Алексей Свитков - Приют отверженных

– Перестаньте, вы не знаете куда мы едем и что там, может не так все печально?

– Ты прав конечно, стоит только догадываться, – вздохнул Валера, глядя на Гиблого. – Вот такой тебя поймает и на костре зажарит. Сожрет у тебя пол ноги, а ты на все это смотреть будешь, и слюнки от голода глотать.

– Опять фантазируйте, Валерий, – Фельдшер помотал головой. – Лично я не собираюсь погибать, гуда бы нас не привезли, и хочется верить, что буду полезным.

Фельдшер повернулся к Егору и опустил его голову вниз. Сняв повязки, еще раз осмотрел рану.

– Кровь остановилась, рана затягивается. Думаю, сотрясение мозга, но это нормально, жить будете.

С того момента как Егор очнулся состояние организма заметно улучшилось, и тело постепенно набирало силы. Он теперь сидел сам, без помощи другого человека, ноги и руки начинали слушаться. Голова еще болела, а в ушах стоял звон, похожий на хаотичный звук разных по размеру колокольчиков, но в целом самочувствие стало гораздо лучше.

– Спасибо за помощь, – еле слышно произнес Егор, держась обеими руками за виски.

– Не за что молодой человек, – ответил Фельдшер, с легкой улыбкой.

– Что со мной произошло, где мы?

– Ты ничего не помнишь? – воскликнул Валерий, размахивая руками. – Во тебя приложили, совсем озверели вояки.

– Многие люди творят что хотят потому что могут делать это безнаказанно, и никто их не остановит, – с грустью произнес Фельдшер, поворачиваясь к Егору и протягивая руку. – Я не знаю зачем вы напали на того военного, молодой человек, но думаю, что у вас были на то мотивы. Меня зовут Игорь, а вас?

– Егор Суровин.

– Суровый значит, по виду не скажешь, но прозвище нормальное, – плешивый пожал протянутую Егором руку. – Меня зовут Валерий Николаевич, можно просто Валера, а этого Игоря можешь Фельдшером называть.

– Я вот все спросить вас хочу Валерий, почему вы меня упорно завете Фельдшером, даже когда я просил этого не делать. Моя специальность хирург, я же вам говорил.

– У нас в поселке мужик был, он за пузырь водки поросят кастрировал, все его окулистом называли, чувствуешь связь.

– Вот теперь все понятно, можете не продолжать свою историю – качая головой произнес Фельдшер. – Егор, расскажи, что последнее запомнил?

Егор зажмурился, перед глазами промелькивали лишь обрывки не связанных друг с другом воспоминаний. Люди, мелькавшие как, тени, без очертаний лиц, одетые в военную форму, крики, стрельба и бешеный лай собак. В голове кружили мысли, порезанные на сотни фрагментов, отчего трудно было разобрать и понять произошедшее.

– Помню ехали в поезде, нас охраняли военные, – Егор открыл глаза и посмотрел на остальных. – Кормили чем-то непотребным и отвратительным на вкус. Остановились, нас вывели, был уже вечер или ночь. Пахло морем, приятный запах, не то что здесь. Было много солдат с оружием, военные машины, а на воде корабли, в глаза бил яркий свет от множества фонарей, и кто-то кричал в громкоговоритель.

– А потом тебя огрели по затылку, – сказал Валера, качая головой. – Я рядом стоял и видел краем глаза. Не могу понять одного, с чего только все началось. Когда всех в линию выставили, за спинами вояки с автоматами встали, я уже подумал, что все, убьют на месте, но ничего не происходило. В голове еще мысль мелькнула: зачем нас так долго везли, чтобы расстрелять не понятно где. Собака одна орала, аж слюной брызгала во все стороны, и оскал у нее такой мерзкий был как у тещи моей, а точнее как у бывшей жены Светки, у тещи хуже гораздо.

– Вы отвлеклись Валерий.

– Верно, вот стоим и ждем, тут вышел к нам офицер, на рожи наши посмотреть. Близко подходит к каждому и всматривается. С одним в гляделки пять секунд поиграет, потом с другим, и все вроде бы нормально было, пока он не подошел к тебе. Я не знаю кто и за какое место тебя Егорка укусил, но в тот момент, когда к тебе подошел этот офицеришка ты харкнул ему прямо в лицо и послал в известное всем место.

– Погоди, зачем? – удивился Егор, переводя недоумевающий взгляд с Валеры на Фельдшера.

– Да вот так и послал, и непонятно зачем, хотя это и не самое интересное, – Валера покачал головой улыбаясь. – У майора рожа была после этого, как у гиббона, в зоопарке видел, он даже фонарик выронил от удивления. Потом конечно тебе сразу под дых зарядил.

– А, я что сделал? – спросил Егор, сильно удивленный услышанным.

– А ты ничего умного не придумал, после того как продышался, выпрямился и махнул кулаком прямо в нос шакалу в погонах, аж кровища до меня долетела. Тут один из солдат, стоящий сзади, тебя прикладом по голове и ударил.

– Зачем я так поступил? – Егор закрыл лицо ладонями и потер его.

– Не узнаем, пока не вернется память, – ответил Фельдшер, пожимая плечами. – А пока лучше успокоиться, и дать времени разложить все воспоминания по местам, а сейчас Егор просто посиди спокойно и пей больше воды.

– А я бы сожрал что-нибудь мясное, – выпалил Валерий, задумавшись почесав щетину. – И выпил бы беленькой, сорокоградусной, грамм двести или может триста.

– Что же так мало? – спросил Фельдшер, улыбаясь. – Брали бы сразу литр?

– Нет, это много, – Валерий ухмыльнулся. – Для меня лучше, когда на столе много еды, а не алкоголя. С удовольствием съел бы классический бефстроганов или фрикасе из свинины, зажаренный с грибочками, лучком, чесночком и молотым кориандром. Или курочку, приготовленную на банке, когда жена брала целую тушку, просаливала и обмазывала приправами, ставила на набитую специями, лавровыми листьями и черным перцем банку с водой и загоняла в духовку на полтора часика. И когда курочка приготовиться, становиться такой хрустящей, таящей во рту, что забываешь про все на свете. А водка просто переходит на второй план, так для поднятия аппетита и настроения.

– Да ты задрал уже черт, – неожиданно раздался голос человека, лежащего на скамье под одеялом. – Жрать охота зверски, а ты душу травишь.

– И помечтать нельзя, – ответил Валерий, слегка напрягшись, прижимаясь спиной к стене.

– Только про себя, – человек на скамье медленно поднялся и сел, окутывая себя одеялом. – Людей то зачем мучать.

– Хорошо, – Валера поднял руки. – Понял, что перегнул, больше не стану.

– Молодец, люблю понимающих людей, – человек огляделся, и затем уставился своим отталкивающим и пугающим взглядом на Валеру. Левая часть лица, разбуженного было перекошена, глаз сужен, кожа на щеке смята, а рот искривлён в неестественной и жуткой улыбке. – А то глупцы долго не живут, знаешь ли.

Человек встал на ноги потягиваясь и зевая. Худой, не высокий, одетый в хорошие и дорогие вещи, сильно отличаясь от остальных присутствующих. Справив нужду, неторопливо вернулся к скамейке рассматривая людей, подолгу задерживался на каждом.