Хайнц Конзалик - Смерть и любовь в Гонконге

– Тем более! Значит, никто ее и не увидит… кроме доктора Мелькеля…

В то время как убийца покорно дала уложить себя в постель и за ней крепко-накрепко закрыли дверь кабинета, в котором не было окон, по тихой улочке, где стоял маленький дом Тинь Дзедуна, ехал сверкающий белым лаком автофургон одной из коулунских прачечных. Узнав дом, водитель дал полный газ, машина резко рванулась вперед и с дикой скоростью промчалась до конца улицы, где водитель вывернул руль прямо на домик Тиня.

Пробив с жутким треском стенку сада, она как бы перепрыгнула через клумбы и со страшной силой врезалась в дом. Словно бомба разорвалась! Машина взлетела на воздух с таким грохотом и с такой ударной волной, что повылетели стекла даже из стоявших довольно далеко зданий. Домик Тиня поднялся в огненном столбе в воздух примерно на метр над землей и разлетелся на тысячу осколков. От него не осталось ничего, кроме небольших остовов стен да забетонированного фундамента. Кирпичи и ошметки мебели Тиня посыпались на дома и сады, на мостовую и плавательные бассейны соседей в окружности пятидесяти метров. Раздались крики, из домов в смертельном испуге выбегали люди. Через пять минут завыли сирены пожарных машин – эта служба издавна была самой вышколенной в Коулуне.

На том месте, где фургон врезался в дом, образовалась плоская воронка. Машину разорвало на мелкие части. Можно было предположить, что от водителя и кусочка его бренной плоти не отыщется.

Когда пожарные прибыли, им нечем было заняться, нечего гасить. Дома комиссара Тиня больше не существовало, а разбирать развалины и приводить в порядок улицу можно было лишь с разрешения полиции. Десять патрульных машин оцепили район катастрофы. Полицейские из участка Парк-драйв – целых два грузовика! – начали его прочесывать. Подобного события Гонконг еще не знал: автофургон-бомба!

Полчаса спустя комиссар Тинь стоял перед воронкой у своего бывшего дома. Специалисты работали не покладая рук, пытаясь обнаружить что-либо стоящее.

– Что-то в их плане не совпало по времени, – задумчиво проговорил Тинь. – Либо девушка выстрелила чересчур рано, либо шофер замешкался. Все должно было произойти минута в минуту, меня хотели убить одновременно с Саймэном. И это им едва не удалось. Я ведь как раз ехал домой…

Он повернулся и направился к своей машине. Отныне борьба пойдет в открытую.

Единственную возможность возобновить контакт с доктором Меркером Тинь видел в визите в ночной клуб «Кантонский дракон», где Янг была звездой первой величины. Для начала справился о ней по телефону. Однако никто не знал, где она живет. Где-то на воде… Мало ли что это значит: то ли в водном массиве Яу Ма-теи, то ли на одной из джонок, иногда довольно роскошных, курсирующих по акватории перед Гонконгом или бросивших якорь в бухтах одного из двухсот тридцати островов, из которых состояла бывшая колония английской короны, или даже в гавани джонок перед Абердином, прямо напротив Яу Ма-теи. Там по некоторым данным тоже проживало около двадцати тысяч «водных китайцев».

Тинь несколько раз пытался взять хозяина «Кантонского дракона» в клещи, применял самые разнообразные хитрости и уловки, вплоть до угрозы отнять лицензию. Но почтенный Чжоу Тинкун доказал, что не напрасно носит свое имя – «Небесный блеск». Сверкая глазами, он, до блеска пунцовый, уверял, будто ничего не знает и не ведает. Янг приходила и уходила… а до остального ему дела мало. К чему излишнее любопытство?

Комиссар Тинь Дзедун услышал от господина Чжоу, что Янг взяла отпуск. Позвонила откуда-то днем… никому в голову не пришло полюбопытствовать откуда… Сказала, что три дня выступать не сможет. Это настоящая катастрофа для «Кантонского дракона». Танцовщица и певица Чинь вынуждена была ее подменить, но она в любом отношении уступает ей на порядок, нет в ней этой удивительно притягательной чувственности, эротической струны. Да, она хороша собой и тело у нее гибкое – но и только.

– Больше она ничего не сказала? – переспросил Тинь по телефону.

Мистер Чжоу ответил отрицательно.

– А сами вы ее ни о чем не спросили?

– Расспрашивать Янг бессмысленно. Захочет, скажет сама, а не захочет – слова не вытянешь. Три дня отпуска. Страшно подумать, какие убытки. Но ведь это Янг… как ей откажешь?! – И Чжоу Тинкун, «Небесный блеск», причмокнув, положил трубку.

В клинике «Куин Элизабет» Тинь тоже мало чего добился. Там ему сообщили, что накануне доктор Меркер отсутствовал, не появлялся и сегодня. Его комната пуста, постель не разобрана.

– Сейчас в Гонконге большая влажность, – ответил коллега Меркера из лаборатории тропиков. – Может быть, он слегка простыл. Мы все прошли через это, господин комиссар. Обычное для Гонконга дело! Появится завтра со слезящимися глазами и насморком. – Врач рассмеялся. – Но он дал о себе знать. Звонил вчера в хирургию по поводу пациента с воспалением желчного пузыря. Недавно меня по этому случаю вызывал по селектору главврач хирургии.

– Это уже неплохо! – обрадовался Тинь. – Не могли бы вы переключить меня на хирургию?

– Всенепременно!

Несколько раз в трубке щелкнуло, и комиссару ответила из приемной доктора Болдуина старшая операционная сестра Мэйбл. Подобно многим старшим медсестрам, она была не в духе.

– Да? – холодно спросила она. Кто, дескать, посмел побеспокоить шефа в святой час послеполуденного чаепития? – Какие проблемы?

– Я вас приветствую, мисс Мэйбл, – вежливо сказал Тинь. – Пусть по вашему небосклону проплывают только белопенные облака…

– Неплохо было бы. Секундочку, сейчас я соединю вас с психиатрией.

– Говорит комиссар Тинь Дзедун. Из уголовного розыска. Мне, пожалуйста, – доктора Болдуина… – по-деловому сухо проговорил он.

Недовольно выпятив нижнюю губу, Мэйбл нажала на кнопку и сообщила попивающему чай шефу.

– По вашу душу уголовный розыск, доктор Болдуин. Какой-то комиссар Тинь. Он, по-моему, с приветом. – И перевела разговор.

– Болдуин слушает, – сказал главный хирург и быстро допил свой чай. – Чем могу служить? И какие претензии ко мне имеет уголовный розыск? Признаюсь, что после вчерашних операций трое больных скончались, но обвинение в убийстве при помощи скальпеля решительно отвергаю…

– Об этом еще можно поспорить, доктор. – Тинь Дзедун издал короткий смешок. – Среди убийц хирурги занимают особое место.

– Это меня успокаивает. – Доктор Болдуин тоже рассмеялся. Он не принадлежал к числу тех главврачей, которые чувствуют себя оскорбленными, когда посмеиваются над их профессией. Есть профессора, испытывающие сожаление по поводу того, что дуэли запрещены законом…

– Чего вы хотели от доктора Мелькеля?