Евгения Черноусова - Ведьмино колечко
- Название:Ведьмино колечко
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2021
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Евгения Черноусова - Ведьмино колечко краткое содержание
Ведьмино колечко - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Послышался крик Любови Михайловны:
– Наташа! – видно, она отбирала у него трубку, потому что послышался стук. – Ты что, Пашка? Не Крамер, а Кремер – это сын Екатерины Семеновны! Что же ты мне, паразит, о нем не сказал!
Снова в кульминационный момент кончилась карточка.
После обеда я снова бреду по проспекту Революции. Теперь Воронеж уже не кажется мне неопрятным. Легкий морозец, снежок прикрыл изъяны на дороге, а здания здесь великолепные. Правда, давно не ремонтированные. Жую шоколадку, радуюсь жизни. Стоящая на остановке женщина глядит на меня злобным взглядом. Что это она? Поворачивается, отходит. А, вон оно что! Покупает «Сникерс», разворачивает и впивается зубами. Соблазнила я ее! Фигура типа моей.
Захожу за карточкой. Некоторое время колеблюсь, потом подхожу к телефонной будке и звоню. Отвечает женский голос. Приглашает Кремера к телефону. Мужчина спрашивает, далеко ли я, и куда мне перезвонить. Я теряюсь, потом сообщаю, что я где-то на проспекте Революции. Он говорит, что не может выйти ко мне, болеет, может, я к нему зайду, коли уж проделала такой долгий путь? Я смеюсь:
– Ну что вы, Эдуард Петрович, я в Воронеже уже почти две недели. А сегодня домой позвонила, и сосед мне сказал, что вы заходили. Никакой спешки, у меня билет на первое. Выздоравливайте, я перед отъездом позвоню!
– Наташа! – орет он. – Не клади трубку! Пожалуйста, зайди!
– Ну ладно, – уступаю я, хотя идти в незнакомый дом побаиваюсь. – Давайте адрес.
Добираюсь пешком. Открывает эффектная дама с хорошей фигурой (явно шоколадки на улице не ест!). Раздевшись и разувшись, прохожу в комнату. Эдуард Петрович оказывается невысоким лысоватым мужиком с крючковатым носом и черными глазами. Какой-то у него вид недобрый, поэтому я спешу сократить время общения:
– Здравствуйте, Эдуард Петрович. У меня хранятся все вещи бабушки Кати, фотографии и документы. Наверное, вы хотели бы что-то забрать на память?
Он некоторое время меня разглядывает с недоумением, потом говорит:
– А ты на нее здорово похожа. И что как неродная по отчеству зовешь? Ты что, не знаешь, кто я?
– Любовь Михайловна сказала, что вы сын бабушки Кати.
– Ничего себе! – слышится сзади.
Я оборачиваюсь. Несомненно, хозяйка дома – дочь Эдуарда Петровича. Те же черные глаза и крючковатый нос, тот же овал лица. Странная внешность, привлекательная и отталкивающая одновременно. Отталкивающая еще и потому что вид, как и у отца, недобрый. Надо отсюда побыстрее линять:
– Так какие у вас вопросы?
– Слушай, а кем тебе бабушка Катя приходилась, ты хоть знаешь?
– Родственницей…
– Значит, и я тебе родственник?
– Да? – теряюсь я.
– Бабушка Катя тебе родная бабушка.
Я в ступоре. Не помню, с закрытым ли ртом я сидела.
– Да отец я твой родной, догадливая ты моя!
– Бабушка мне ничего не сказала… – растерянно бормочу я.
Мы трое молчим: Кремер – полулежа на диване, я на краешке кресла, дочь Кремера – привалившись к притолоке и насмешливо меня разглядывая. Через некоторое время, поняв, что от меня слов не дождешься, он говорит:
– Ну, и где слезы радости по поводу воссоединения семьи?
