Андрей Кайгородов - О.С.А. Роман

Семен ничего не ответил, он боялся спугнуть столь благостное настроение, которое повлекло девушку прочь из этого живописного храма. Подальше от храма, поближе к Байкалу.

Любительница самого большого пресноводного озера ушла. Семен вновь погрузился в думы.

Он давно мечтал написать большой роман: про себя, про нелегкую жизнь искусствоведа среднего звена, и там отобразить всех этих сумасшедших, которые заходят к нему с подобными Байкалами. И еще, без лишней скромности подумал он об экранизации своего ненаписанного романа. И больше всего его заботила именно эта сцена с сумасшедшей лыжницей. Во-первых, представлял он себе, следовало начать с подбора знакомых актрис на роль любительницы озера Байкал. Первым делом Семен примерил Дженнифер Лопес. Но так как Бокалов не собирался убивать в своем фильме эту полоумную в лыжном обмундировании, по этой причине Лопес на эту роль не годилась. Как-то однажды Семен включил телевизор, там как раз только началось американское кино. Он открыл пиво, чипсы и принялся смотреть, смакуя из стеклянной пивной кружки бодрящий янтарный напиток. Но только Бокалов сделал хороший глоток, как на экране появилась красотка Лопес. Минут пять он откашливался и приходил в себя. И как только пришел и уже собирался переключить канал, как, о чудо! – на шестой минуте Дженнифер Лопес скоропостижно скончалась. Хорошо, что Семен не сделал еще один глоток, а то бы уже не оправился от такого счастья. Фильм Бокалову очень понравился. Будь Семен в числе американских киноакадемиков – режиссер мог бы смело рассчитывать на Оскар.

Следующей после Лопес в списке шла Джулия Робертс. Ее оскароносная улыбка слегка смущала Семена. Он представил сумасшедшую спортсменку в затасканном лыжном костюме в тридцатиградусную жару с ослепительной улыбкой Джулии и ему чуть не поплохело. Искусствовед решил, что эта тоже не подойдет. Затем шли вереницей различные голливудские матрешки Барби. И, наконец, Семен переключился на российских актрис. Сначала он копался в советском кинематографе, тщательно подбирая фактуру на роль лыжницы. Не найдя и там подходящих кандидатур, занялся российской сериальной машиной, поставляющей звезд, словно печеные пирожки.

Но вскоре, утомившись, оставил эту затею вовсе. И попытался поскорее забыть странную девушку в лыжном костюме.

Время шло своим чередом. Семен все так же ходил на работу, просиживал там два дня, выходные пролеживал на диване, смотря очередной фильм, выпивая очередную бутылку пива, заедая ее очередным вяленым лещом и порезанным кольцами луком.

Раз в месяц Бокалов получал крохотную зарплату, которой только и хватало, чтобы заплатить за квартиру, купить пива, леща, лук и сигареты, да и прочие товары первой необходимости. На все остальное, если вдруг возникали непредвиденные расходы, требовалось занимать. Занимал он в основном у друзей и знакомых. Занимал не часто, но потом долго не мог отдать. Нужная сумма все никак не накапливалась. Семен был напрочь лишен этого дара – копить деньги. Он пробовал откладывать в ящик стола, но, как не старался, все равно, рано или поздно, приходилось залезать в укромное хранилище и опустошать его под корень. При всем желании иметь финансы, разбогатеть ему не грозило, Семен не любил деньги, и деньги отвечали ему взаимностью. Хотя, может быть, будет неправильно сказать, что Семен не любил деньги. Разве же есть в нашем мире человек, который не любит деньги? Или любит что-то больше денег? Конечно же, Семен любил эти разноцветные бумажки, но любовь была какая-то чахлая, не сердечная. Что касается денег, то они и вовсе не любили Семена, и, как он не старался, никак не хотели задерживаться в карманах искусствоведа. Неуютно им было под его руководством.

Жил Семен один, без семьи, без любимого человека, даже друзья и те перестали его навещать. Он им слишком много задолжал, а отдавать было нечем. И девушку Бокалов тоже не мог найти именно из-за банального отсутствия денег.

День и ночь, прибывая в своих фантазиях, искусствовед, пытаясь переквалифицироваться в писателя, постоянно что-то сочинял, а после размещал свои художественные опусы на всевозможных окололитературных сайтах.

Так и катилась неспеша тихая размеренная жизнь: два дня Семен ходил на работу, два дня чувствовал себя писателем. Пил и мечтал реализовать задуманное, написать роман. А голова его была словно котел с супом, и много всего там кипело и варилось. Но только наружу никак не выплескивалось, все выкипало и выветривалось вместе с паром. Однако Семена это не печалило, подобный суп в его голове варился практически постоянно. Только один выветривался, сразу закипал другой. Нельзя сказать, что Бокалов не пытался свои мысли и идеи выразить с помощью слов, увековечить их в бессмертном произведении. Нет, он этого страстно желал, и раз в неделю его словно магнитом тянуло к компьютеру для того, чтобы написать рассказ, эссе, повесть. Но только он садился, включал компьютер, открывал ворд, как муза покидала начинающего прозаика. Мысль, до этого времени текшая и пенившаяся бурной рекой, вдруг высыхала напрочь, не оставляя даже маленького, тоненького ручейка. И Семен, чтобы вдохновиться, открывал интернет и пропадал там. Однажды ему на глаза попалась интересная статья про сценаристов. Из нее Бокалов узнал, чем отличается американский сценарист от русского. Американский сценарист до того, как стать известным, знаменитым и богатым, работает в кафе, моет посуду или на заправке заправляет машины. В свободное время он пишет. И если такому сценаристу предложить снять фильм по его сценарию, то он достанет из-за пазухи уже написанные два, а то и три сценария. Если то же самое предложение адресовать нашему псевдосценаристу, он, конечно, с радостью согласится и даже расскажет, сколько замечательных идей имеет на этот счет.

Семен больше походил на русского сценариста, до американского ему было еще далеко.

На досуге, когда приступы черной меланхолии накрывали его с головой, Бокалов садился за компьютер и начинал есть себя поедом. Это походило на диалог с внутренним инквизитором, который нещадно бичевал ранимую и трепетную душу искусствоведа.

«– Разве у тебя нет желания купить новый красивый автомобиль? Например, какой-нибудь джип. Ты открываешь дверь, садишься в него и слышишь, как скрипят новые кожаные сидения, и запах, удивительный запах новой вещи. Но это не просто вещь, это новый джип, и ты- в нем. Есть у тебя такое желание?

– Предположим, что есть, и что из того? Желание у меня есть, у меня средств для осуществления этого желания нет.

– Или нет желания, никакого желания. Нет желания – нет средств. Есть желание – найдутся и средства, это уж я тебе как краевед говорю. Главное, захотеть. Я знаю одного человека, который имеет желание сидеть дома и пить алкоголь. Других желаний у него нет. Нет, есть, конечно, мелкие желания, но я о другом, в глобальном смысле. У него имеется такое желание пить алкоголь, и он его пьет. Дома, в гостях, на работе, не важно, главное, пьет. В этом-то все и дело. Скажи, а если бы желания исполнялись, пусть одно, но глобальное…