Борис Рублев - Три нуля

По логике вещей все мероприятие должно было потихоньку подходить к концу. На земле принято после подобных посиделок выпить водки, устроить танцы, начать хоть какую-нибудь мало мальски приличную драку, но здесь этого всего ожидать не приходилось. Все происходит скучно и предсказуемо, обменялись одежкой, инструментами и детородным материалом в виде женщин и можно спокойно в умеренном темпе двигаться в сторону родного дома. Но Владлен ошибся, в действительности его ожидал еще один сюрприз и то, что произошло дальше, произвело на него сильнейшее впечатление

Все тот же представитель Корвегов снова взял инициативу и произнес следующие слова

«а теперь, возрадуемся вместе с нашими братьями и сестрами, что предстоит им покинуть нас и пойти в вечный мир. Там будет ждать их наш создатель и вечность прибудет с ними. Такие слова завещано говорить, во время праздника Марашна.»

Эта постная, произнесенная абсолютно скучным, безучастным голосом речь могла говорить только о том, что сейчас здесь начнется какой-то акт жертвоприношения. Не может же быть, чтобы эти мирные и абсолютно безобидные овечки начали друг друга резать, топить или отправлять на тот свет своих же собратьев каким-либо другим насильственным способом. Но, услышанное можно было трактовать довольно таки однозначно – здесь сейчас будут от кого-то избавляться. И снова бросилась в глаза эта скучная безучастность, с которой говорящий выписывал своим же соплеменникам путевку в местную нирвану, что бы это не значило в рамках этого мироустройства. Ведь мог же сказать речь и поярче. Например что-то вроде «их имена навсегда останутся в нашей памяти», научились же на Земле трогательно обволакивать излишним трагизмом неизбежные биологические или социальные процессы, а здесь вместо этого всего три строчки скудного текста не выражающего никакого соболезнования к скоро почившим. Как говаривал товарищ Ленин «Нас помнят, пока мы мешаем другим»

В это время все присутствующие встали и двинулись в сторону реки. Там на берегу стоял деревянный чан с какой-то жидкостью, рядом на воде слегка покачиваясь на волнах лежал плот. От всей толпы отделилась группа, человек, наверное, десять – пятнадцать и прошла к чану. Там же стояли деревянные чашки и на земле рядом лежал половник. Шедший впереди, отделившейся группы, остановился возле чана, взял половник и начал разливать густую жидкость из деревянной посудины по чашкам. Вся эта процедура происходила абсолютно тихо и спокойно, никто не рыдал и не причитал: «на кого ж ты нас оставляешь, кормилец ты наш родненький». Никаких эмоций. Каждый из группы, послушно соблюдая очередность, подошел к чану, взял чашку зелья и спокойно опустошил ее до дна и пошел занимать свое место на плоту. Там они укладывались рядками по три-четыре человека, как позволяло место, закрывали глаза и, судя по всему, ждали отправки.

Владлен стоял среди, если можно так выразиться, провожающих. Оставшиеся люди вели спокойные неспешные разговоры в основном о частоте осадков, приплоде скота, сворачивания молока и прочих темах, касающихся добычи себе пропитания. Их жизнь, не считая получения потомства, была полностью посвящена только сельскому хозяйству. Никаких технических вопросов, улучшения условий труда, механизации процессов и прочих цивилизационных направлений в их разговорах не поднималось. Владлен подошел к Элое и в общий тон разговора спросил

– что с ними будет?

– как что, а ты разве никогда Марашну не праздновал, удивилась Элоя.

– думал может у вас это как-то иначе происходит

– чего б ему иначе происходить. Создатель-то у нас один, а значит и Марашну мы празднуем все одинаково. Ты же сам знаешь, что как только мы становимся старше двадцати пяти созвездий, он нас призывает к себе, присылает к нам чан со священным питьем, мы засыпаем и вот в таком сонном состоянии на плоту уходим по реке жизни в его объятия.

– а зачем ваши девушки остаются здесь в другом племени? Спросил Владлен

– как зачем? удивилась Элоя, чтобы потомство давать крепкое.

– а что ваши мужчины вас не ревнуют? Если вы от парней из другого племени детей рожаете

– что ты говоришь? Переспросила Элоя, я вот это слово не поняла. Что наши мужчины с нами делают? Ты, когда говорил вроде поперхнулся.

– Да нет, вроде, не поперхнулся. Спросил, не ревнуют ли вас ваши мужчины.

– ну вот снова. Поперхнулся.

Владлен вспомнил, что не говорит на языке местных жителей, он говорит на земном, а здесь его понимают. Значит, идет некий прямой перевод того, что он произносит. А слова «ревность» у них в языке отсутствует. Не зря же они все такие спокойные и равнодушные ко всему. У них понятия «греха» нет, понятия «ревность» нет, наверняка все, что связано с враждой и неприязнью друг друга тоже отсутствует. Получается они здесь в некотором роде одухотворенные, если это можно так назвать

– а там что происходит? Спросил Владлен, что там, у создателя… – Элоя задумалась.

– Не знаю, что там происходит. Но раз создатель их к себе призывает, значит в этом есть какой-то смысл.

