Mel RedWolf - Проклятие крылатых. Тайный город

– Да хоть за бедра. У меня есть за что подержаться. – Брякнула воительница, насупившись пуще прежнего, будто ребенок, которого наказали за чужую проказу. Вот ведь несносная. Сперва дерется, потом рассказывает, потом провоцирует и убегает, а потом вновь помогает. И как такую понять?! Женщины. Проскулил разум, совсем сбитый с толку.

Вот никогда Ганхе не удавалось таких понять со своими заморочками и внутренним миром, за что потом по морде хлестали, а в другой ситуации впивались губами и на шею бросались. Вот только здесь попахивало одним и тем же. Тягучим запахом желания, вожделения и юного женского тела. Какой странный вкус у Переменчивой, какую причудливую шутку в этот раз высказала в своей воле Великая.

Ганхе вскинула глаза наверх. Ковер темный коварной оказался соткан из тысяч грез и где-то среди них разместилась ее чарующая улыбка. Будь что будет. Я вижу твою волю Великая и следую ей.

Ганхе отворила дверь, впуская в комнату дурфу. Баргустки уже улеглись спать. Шкуру добротно сняли с туши кошки и очень не плохо с кроликов. Хорошо, пойдут на пушную жилетку. Баргустка улыбнулась уголками губ и прошла дальше в спальню. Вещмешок не разобранный спихнула вниз, устало скинула с себя штаны. Не было сил сейчас что-то подготавливать. Плевать. Без одеяла так пойдет. Не размышляя долго воительница скинула все, оставшись в набедренной повязке и второй бинтовой обмотке.

Более тугой слой бинтов оказался убран на стол. Состояние его не радовало. Весь в крови и оборванный после встречи с когтями кошки. Лучше выбросить. Вот только с тоненьким бинтом, что прикрывал сейчас соски и прижимал значительную грудь воительницы к телу особо и не походишь. Дхарга с этим, может денек другой так походишь, авось и девки по засматриваются. Не всем воинам такая роскошь.

Подумала задним числом Ганхе, откинувшись небрежно на койку. Легкий пушок на животе воительницы шел до самой ямочки пупка. Сильные ноги настолько оказались поджарыми, что выступали вены поверх развитых тугих мышц.

– Да? Тогда обязательно бы сделала это будь я хоть на голову ниже

В тон девушке ответила дурфа, все также топая к бытовке. Жарко становилось, может у бескрылой жар? Но что она может? Ничего. Так что идти оставалось молча. В дом, а после и комнату крылатая вошла первой. Почему она не удивлена была тому, что воительница так быстро все скинула и развалилась? Но вот оно. Как ты могла посмотреть на неё! О, обреченная! Щеки крылатой залил румянец. Почему же аппетитные формы Первой не смутили её, а эта баргустка вгоняла в кровь живой огонь? Пышная грудь, которую так крепко заматывали для удобства, сильные ноги, рельефный мощный пресс, шея, крепкие жилистые руки, лицо: взгляд хаотично бегал от одной к другой части тела, которая приковывала все больше внимания. Не смотри! Вопил внутренний голос.

Дурфа отвернулась, скидывая с себя вещи. Неприятный кусачий холод. Срочно в тепло! А на ум только тело Ганхе приходило. Вот же бескрылая! До чего довела? Одежда, которую кинули на кровать, открыла вид на спину, ровную линию позвоночника, которую частично прикрывали золотистые волосы чуть ниже лопаток хорошо выраженных. Две впадинки на пояснице перед тем, как перейти к ягодицам красивым от природы и совсем не тощим. К стройным прямым ножкам. Скрывающая пикантные места ткань была не такой плотной, но хорошо держала форму груди, даже подчеркивала её. Девушка остановилась так на пару минут, бросив взгляд ещё раз на баргустку. Опять не в ту степь тебя понесло! А ну живо спать! Завтра важная встреча, не думай о глупостях.

Посол пару раз помотала головой и залезла на свою кровать, устроившись на спине, разглядывая теперь потолок. Губы горели, напоминая вкус поцелуя. Почему эта мысль будоражила сейчас так сильно? Почему заставляла так сильно краснеть, дыхание сбиться, а тело пылать в желании повторить его снова? А потом еще один и ещё… Почему это желание появилось с ней? Было ведь много крылатых, которые могли составить выгодную партию, но почему именно она?

– Дхарга, ты меня прожжешь своим взглядом, пташка. Оставь хоть что-то. – Отозвалась баргустка, заворочавшись. Теперь еще и перевернулась. Выраженные мышцы ягодиц, каких даже у Маюриэль не было. Да что эта девица делала, чтобы сделать их такими поджарыми, но и мощными?! Видно природа славно одарила свою своенравную дочь. Бицепс бедра статно возвышался над коленом, натуго вырисовываясь так же выразительно, как бицепс на руке. Икры играли волокнами, пока вредная баргустка подминала под себя пуховую подушку, укладывая на нее голову.

– Это был твой первый поцелуй, птенчик? – Наконец тихо спросила Ганхе. Вот ведь, дождалась шуточек. Теперь все припомнят за выходку.

– Ага… – тихо ответила крылатая. Чего скрывать, если на лбу все написано? Руки легли на плоский живот так, что правая рука накрывала левую. Надо было укрыться, но почему-то холод, который совсем недавно заставлял морщиться отступил, а в комнате теперь оказалось слишком душно. Посол не смотрела больше на баргустку. Заметила, хотя, сложно было бы такой взгляд не заметить. Дурфа тяжело вздохнула, выпуская воздух изо рта и прикрыла глаза. Дышать сейчас казалось слишком сложной задачей, тело бил жар. Заболела? Вполне возможно. Она ведь проходила так долго в мокрой одежде.

– Так плохо получилось? – Вдруг усмехнувшись спросила дурфа, приподнимаясь теперь на локтях. – Если да, то я хочу это исправить.

Аккуратная темная бровь изогнулась одна вверх, а другая вниз. Дурфа свесила ножки с постели, а сама чуть наклонилась вперед, бросая взгляд на сумку. Выпить что ли? Как же легко было другим. Выпьют и никаких проблем. А у этой… но, баргустке ведь нельзя, а пить у нее на глазах будет кощунством. Снова тяжелый вздох, который сорвался с розовых губ.

– Слишком неумело. Хотя очень смекалисто было заткнуть им. – Усмехнулась баргустка, приоткрыв глазки. Взгляд коснулся дурфы, интригующий, изучающий с слабым огоньком в глубине. Напряжением так и несло от дурфы. Воительница втянула воздух носом, жадно ловя терпкость его. Неопытный птенчик, нет, нет, а ведь тело берет свое.

Ухмылка сама собой натянулась на губы, а баргустка вновь чуть перевернулась, устроившись на боку. Рука подтянулась к виску, его подперев.

– Зачем со мной? Столько времени даже не пробовала вкуса женщины и тут изменила свое решение? – Спросила Скрытый клинок, не сводя глаз с дурфы. Грубые перекаты мышц, сжавшиеся в плотную дорожку кубики пресса, покрытые шрамами. Руки испещренные свежими полосами с сильными тугими мышцами. Все-таки эта баргустка была прекрасна. Крылатая нахмурилась, но после прищурилась. Мол, чего умничаешь?

– А мне надо спрашивать разрешения прежде, чем захочется?