Александр Достерин - Феникс

– Хьюго! Вы уже здесь! – воскликнула бабушка Аннет. – Проходите скорее, садитесь! – она изрядно взбодрилась.

Тётя Пэт беспристрастно подняла глаза, перелистнула очередную страницу журнала, улыбнулась и продолжила рассматривать новинки в мире моды. Если бы не дядя Кувер, который подошёл и что-то шепнул ей на ухо, тётя Пэт так и продолжила бы читать этот гламурный сборник цветных тряпок. Она медленно и, как ей казалось, грациозно поднялась из кресла и направилась к нам. От этого нас четверых чуть не распёр хохот, но Томми вовремя ущипнул меня за бок, я демонстративно покашлял, и мы с трудом сдержались.

Все собрались. Мягкий свет ламп убаюкивал, я чувствовал небывалый уют. Мама села напротив меня, и я заметил, что глаза у неё уставшие, но она всеми силами пытается спрятать это за своей милой улыбкой. Лоб бабушки Аннет лоснился от пота.

Тихий семейный вечер обещал быть добрым. Мы весело общались, обсуждая всё, что придёт в голову. Нежный вкус молочного пюре долго держался на губах. Тётя Пэт пыталась есть чересчур аристократично, выпрямив спину и, то и дело проверяя – не смотрит ли кто-нибудь на неё. Она так противно скрипела ножом о тарелку, что уши сворачивались в трубку. Я ел чуть меньше, чем хотел, оставляя место для маминой шарлотки, но самым приятным в тот вечер была совсем не выпечка…

Когда мы добрались до десерта, мама заварила чай с лимоном и мятой, взрослые же разлили по бокалам красное полусладкое вино. Помню, как тайком отхлебнул из одной такой бутылки… Такая кислятина, просто жуть! Я не понимал, как люди пьют эту гадость. Но с возрастом многое меняется.

Пьяный дядя Кувер минут десять пытался сказать тост, но у него так и не получилось ничего путного. Тётя Пэт смешно пихала его в бок и извинялась, а он неловко пожимал плечами. Папа постоянно улыбался, но всё же поучительно качал головой и поджимал губы, когда замечал, что я за ним наблюдаю. Мама сидела, подперев голову рукой, и улыбалась – по её взгляду можно было сказать, что вся эта клоунада ей порядком надоела.

– Почему бы тебе с ребятами не пойти и распаковать подарки? – Мама встала из-за стола и прижала обе руки к груди, будто умилялась чему-то.

Я переглянулся с Томми, Джеком и Майком – им тоже не терпелось заглянуть под разноцветные, блестящие коробки, что лежали на другом краю гостиной. Мы давно их приметили и изредка жадно косились в ту сторону.

Вчетвером мы кинулись к заветным коробочкам и ненадолго зависли перед ними, очарованные их великолепием. Поразительно, что может сделать кусок цветной бумаги, как умело он сеет крохотное семя любопытства в голове ребёнка!

Первым я открыл подарок бабушки Аннет. Скрип и шелест упаковки разлетелся по всей гостиной, казалось, его было слышно даже на улице. Внутри была серая толстовка с непонятным рисунком алого цвета, напоминающим японский иероглиф. Но в любом случае мне было приятно – я быстро подбежал к бабушке и поцеловал её в щёку. Даже не знаю, кто из нас двоих в тот момент был счастливее. Родители встали из-за стола вслед за нами и остановились чуть поодаль в широком проёме, сделанным в перегородке. Папа обнимал маму за плечо, а она всё так же мило сжимала руки на груди. Тётя Пэт снова уселась в кресло с бокалом вина, а дядя Кувер продолжал греметь посудой около стола и тихо мычать какую-то непонятную мелодию.

– Открой вон тот лазурненький, малыш! – протянула тётя Пэт, понизив голос так, что всё равно её все услышали.

Я посмотрел на неё и выдавил из себя благодарную улыбку. Терпеть не мог, когда меня называли малышом, ведь мне уже было целых двенадцать! Тётя даже не посмотрела на меня, её больше привлекал бокал в руках, в котором отражалось её кривое, пузатое туловище. Обёртка мигом слетела с коробки, картонная крышка поднялась с положенным ей шорохом, и моим глазам открылся… набор юного электрика. И на кой чёрт он мне сдался? Они же прекрасно знали, что я даже косвенно не интересовался электротехникой и всем таким. Но что же, делать было нечего. Радостно воскликнула разве что тётя Пэт, она глухо похлопала ладонями, тем самым развеяв гробовую тишину.

– Ого! – протянул Джек, чтобы хоть как-то разрядить ситуацию.

Дядя Кувер продолжал пастись у стола. Я сказал ему и тёте Пэт спасибо и продолжил открывать подарки остальных родственников, которые не смогли прийти и отправили их по почте. Мне подарили много всякой всячины, начиная от наушников и заканчивая флейтой, но главный подарок оставался нераспакованным – я оставил его на десерт. И вот я в море из цветной бумаги, один на один с ним, перемотанным белой атласной лентой. Эта коробка была больше остальных.

Я повернулся, папа сильнее прижал маму к себе, Томми улыбнулся и едва заметно кивнул мне. Упаковку я снимал медленно и аккуратно, чтобы случайно не повредить коробку, и, когда работа была закончена, передо мной величественно расположилась мечта каждого мальчишки на нашей улице – «Раптор М-1». Его неповторимый профиль был напечатан на фронте коробки. С лазерным указателем и автоматической подачей пуль из магазина, три режима стрельбы: вот он – мой… я, зная о сюрпризе, всё же был вне себя от счастья. Я даже вскрикнул – настолько я был счастлив в то мгновение. Мама чуть не заплакала от радости, что они так удачно выбрали мне подарок, она закрыла рот рукой, но её улыбку можно было прочитать по глазам – они больше не казались уставшими.

Я снял крышку, втягивая всей грудью солоноватый запах свежего, качественного пластика, провёл рукой по корпусу автомата, чувствуя каждый стык, каждую шершавую область рукояти. Кто-то сказал мне достать его, но я боялся, а вдруг я бы сломал… взял и сломал бы свою заветную мечту здесь, на глазах у всех. Мои руки дрожали, пальцы и ладони вспотели так сильно, что мне пришлось вытирать их о штаны, я аккуратно извлек корпус из мягкого пенопласта, затем достал обойму, прицел… Я собрал его быстро для первого раза, ведь точно знал место каждой детали. И вот он – «Раптор М-1» у меня в руках, словно он всегда был там, словно мои руки специально были созданы, чтобы держать его. У меня не хватало слов, чтобы описать восторг, что творился внутри меня. Казалось, не существует таких эмоций: тянущее, приятное чувство в груди, словно я катался верхом на самых больших качелях во всём мире.

– Ну же! Бегите, опробуйте, балбесы! – по-доброму протянула бабушка Аннет, развеяв тишину, застывшую в комнате.

– Только с умом! – полусерьёзным тоном добавил отец.

Я переглянулся с ребятами. По глазам видно – они жаждали скорее выйти на улицу и посмотреть, на что способен мой подарок. Я вскочил на ноги и буквально вбежал в родителей, обнимая их. Папа посмеялся своим грузным, низким голосом и погладил меня по голове, мама снова чуть не расплакалась. И почему взрослые плачут, когда им хорошо?