Глеб Сорочко - Цитадель

– …Так в чем проблема основных наших танков и что вы хотите видеть в новом образце, а что нет? – спросил кто-то с задних рядов, и началось!

– Наши слишком огромны! Необходима машина меньшего размера!

– Часто ломаются все навесные элементы! Либо уберите, либо…

– Слишком сложное обслуживание! – перебил другой военный. – Ремонтной бригаде не подобраться к неисправной детали!

– Гусеницы постоянно рвутся! Моя часть заказывает новые запасные траки чаще, чем топливо!

– Не ставьте никакую навесную защиту! От нее нет толку!

– Отвратный обзор у всей нашей бронетехники! А еще…

– Пушка никуда не годится!..

Все, что говорили военные, я старался записывать в блокнот, который взял специально для этого, однако быстро понял, что это бесполезно. Военные все время перебивали друг друга и периодически о чем-то спорили между собой. После собрания нас встретил директор бюро.

– Ну что? Давайте ваши заметки. – Я протянул блокнот. – Вы почти ничего не записали?!

– Размеры и формы корпуса и башни их не устраивают. Так же как и трансмиссия, двигатель, вооружение, приборы наблюдения, радиостанция и так далее. Им нужна максимально простая единица. Можно было бы взять за основу уже имеющийся образец и переделать его, однако по ряду причин так сделать не получится.

– Тогда начинайте работы. Будем делать свою машину. Этого я и боялся…

Когда мы перечитали тонны технической литературы и посетили несколько музеев для наглядности, что мы вообще проектируем, работа закипела.

– Как продвигается? – поинтересовался директор.

– Делаем все возможное и максимально быстро.

– Решили взять по четыре катка на борт? А какая общая длинна?

– Пять тысяч сантиметров, или просто пять метров, – медленно ответил Ярослав, стоявший справа от моего кульмана.

– Мало! Надо увеличить корпус хотя бы до шести с половиной метров в длину и в ширину до трех целых и четырех десятых метра. И добавьте еще по одному катку на борт. Башню и корпус изготовим мы, а все внутренние элементы – другая фирма по договоренности. А! Трансмиссию тоже мы представим. Только вам надо будет ее доработать…

– Мы же уже ходовую делаем! Нам не успеть!

– Вас никто не торопит, и трансмиссия – это не первоочередная задача. Извиняюсь, что даю нагрузку больше, у нас слишком мало народу. А те, что есть, не связаны между собой и делают буквально с оглядкой друг на друга – нужно еще человек хотя бы пятьдесят и организованность! Не вы в этом виноваты, но все же да, придется делать, – сказал он, отходя от нас. – Еще и мой заместитель уволился в связи с тем, что не хотел заниматься военными делами. Правда, почему, он так и не сказал.

Прошла одна неделя.

– Артем, что у тебя с ходовой? – первым делом задал вопрос приятель, вошедший с утра в наше рабочее помещение.

– Как и было сказано, я добавил еще один опорный каток, немного изменил лобовую часть, да и мне пришлось вмешаться в разработку корпуса – теперь в нем меньше «ломаных линий», что повысит бронирование.

Этим вечером я решил заехать к отцу, так как давно от него ничего не слышал. Зайдя, я растерялся… Дверь оказалась не закрытой, а лишь прикрытой, внутри бардак, все разбросано. Под лежащим на полу ковром я обнаружил записку, все объясняющую: «Артем, они ломятся в дверь! Это те, которые арестовывают инженеров. Опасаясь именно таких событий, я специально настоял, чтобы ты забрал всю документацию! За меня не переживай, мне они ничего не сделают. Смотри в оба – тебя, возможно, они тоже уже ищут…».

К сентябрю прототип танка был готов. С первых дней сентября уже ощущалось уходящее лето. Солнце так ярко не светило, а на улице с каждым днем становилось холоднее. В эти начинающиеся осенние дни на Кировский завод для осмотра произведенной техники прибыла комиссия, в которой были и министр обороны, и кто-то из генштаба, и несколько человек из дружественной компании. Мы несколько раз обошли модель, рассказывая министру о ее характеристиках. Вместо башни стояла рубка, сделанная из металлических листов. Министру наши наработки понравились. Он приказал доработать машину и потом обкатать ее на полигоне. Закончив чертежи башни, мы передали и их на завод. Разобравшись с работой, я зашел к Арсению Львовичу.

– Наша фирма свою часть договора выполнила. Последние чертежи башни переданы на завод.

– Хорошо.

– Осталось только понять, на каком полигоне будут проходить испытания готового прототипа.

– Полигон около военной базы в «Песочном». Там вся новая техника обкатывается. Команда испытателей уже готова. Как только башня будет изготовлена, едем на полигон. Там будут все, кто был на приемке на заводе.

В середине месяца, пятнадцатого дня, рано утором раздался телефонный звонок:

– Слушаю… – сонным голосом ответил я.

– Артем! Живо вставай! – ответил Арсений Львович. – Нам надо срочно ехать на полигон! Через час за тобой заедут.

Быстро собравшись и наспех перекусив, уже через считаные минуты я ждал на улице. Так же быстро там и замерз. Скоро во двор въехал военный автобус. К моменту, когда мы прибыли на полигон и поднялись на закрытые трибуны, там уже были все вышеупомянутые, а где-то за деревьями виднелась готовившаяся к показу наша техника, вокруг которой с последними проверками шныряла команда испытателей.

Арсений Львович, что-то сказав министру и директору вспомогательной фирмы, вышел с трибун и направился в сторону прототипа, и вскоре, идя впереди него, вывел машину на дорогу перед трибунами, чтоб собравшиеся могли ее осмотреть. По прошествии десяти минут он дал отмашку. Из выхлопных труб танка повалил густой черный дым в момент его старта. Машина передвигалась неохотно, но все же для ее веса в сорок тонн и этого хватало. Когда испытатели проехали пару кругов по полигону, мы начали замечать, что один из катков не прокручивается, а еще через круг он и вовсе отломился. Испытания пришлось приостановить.

– Вы чего наделали?! – в гневе спросил Арсений Львович, к этому времени вернувшийся на трибуны.

– Торсион не выдержал нагрузки!

– Танк еле-еле плетется! Чего он там не выдержал? Значит, переделать подвеску! Никаких торсионов к серийному запуску! Используйте активную!

Кто-то подошел к министру обороны, который расположился в первых рядах трибун, что-то сказал, и он и его окружение быстро покинули помещение.

– Куда это он? – тихо и неуверенно спросил я у Арсения Львовича.

– А ты не понял?! Мы испытания завалили!..

Прототип был отбуксирован на огневой рубеж для стрельб. Задача стояла следующая: поразить как минимум пять целей шестью выстрелами. По итогам стрельб было всего три попадания. Тут уже генеральный директор партнерской компании высказывал своим, что он о них думает, причем и за слабый двигатель тоже. После стрельб была проверка брони испытуемого. Экипаж уже давно покинул технику, и, убедившись, что в секторе стрельбы никого нет, артиллеристы окрыли огонь. Несколько попаданий, и лобовая деталь, не выдержав такой мощи, раскололась на две части, одна из которых упала на землю. Со стороны Арсения Львовича послышались нецензурные выражения. Зато обстрел башни увенчался успехом. Все снаряды рикошетировали за счет того, что башня была похожа на полушар. Хоть где-то успех…