– ну да, наверное – подумал про себя Владлен. А ведь он тоже не такой уж прагматик, наверняка было бы проще людей, достигших определенного возраста удалять отсюда по тихому, без всяких ритуалов, как лисы по ночам выносят кур из курятников. А нет, все же устраивает, хоть и не очень пышные, но все же прощания, да еще и с такой загадочностью отправляет тела по реке в абсолютно неизвестном направлении, так и хочется подумать, что он своим питомцам что-то не договаривает. На земле все как-то более понятно -закопали тебя в землю и лежишь ты там, напоминаешь о себе надгробной плитой, которой тебя прикрыли, чтобы ты никуда не убежал из памяти родных и близких. А здесь неизвестность, помноженная на полное стирание памяти об усопшем – можно сказать человека таким образом обезличивают.

Когда Владлен отвлекся от своих размышлений, и перекинул взгляд на происходящее возле реки, он увидел, как тела плыли на плотах вниз по течению, а все оставшиеся на берегу спокойно стояли и провожали их взглядом в последний путь.

Прошло достаточно времени, чтобы собрать информацию для анализа. «Нужно бы начеркать какой-то вменяемый план действий» думал Владлен, когда проснулся раньше всех и лежал, разглаживая волосы, прижавшейся к нему Элои, в ожидании общего подъема. Единственное и самое непростое из всего, что нужно сделать в данной ситуации – это подобрать правильную модель социальной деформации этого племени. Именно на этот вопрос нужно было дать себе ответ в первую очередь, какие процессы здесь нужно запустить, чтобы добиться желаемой цели. Для начала было бы не лишним сформулировать список всех возможных вариантов развития событий. Первая проблема заключалась в том, что здесь нет письменности и соответственно отсутствуют канцелярские товары в любой форме, даже простого гусиного пера и каких-нибудь чернил и то не сыщешь. Можно было, конечно взять уголек и писать им на куске древесной коры, но Владлен до поры до времени предпочитал этого не делать, чтобы не привлечь к себе и своим странностям еще большего внимания, чем он это уже и без того успел сделать. В этих условиях ему приходилось все свои размышления сохранять и структурировать в голове. Неожиданно даже вспомнился незабвенный фильм «Семнадцать мгновений весны», в котором Штирлиц в уме рисовал запутанные хитросплетения в отношениях между руководителями третьего рейха и английской разведкой. Такое сравнение себя с главным разведчиком своего детства придало немного уверенности и мысли начали укладываться по полочкам более охотно. Первый вариант, который пришел на ум – это разделить их группу на элиту и чернь. В этом собственно и заключается основная задача данного мероприятия. Одни должны научиться завидовать тем, у кого есть больше благ, а обладатели этих благ должны научиться страдать в переживаниях, как бы эти блага не растерять и не перейти в лагерь первых. Вот такую простую схему нарисовал себе явившийся на планету реформатор. Теперь что касается путей осуществления – здесь было несколько вариантов. Во первых можно было устроить войну с другим племенем – война – это всегда повод ненавидеть друг друга – это повод запустить здесь собственную инженерную мысль для изобретения новых видов вооружения, а вместе с ней и технический прогресс, который отделит их от творца и заставит полагаться на самих себя. Эту мысль Владлен, после некоторых раздумий отверг. Для войны требуется какая-то причина – либо нужно хотеть что-то у кого-то отнять, либо нужна какая-то другая веская причина друг друга ненавидеть. Здесь никому ничего не нужно отнимать, у них и так все есть и достается им все их добро без особых усилий это первое, а второе заключается в том, что у этого сборища пацифистов даже слов типа «Агрессия», «вражда», «война» нет. Разбудить в них желание просто так идти с кем-то враждовать, да еще и по не совсем понятной причине, невозможно. Поэтому вариант с простой враждой между племенами отпадает. Следующее, что пришло в голову Владлену – нужно поделить их на классы, то есть создать элиту и чернь. Эта мысль показалась ему более жизнеспособной, но здесь тоже не все так просто. Элита обычно отгораживается от черни властью и силой, готовой эту власть поддержать, в свою очередь силу, готовую поддержать власть нужно все время чем-то кормить. А на кормежку нужны средства – выражаясь земным языком деньги, или хотя бы еда. Денег здесь нет вообще, а еда производится исключительно совместными усилиями, поэтому кормить здесь армейские подразделения просто так не получится. Да и не пойдет здесь никто против своих соплеменников. Были еще несколько вариантов, которые Владлен отмел без особенного обдумывания. Например, религиозное воздействие здесь не сработает ни в каком виде, как не старайся, а объяснить что-либо про высшие силы, которые потребуют признать привычное для местных жителей поведение грехом, не удастся. Если они знают это высшее существо, общаются с ним напрямую и, в отличии от землян, получают от него обратную связь, объяснить им об их боге что-то выходящее за рамки местной нормальности никак не выйдет. Возможность сыграть на чувстве собственничества по отношению к женщинам, Владлен тоже даже не стал рассматривать. Что же остается в сухом остатке? Владлену виделся только один путь решения стоящей перед ним задачи – создать профессиональную элиту. Здесь очень низкий уровень механизации рабочих процессов, абсолютно отсутствует накопление знаний – Чтобы добиться своей цели, требуется разделить их труд, создать и выделить специалистов в отдельных областях. Тогда можно будет уже играть на элитарности, обособленности, незаменимости. Этот путь, конечно, не такой легкий, как просто взять и объявить кого-нибудь ведьмой… зато действует всегда и везде. И этот процесс уже невозможно будет остановить. Как говаривал старик Джордж Бернард Шоу «тот, кто умеет, делает, а тот, кто не умеет, учит других». Ну что же, возьмусь за их обучение.