Я немножко прихожу в себя и выпаливаю, прежде чем подумать:
– Знаете, когда у меня на горизонте появляются родственники, это всегда приводит к большим неприятностям.
– И ты не рада обретенному отцу?
– У меня отцов… много.
– То есть отчимов?
– Ну, это как сказать… – я встала и сказала. – Это все?
Теперь растерялся папаша, а его дочь (это моя сестра, что ли?) захохотала:
– Папочка, от дочерей ты слов любви не дождешься!
– Ладно, можно хоть не хамить за восемнадцать лет выплаты алиментов, очень немалых причем.
– Вы платили алименты? – снова присев, спросила я. – И кому?
– Бабушке твоей, теще моей несостоявшейся. Она сказала, что будет тебя растить, на нее исполнительный лист и выписали.
А теперь у меня точно челюсть отпала. Господи, так вот что имела в виду Людмила, сказав, что после смерти папы бабушка ни копейкой нам не помогла. Если она все годы получала алименты от этого… наверное, и уговорили родители отдать меня ей, пообещав не забирать эти несчастные деньги. И дедушка… помню, в то последнее лето я разревелась, когда Надюшка не дала мне покататься на ее новом самокате. А он ночью, когда думал, что я уже сплю, уговаривал бабушку купить ребенку «этот чертов самокат». Она сказала, что есть заботы и поважнее. Вот тогда и было им сказано: «на нее денег приходит больше, чем мы вдвоем зарабатываем». Кстати, в год моего поступления в институт приезжала в Ленинград Тоня со своим Кузнечиком, и зашли мы с ним в «Детский мир». Там я увидела свою голубую мечту. Она стоила восемь рублей! Я ухватилась за руль и сказала с восторгом: «Смотри, Кузнечик, самокат!». – «Ага, самокат, – равнодушно ответил он. – Наташа, давай прыгалки купим». Ну, купили мы скакалку. А я поняла, что такое неисполнимая мечта: та, которую в нужном возрасте не исполнили. Теперь мне ее не исполнить и другому не передать.
Пока я все это переваривала, Кремер что-то говорил об Александре и Людмиле, о возрасте. Когда я пришла в себя настолько, что смогла вникать в смысл его речей, меня как обухом по голове ударило от новой порции неожиданностей. Тут уж я без церемоний повалилась на кресло и просто заржала:
– Ну, бабушка! Ну, всех вокруг пальца обвела!
– Как? – вскинулся родитель. – В своем отцовстве я не сомневаюсь. Ты на мать мою так похожа, что и захотел бы, не отказался. Да и Саша… то есть Люда…
– Да не мучайтесь, – вытирая слезы, выступившие от смеха, сказала я. – В семье Боевых старшая дочь, Александра, рождена 8 января, а следующая за ней Людмила – 12 декабря того же года. И родила Александра, но записали меня на Людмилу, чтобы не было урона офицерской чести ее мужа. Так что забеременела Александра от вас, будучи совершеннолетней. Бабушка, наверное, еще и этим вас припугнула?
– Боже, как все запутано… а Людмила?
– А Людмилу вы никогда не видели. В Воронеже училась Александра, а Людмила в это время в Утятине школу заканчивала.
– Она мне сказала: «Людочке не нравится ее имя, поэтому она представляется Сашей».
– Если бы она честно рассказала, что ребенка записали на другую женщину, вы были вправе ничего не платить этой чужой для вас матери-одиночке.
Теперь в ступор впал родитель. Воспользовавшись паузой в разговоре, я огляделась. Эта квартира кричала о достатке. Да и ее хозяйка была в полном порядке. А порядок, как я сформулировала себе, знакомясь с квартирой Шмелева, есть следствие бессердечия. Впрочем, мои-то родичи тоже не в белых одеждах. Никого не убивали, но кое-кем жертвовали… И все равно, хорошо, что эта родственница не пересекалась со мной в пору моего детства. Судя по тому, как она меня разглядывает, я раздражаю ее даже больше, чем Александру.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: