питейные заведения лишь с целью общения с согражданами. Хотя общения хватало и на работе. «Ох уж эти пациенты!».

«Салун Льва» считался в Техоме более престижным заведением. Конечно, супер фешенебельным его не назовёшь. Но тут всегда было чисто, работал хороший повар, на стенах висели картины (в большинстве пейзажи). Имелось и пианино (очень редкий в те времена музыкальный инструмени), на котором ближе к вечеру бренчали тапёры; заработок был не ахти, по этому они частенько менялись. Одним словом – весьма комфортно. Здесь собиралась степенная публика (серьёзные горожане и фермеры), меньше случалось скандалов.

Когда Флойд раздвинул крылья дверей кабачка, в нос ему ударил стойкий запах табака и спиртных напитков. «Сегодня через чур много посетителей.» -отметил док. Пройдя к стойке бара, Гилмор окинул взглядом зал: «Ба, да здесь гуляет компания младшего Андерсонга, что-то они не туда забрели.»

Все посетители салуна опрятно одеты. Уличный термометр показывал плюс 23 градуса по Цельсию. По этому публика питейного заведения щеголяла всевозможными светлыми рубашками и жилетами. Штаны почти у сорока процентов изготовлены в пошивочных мастерских Сан-Франциско Ливай Страусса. Войлочные, парусиновые, соломенные широкополые шляпы, суконные фуражки и картузы. Вообще в те годы в Калифорнии, как и во всех Соединённых Американских Штатах, по одежде было довольно затруднительно определить социальное положение человека. Когда американцы отдыхали от всевозможных трудов своих, то одевались хорошо. На Флойде была белая крахмальная рубашка; светло-коричневые жилет и брюки; чёрные лакированные ботинки; чёрный короткий галстук с золотой заколкой и тёмно-жёлтая широкополая шляпа. Вроде бы одет весьма элегантно. Но важный бармен так же был облачён в белую накрахмаленную рубашку, а в его тёмно-синем бархатном галстуке красовалась бриллиантовая булавка.

Обменявшись приветствием с барменом, Флойд заказал выпивку. «Один стаканчик и ухожу.» -решил доктор: «Шумновато нынче тут.». Однако уйти сразу не удалось. Томас Весп зазвал Гилмора к себе за стол. Флойд относился к газетчику сдержанно, но обижать пожилого писаку не хотелось. Посидели, обменялись мнениями о Гражданской Войне полыхающей на востоке. Весп радовался победе конфедератов в сражение за форт Самтер*.

– Так ты сочувствуешь южанам? —Флойд раскурил сигару.

– В принципе, я нейтральный. —газетчик отправил в желудок очередную порцию виски.– Скажу, лишь, сия Гражданская война – большое свинство, развязанное жадными торгашами и спесивыми политиками из Вашингтона… Нам повезло – обитаем далеко от района боевых действий. Ох как повезло! Погоди, ещё случится голод на востоке; не говорю уже о тысячах погибших с обеих сторон. Это будет. —он закивал головой.– Гражданская Война – несчастье посильнее эпидемии чумы! Ха-а.

Снова наполнили стаканы. Док видел, размышляя о войне Весп всё больше распыляется, и собрался поменять тему разговора. Его самого очень мучило это гнетущее чувство разделения республики на два враждующих лагеря. Док тоже был рад, что находится далеко от очага конфликта. Симпатии Гилмора принадлежали северянам: «Как не крути, они законное правительство… Вот только ощущается: то законное само спровоцировало военное выступление южан… Фу-у-у. Ладно, без нас разберутся.»

– А твоя Сара девица эффектная. —переключился газетчик.– Мне говорили, мол, вы общаетесь, но я думал болтают. Оказывается – точно. Молодец, Флойд!

– Да. Ничего учительница. —Гилмор улыбнулся, польщенный похвалой Веспа.

Из угла, где разместились виджилянты, донеслись возмущённые восклицания. Компания Андерсонга играла в карты.

– Боб-Дилижансник, ты неправильно считаешь! —звучал голос капитана бдительных.– Со мной не следует так шутить.