Мария Тарасова - День, когда мы увидели Бога

Когда на часах, высящихся над городом в обрамлении узорчатой башни вокзала, стрелки показали ровно девять часов сорок одну минуту, что, в последствии, подтвердили документально, на небе, среди окончательно просветлевших облаков, появилось нечто странное. Это было похоже на полупрозрачное человеческое лицо, только нечеткое, а как бы сделанное из сизых туч или чего-то похожего на них. Лицо это трудно было отнести к какому-либо полу, однако некоторые говорили, что исходя из выраженности надбровных дуг (если кто-либо вообще мог определить, что скопление облаков в данном случае является бровями) это может быть мужчина, однако против этого факта говорило также много, как и за. Интерес же представляло поначалу не то, чье это лицо, а то, как оно возникло в небе. В ту минуту весь город замер, устремив миллионы глаз наверх, но ничего не происходило и тогда, списав все на неизвестное атмосферное явление, лицо это было забыто, утеряно в суете рабочей недели. В последствии было выяснено, что оно появилось вовсе не в одном городе, а по всему миру, и если простые люди, кивнув, продолжили делать свои утренние дела, то ученые в поте лица старались запечатлеть, описать, измерить эту странность на сколько это возможно.

Второй раз за это утро все обитатели мегаполиса устремили свои головы в небо уже в десять часов пятьдесят три минуты, что подтвердили крохотные наручные часы начальницы юридического отдела газовой компании, когда она услышала в своей голове простое пожелание доброго утра. В дальнейшем оказалось, что это пожелание слышал каждый человек на Земле, но, испугавшись, некоторые не стали об этом говорить, а некоторые, наоборот, с еще большим усердием стремились познать, что же за явление их настигло.

К вечеру, а если быть точнее, к семи часам ровно по местному времени был собран военно-научный совет, в ходе которого решалась судьба лица. Генерал утверждал, что говорящие лица не должны висеть над городом и потому обязательно следует запустить в небо пару ракет. Одни ученые твердили, что надо отправить зонд и как следует собрать материалы, другие ученые бились головами и молили космонавтов на орбите сделать как можно больше фотографий, третьи и вовсе пустились в мистику, но точнее всех в тот день описала столь удивительное явление десятилетняя дочь президента, которая хотела сготовить себе яичницу, пока спала нерадивая гувернантка (которую, разумеется, уволили на следующий день). Голос, ранее пожелавший ей доброго утра, подсказал как сделать вкусный ужин, добавив в сбитые яйца красный болгарский перец, базилик и розмарин, а также пару больших маслин. Она назвала лицо очень просто – Бог. С тех пор и ученые, и генералы, и обычный офисный планктон называли лицо Богом, а все потому что голос маленькой дочери президента имеет несколько больший вес, чем прочие голоса маленьких детей и даже взрослых. Только за среду Бог насоветовал не только с сотню замечательных рецептов, но и то, когда лучше покупать валюту и зачем в холодильник ставить лимон, почему не стоит вкладывать деньги в новый проект одной из компаний и как правильно почистить зубы.

Но люди, как, впрочем, и во все остальные дни, оказались недовольны новым соседом, так неожиданно поселившимся в их голове. До тошноты отвратительное чувство чьего-то присутствия гложило их, и тем хуже становилось, когда кто-либо собирался сделать что-то, что Лицо считало недостойным. Например, припарковать машину против разметки, даже если иначе было нельзя. Это был голос совести, который говорил столь явно и сердито, что особенно впечатлительные стали пить сильнейшие таблетки для сна, потому как иначе они не могли выносить эти унизительные, по их мнению, комментарии.

Бог пугал. Пугал в первую очередь тем, что присутствовал в голове все время, знал все самые сокровенные мысли и желания. Это можно сравнить с тем, как кто-то подглядывает за вами в ванной или, быть может, читает совершенно личную переписку прямо при вас и дает вам советы. Возможно, Бог стал серчать по той лишь простой причине, что только маленькая дочь президента из всех людей этого города сказала ему «спасибо» за рецепт яичницы, а возможно из-за того, что он никак не ожидал увидеть такой кошмар. И действительно, даже священнослужители стали постепенно сходить с ума и вот уже глубоким вечером по новостям передавали, что произошло целых двадцать пять случаев самоубийства среди церковников. Оказалось, что и они были небезгрешны и не смогли совладать с новым, гораздо более громким голосом в голове, чем они воображали себе, проповедуя среди толпы.

Бог был подобно транслятору, он мог вещать всем сразу, мог выбирать для своих сообщений какие-то группы людей, а мог говорить тет-а-тет с каждым человеком на Земле. В коммуникации его силы были безграничны, но вот физически он совершенно не мог никак повлиять на отвратительных двуличных существ под ним. В этом убедились впервые вечером четверга, когда генерал настоял на обстреле лица над городом, несмотря на откровенную опасность задеть жилые и офисные здания и просто покалечить людей. В течении четырех часов велся обстрел облачного лица, пока оно, наконец, не рассеялось, превратившись в самые обычные розовые облака, кучные, объемные, точно сахарная вата.

Бог исчез с неба, но только для того, чтобы поселиться еще ближе – в самих людях. Он все чаще молчал, но вот чувство слежения никуда не исчезло, а наоборот, стало возрастать и тогда, утром пятницы, на стройных улицах города возникли первые баррикады, сваленные из мешков цемента. Это был протест. Против исчезнувшего лица, против горожан, против самих себя.

Если бы люди только знали, что знаменовала эта гряда мешков на центральной улице, то, должно быть, не были бы столь поспешны, но тогда ими руководила абсолютная противоположность любой добродетели и всевидящий Бог не сумел вразумить их. Дар разрушения, разгоревшийся невиданной силой в людях, взял верх и уже к вечеру у башен офисов были не только баррикады, но и первые, совершенно невообразимые для мирного культурного города погромы с разбитыми витринами и сожжёнными автомобилями. Весь город пылал яростью, назло совершая самые чудовищные преступления, пока, наконец, Бог не замолчал навсегда, оставив людей полагаться на свои собственные силы.

И люди положились.

За металлическими воротами, туго открывшимися для двух путников, был будоражащий воображение город, яркий, необычный, освещенный сотнями красных, желтых, зеленых фонарей, натянутых от дома к дому, от постройки к постройке, от палатки к палатке. По правде говоря, настоящих домов в привычном понимании здесь было мало, основную площадь занимали торговые ряды, не прекращавшие свою деятельность даже ночью. Здесь, на деревянных и металлических прилавках, продавали специи, оружие, собак, дорогую одежду и, конечно, медикаменты с книгами. Если быть честным, большинство этих товаров получалось совершенно нелегально, но кому это интересно? За глаза город называли «Цирком» или «Шапито» из-за его пестроты, да и из-за людей, чьи профессии, по правде говоря, мало годились для приличных граждан.